— Он не мог уйти далеко! — воскликнула девушка. — Я должна его догнать.

— Я отвезу вас в Ньюмаркет, — сказал маркиз.

Поколебавшись несколько секунд, Ровена ответила, что у нее есть провожатый.

— На четверке лошадей? — поинтересовался маркиз.

— Н-нет, — вынуждена была признать Ровена.

— Тогда, думается мне, моя четверка будет быстрее. Мы сможем догнать Марка на дороге в Ньюмаркет, прежде чем он успеет уйти далеко.

Маркиз посмотрел на кучера.

— Мой фаэтон, Сэм, — приказал он. — И четверку новых гнедых.

— Слушаюсь, милорд. — Помявшись несколько секунд, Сэм сказал: — Мне очень жаль, милорд, если мои слова навлекли на мальчика беду.

— Это не твоя вина, — коротко ответил маркиз.

Когда Сэм скрылся за дверью, маркиз спросил Ровену, как она добралась до Свейнлинг-парка.

— Меня привез мистер Лоусон.

— Ну конечно! Ваш настойчивый поклонник, — саркастически заметил маркиз.

— Папа уже успел уехать с визитами к больным, когда я нашла записку, а у нас, если вы заметили, нет другого средства передвижения, кроме старого Доббина.

— Я поблагодарю от вашего имени джентльмена Лоусона, — сказал маркиз. — И пусть едет заниматься своими делами.

Он направился к двери. Ровена поднялась на ноги и поспешила за ним.

— Нет… пожалуйста, — сказала она. — Мистер Лоусон был так добр, и…

Но за маркизом уже захлопнулась дверь, и Ровена поняла, что ничего не может сделать, кроме как позволить ему отослать Лоусона.

Она надеялась, что маркиз, по крайней мере, сделает это вежливо. И в то же время Ровена не могла не признаться себе, как рада она, что не придется возвращаться обратно в обществе мистера Лоусона. Пожалуй, Эдвард был чересчур настойчив в своих ухаживаниях.

Правда, девушку раздражало, что маркиз снова навязал ей свое решение, не оставив выбора.

«Главное сейчас — найти Марка», — напомнила себе Ровена.

И все же, когда маркиз вернулся через несколько минут и сказал, что он отослал Лоусона, а его фаэтон сейчас подадут, Ровена не смогла сдержать охватившего ее радостного возбуждения при мысли, что она отправится в Ньюмаркет вдвоем с маркизом.

Конечно, сзади будет сидеть кучер, но он ведь не услышит, о чем они говорят.

Когда они выезжали по аллее к воротам, глядя на то, как умело правит лошадьми маркиз, Ровена подумала о том, что многие женщины наверняка позавидовали бы ей сейчас.

Но тут же с горечью напомнила себе, что у этих женщин нет особых причин для зависти, ведь другие леди, которых катал маркиз, наверняка были знатными дамами, и маркиз относился к ним совсем иначе, чем к ней.

Примерно с милю они проехали молча, затем маркиз сказал:

— Ты такая красивая сегодня, Ровена. Всякий раз, когда вижу тебя, поражаюсь твоей красоте.

Ровена ничего не ответила, она только сжала крепче лежащие под укрывающим ее колени шерстяным пледом пальцы и попыталась совладать с чувствами, которые вызвал в ней комплимент маркиза.

— Я все пытался придумать, как мне уговорить тебя покататься со мной, Ровена, — признался маркиз. — Мне столько всего хотелось тебе показать. Есть много мест, где я желал бы побывать вдвоем. И, как уже сказал, судьба снова пришла мне на помощь.

— Меня привела сюда вовсе не судьба, а тревога о брате! Марк убежал из дому, потому что ваши слуги заморочили ему голову рассказами о лошадях, на которых ему никогда не удастся поездить, не говоря уже о том, чтобы владеть ими.

— Ты уверена в этом? — спросил маркиз.

— Абсолютно уверена. Даже мой отец согласится с тем, что, хотя он принял от вас помощь, чтобы дать образование детям, было бы слишком, если бы вы начали снабжать нас предметами роскоши.

— Не вижу в этом ничего особенного. Ты прекрасно знаешь: я готов дать тебе солнце, луну, звезды и все, что пожелаешь.

С губ Ровены чуть было не сорвались слова «кроме обручального кольца». Но она подумала, что произнести это вслух было бы проявлением дурного тона.

— Я люблю тебя! — сказал маркиз, внимательно следя глазами за лошадьми. — Ты даже не представляешь себе, как сильно я люблю тебя. Прошлой ночью не мог даже заснуть — все время думал о тебе.

Ровена не собиралась доставлять ему удовольствие, признавшись, что она тоже беспокойно провела ночь, мечтая о нем. Поэтому она холодно ответила:

— У нас с вами разные понятия о любви, милорд, поэтому давайте поговорим о чем-нибудь другом.

— О чем же ты хочешь поговорить? — поинтересовался маркиз. — Хочешь, я скажу тебе, что нахожу просто неотразимыми эти ямочки на щеках, что сегодня утром мне их особенно не хватало? Или о том, что в этот самый момент я отдал бы половину своего состояния за один твой поцелуй?

— Стоп! — сердито перебила его Ровена. — Вы не должны говорить мне такие вещи. Если не перестанете, милорд, я сойду с фаэтона и пройду остаток пути пешком.

— И вряд ли догонишь своего брата, который — я уверен — шагает куда быстрее тебя.

Ровене нечего было на это возразить.

Они доехали до перекрестка дорог, одна из которых вела в Литл-Поувик, и свернули на дорогу, по которой должен был пойти Марк, — ведущую через холмы Ройстона в Ньюмаркет.

Ровена вспомнила, что Марк прихватил из дома полсоверена, но подумала, что он вряд ли станет тратить деньги на дорожный экипаж.

Марк очень бережно относился к деньгам и наверняка понимал, что ему скорее всего не сразу удастся найти работу.

Ровена подумала, что мальчик вполне мог попросить какого-нибудь фермера подвезти его, и, когда они проехали несколько миль, не увидев на дороге Марка, уже совсем решила, что так все и было.

Казалось, маркиз думает о том же, потому что он вдруг сказал:

— Пытаюсь представить, что делал бы я на месте Марка, и, мне кажется, я попытался бы дождаться едущего на рынок фермера или воз с сеном, хотя это было бы медленнее.

— Если мы проедем мимо дорожного экипажа, имеет смысл остановиться и поискать Марка среди пассажиров, — сказала Ровена.

— Он наверняка не поедет внутри, — возразил маркиз. — Во-первых, это дороже. А во-вторых, мальчишки и большинство мужчин предпочитают ехать наверху.

Ровена подумала, что он прав. Но когда они проехали экипаж, тяжело нагруженный не только людьми, но также багажом и клетками с цыплятами и гусями, на верху его сидели только трое мужчин. Мальчика среди них не было.

Ровена подумала с отчаянием, что они, возможно, сделали ошибку, и Марк направляется вовсе не в Ньюмаркет.

— Пожалуйста, — произнесла она дрожащим голосом. — Поверните… обратно… возможно, надо… поехать другой дорогой.

Маркиз внимательно поглядел на бледные щеки и тревожные глаза Ровены, а затем произнес:

— Мы найдем его, моя дорогая. Я обещаю тебе.

— Но… вдруг он… попал в беду. Вдруг… его… ограбили… или обидели.

Крепко сжав губы, маркиз подхлестнул лошадей. Они проезжали на большой скорости по длинному прямому участку дороги, когда Ровена заметила впереди, на подъеме, крошечную фигурку. Она положила руку на локоть маркиза.

— Это Марк? — спросил он.

— Да… я… уверена. Это он! — радостно воскликнула Ровена.

И почувствовала такое облегчение, что забыла на секунду, что с маркизом надо все время быть начеку.

— Мы нашли его! — радовалась она. — О, спасибо! Спасибо за то, что вы помогли мне найти его.

Маркиз переложил вожжи в одну руку, а другой накрыл ладонь Ровены.

Почувствовав его прикосновение, девушка вздрогнула. Она испытывала также странную грусть, от которой на глаза почему-то навернулись слезы.

Ей вдруг так сильно захотелось положить голову на плечо маркиза и рассказать ему, как она боялась, что Марка не удастся найти и что они потеряют его навсегда.

Но вместо этого девушка нашла в себе силы снять руку маркиза со своей руки.

Догнав Марка, маркиз остановил лошадей, и как раз в этот момент мальчик повернул голову.

Ровена отметила, что у брата очень усталый вид.

— Не могли бы мы подвезти вас, молодой человек? — спросил маркиз. — До места, куда вы направляетесь, еще довольно далеко.