Литмир - Электронная Библиотека

— Так, значит, «Красавицы Берти» обязаны своим существованием герцогу?

— В какой-то мере да, хотя «Красавицы Берти» были тогда еще только в проекте. Сначала мы пели дуэтом с одной леди под фортепьяно. У нас очень хорошо получалось. Я даже подумывал о том, чтобы сделать наше партнерство постоянным во всех смыслах. Но, к сожалению, она сбежала с одним тромбонистом. Это был поистине печальный для меня день.

— Бедный Берти, — сказала Карина, не в силах, однако, сдержать улыбки.

— Пришлось снова искать партнеров. В конце концов я остановился на сестрах-близнецах. Их нельзя назвать блестящими исполнительницами, но они были совершенно одинаковы и делали абсолютно все синхронно.

— Все? — спросила Карина, сердясь на себя за свой непослушный язык.

— Так они утверждали. — Берти отвел взгляд. — Во всяком случае, аудитории они нравились. Я нанял еще артистов. Так и родилась программа. Конечно же, мне пришлось задействовать нескольких мужчин. Но публика шла именно на моих великолепных девушек.

— А вы поддерживали контакты с герцогом? — спросила Карина.

— Он пару раз смотрел наши представления в Лондоне. Но к себе пригласил нас впервые. Скажу вам по секрету, выступать на дому очень выгодно.

— Выгоднее, чем в театре? Почему?

Этот вопрос обеспокоил Берти. Он понял, что рассказал больше, чем надо. Карина — приличная девушка и может не понять и не одобрить отношений, порой возникающих между леди из его труппы и клиентами.

Одна из его девушек вышла замуж за пэра, но такое случалось редко. Большинство довольствовались ценными подарками.

К его облегчению, внимание Карины привлек местный пейзаж.

Они подъехали к высоким, украшенным орнаментом воротам, и она поняла, что это и есть резиденция герцога.

Двое мужчин открыли ворота для кареты.

— Не забудьте сказать мне, какой цветок вы выбрали в качестве псевдонима, — напомнил Берти.

— Да-да, конечно. Наверное, пускай будет Ирис.

— Прекрасно. Очень милое и музыкальное имя! И вы так красивы. Я думаю, многим гостям его светлости будет приятно называть вас именем своего любимого цветка.

Увидев замок герцога, Карина восхищенно воскликнула:

— Прекрасно! Действительно прекрасно!

Внушительный силуэт замка возвышался на фоне неба. На башне развевался флаг. Окна сверкали на солнце. Замок и все вокруг напомнили Карине детские книжки с картинками. Все выглядело как в сказке.

«Да, такого приключения я не ожидала. Будет потом что рассказать».

Но тут же она подумала, что рассказывать эту историю будет, скорее всего, некому: все были бы шокированы.

Кареты остановились у бокового входа. Встречать артистов вышли слуги. Они отнесли багаж в отведенные для членов труппы спальни. Тут же каждому из них прямо в его комнату принесли закуски.

«Очевидно, мы не увидим герцога и его друзей, пока не переоденемся и не будем готовы к выступлению. Наверное, он думает, что мы недостаточно хороши, чтобы запросто общаться с его гостями».

Горничная распаковала платья Карины и развесила их в шкафу. Девушка раздумывала, какое из них надеть. В этот момент пришел Берти.

— Я тут кое-что принес. Это поможет вам чувствовать себя увереннее во время выступления.

К радости Карины, он протянул ей маску из малинового атласа с кружевами. Маска закрывала верхнюю половину лица.

— О, она мне нравится! Красивая и скромная.

— Я уже осмотрел место, где мы будем сегодня выступать. Не хотите ли пойти со мной и проверить, как звучит фортепьяно?

— Пойдемте. Мне нужно попробовать играть в маске — не будет ли она мне мешать.

Увидев музыкальный зал, Карина вскрикнула от восхищения. В одном его конце на сцене стоял великолепный рояль. За ним было несколько окон, доходивших до пола. Сквозь задернутые гардины едва проникал дневной свет, и в помещении был таинственный полумрак.

Перед сценой и с каждой стороны от зрительских кресел стояли цветы.

— Какая прелесть! — воскликнула, увидев их, Карина.

— Я так и знал, что они вам понравятся. Молодчина герцог. Не забыл, что все мои исполнительницы носят имена цветов. Помните, вы тоже цветок. А теперь садитесь и попробуйте сыграть. Света достаточно?

— Да, мне больше и не надо. Я люблю полумрак.

Играть было легко. Маска ей не мешала. Ноты было хорошо видно. Берти наблюдал за ней с улыбкой, не скрывая своего удовольствия. Заметив его взгляд, Карина невольно рассмеялась.

Их прервала одна из девушек. Она влетела в зал и стала умолять Берти пойти с ней наверх и решить одну небольшую проблему.

— Идите, — сказала Карина. — Я еще побуду здесь. Хочу почувствовать инструмент.

Берти ушел, и Карина погрузилась в музыку, выбирая наиболее трудные вещи. Рояль был великолепный, лучший из тех, на которых ей доводилось играть. Карина играла с наслаждением, стараясь как можно больше продлить удовольствие.

Она не могла бы точно вспомнить, когда почувствовала, что кто-то за ней наблюдает. Ей показалось, что этот мужчина все время тихо стоял в зале. Именно его молчание встревожило Карину. Он неподвижно стоял в темном дверном проеме и в упор смотрел на нее.

Карина играла тихую, навевающую грезы пьесу Шопена, исполненную тоски и меланхолии. Только когда она закончила, мужчина направился к ней.

— Это было прекрасно, — спокойно сказал он.

На вид ему было лет тридцать с небольшим. Высокий, сильный, темноволосый. Больше она ничего не рассмотрела при неярком свете.

— Благодарю вас, — ответила Карина.

— Сыграйте еще что-нибудь.

Это был приказ, но странным образом он прозвучал как мольба. Карина стала играть еще одну, очень грустную пьесу Шопена. Пока она играла, мужчина подошел и остановился рядом с ней.

Отзвучала последняя нота.

— Еще что-нибудь сыграть? — спросила Карина очень тихо, словно боясь нарушить очарование момента.

— Нет, это было прекрасно. Более печальной музыки я еще никогда не слышал.

— Когда Шопен написал эту пьесу, он сказал, что представлял себе человека, который глядит на старый дом, где когда-то был счастлив.

— Да, это так, — подхватил он. — Счастье ушло навсегда. Остались только пустота и одиночество.

Что-то в его голосе побудило ее спросить:

— Вы говорите о своем счастье?

— Нет. Это трудно объяснить. У меня никогда не было настоящего счастья, только удовольствия. А это не одно и то же. И того, что было, никто у меня не отнимал. Просто оно как бы блекло и становилось бессмысленным.

— Но это же печальнее всего, — отозвалась Карина. — Потерять счастье, так по-настоящему и не испытав его!

Он подошел ближе.

— Как интересно вы говорите!

Карина взглянула на него и улыбнулась. Но улыбка тут же замерла на ее губах. Она заморгала и взглянула еще раз, думая, что ошиблась. Однако ошибки быть не могло — это был лорд Торнхилл.

С возрастом он стал немного плотнее, черты лица обозначились резче. Но она узнала его темные, беспокойно горящие глаза. А на щеке был шрам, в том самом месте, где его задела пуля. Без сомнения, это был тот молодой человек, который когда-то давно едва не умер у нее на руках.

Карина чуть не вскрикнула от радости. Первым ее побуждением было рассказать ему, кто она такая. Но девушка сдержалась. Она здесь актриса, женщина, недостойная истинного уважения, та, с кем мужчина может позволить себе вольности. Карина вспомнила слова, произнесенные им в тот вечер: «Я всегда буду помнить вас только так... моя любимая». Он обещал сохранить ее в памяти как что-то святое и, возможно, сдержал свое слово. Если это так, то ей ни в коем случае нельзя разрушить свой образ в его памяти.

По его лицу не было видно, что он тоже узнал ее. Карина вспомнила: маска достаточно хорошо скрывает ее лицо.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Ирис.

— У вас нет другого имени?

Карина покачала головой.

— Почему вы в маске? О, я понял. Вы, наверное, одна из артисток. У Берти все артистки носят имена цветов. Видимо, по какой-то причине я вас раньше никогда не видел.

7
{"b":"147856","o":1}