Выражение его лица изменилось. Он произнес каким-то странным голосом:

— Вы хоть понимаете, что сейчас говорите?

— Понимаю… но… потому что вы никогда не поверите… что я выхожу за вас замуж… по любви, а не из-за ваших титулов, я вынуждена… отказаться… Но вы единственный, кого я полюбила…

Голос ее дрогнул. Герцог не шевелился, как будто ее слова обратили его в камень.

И тогда Андрина сделала невозможное. Она шагнула к нему, встала совсем близко.

— Пожалуйста, любите меня… — прошептала она. — Не делайте благодеяний… а просто любите…

Очень медленно, словно во сне, руки герцога приподнялись и обвили ее стан.

Он смотрел на нее так, будто не верил своим глазам. Затем медленно, очень медленно, его губы коснулись ее губ.

Огонь обжег ее, и это было похоже на то, что она испытала, когда герцог впервые поцеловал ее. Но тогда наслаждение смешивалось со страхом и гневом, а сейчас ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился бесконечно.

Лишь бы только эта сказка была реальностью, лишь бы солнечное сияние в библиотеке не угасло и не вернулась туда ночная тьма.

Андрина сидела на огромной кровати и ждала мужа.

Горничные покинули спальню после того, как помогли ей раздеться и, пробормотав: «Спокойной ночи, ваша светлость!», удалились с реверансами. Неужели она когда-нибудь привыкнет к своему новому положению?

Ей все еще было трудно представить, что она вышла замуж и что герцог ее муж, а она его жена.

Как это свойственно для него спланировать все заранее до мельчайших деталей. Он даже имел заготовленное разрешение на брак.

Сразу же после их горячего поцелуя герцог достал лицензию из ящика письменного стола.

— Но я же сказала, что люблю вас, но не намерена выходить замуж… — выразила Андрина слабый протест.

— Вы станете моей женой! — заявил он даже с некоторой угрозой. — Неужели вы думаете, что я пойду на риск потерять вас, позволив другим мужчинам ухаживать за вами? Вы должны быть со мной и днем и ночью.

— Значит, вы решили жениться на мне не сегодня… а раньше?

— Да!

— А когда?

Он немного поколебался, потому что, как ей показалось, не хотел раскрывать себя до конца.

— Вероятно, тогда, когда вы прервали наш поцелуй в придорожной гостинице. А я не люблю оставлять дело незаконченным.

— Но вы же не сделали никаких попыток увидеть меня вновь?

Герцог сделал паузу, но все-таки решил сказать правду.

— Если это вас так интересует, то как только я вернулся в Лондон, то сразу же послал слугу в ту гостиницу, чтобы навести о вас справки. Конечно, он расспрашивал о мисс Морган, и пока он, бедняга, этим занимался, мисс Мелдон появилась в моем доме.

— Значит… тот поцелуй показался чудесным не только мне… — тихо, как бы про себя произнесла Андрина и добавила уже громко: — Но ведь вы презирали меня, и, что бы я ни делала, вас злило…

— Это легко объяснить — я ревновал…

— Почему же вы мне этого не сказали раньше?

— Потому что вы были так настойчивы в проявлении ненависти ко мне. Впрочем, меня это не удивляло, я этого ожидал. Но я хотел обладать вами, и я не собирался дать возможность какому-нибудь мужчине приблизиться к вам. Всех этих ваших многочисленных поклонников я выдворял прочь под тем или иным предлогом.

— А не кажется ли вам, что вы вели игру не по правилам? — заметила Андрина.

— Я сам для себя придумываю правила игры. То, что я хочу, — я беру!

Опять он старался выглядеть хуже, чем был на самом деле.

И так, наверное, будет и впредь, но Андрине это было не важно. И она не высказала уже никакого протеста, когда герцог тотчас повез ее в церковь, где их уже ждал заранее извещенный священник.

Церковь была та же самая, в которой утром состоялась свадьба ее сестер, но разве не чудесным было вечернее продолжение этого праздника?

Они оба опустились на колени перед алтарем, крепко держась за руки. Между ними еще существовала преграда, но Андрина молилась, чтобы время разрушило ее, чтобы он сбросил с себя оковы и внешнюю броню цинизма.

Вряд ли это будет легко. Он еще долго не избавится от привычки скрывать свои истинные чувства под маской равнодушия, но Андрина с Божьей помощью надеялась, что все-таки он избавится от нее.

«Помоги мне Господь, помоги! — молилась она. — Я не буду думать о себе, буду заботиться только о нем…»

На обратном пути из храма святого Георга герцог целовал ее пальчики, но почему-то не решился обнять ее. Как будто торжественность церемонии, в которой они были главными действующими лицами, вознесла их души над бренным миром.

Каждый из новобрачных был погружен в собственные размышления.

А экипаж увозил молодоженов в будущее, и от них самих зависело, обретут ли они в этом будущем счастье.

И вот теперь Андрина впервые проведет ночь не в маленькой уютной комнатке, а в огромной герцогской спальне, останется наедине с мужчиной, которому готова отдать всю себя и который обещал преподать ей науку любви.

Вот он вошел в комнату и почему-то показался ей моложе и мягче, чем обычно.

Андрине показалось даже, что в его голосе, когда он заговорил с ней, сквозило смущение.

— Я так боялся потерять тебя, что теперь мне даже не верится, что ты здесь, со мной рядом.

— Я всегда буду рядом с тобой, любимый, — прошептала Андрина, — только люби меня! Если б ты знал, как я нуждаюсь в твоей любви!

— А я в твоей! — сказал он, касаясь ее губ нежным поцелуем.