— Уверен? — спросила она.

— Конечно, уверен, — ответил он.

Выйдя на улицу, Джейн обратилась к Рокко.

— Может, это и глупо с моей стороны, но я беспокоюсь, как бы с ним чего ни случилось.

Рокко посмотрел на нее.

— Тебе больше не стоит волноваться насчет него. Он сам сможет постоять за себя. — После секундной паузы он добавил: — Теперь ему больше не нужна нянька. Я и сам думаю, что я вообще здесь делаю?

Джейн задумчиво посмотрела на него.

— Почему же, Рокко? У тебя есть работа, — запротестовала она. — Джонни ведь просто не может без тебя.

Его лицо превратилось в застывшую маску. Джейн не могла понять, о чем он думает. В его голосе звучал вопрос.

— Вот в этом-то я и не уверен. — Он взглянул на нее, и она впервые заметила боль в его глазах.

Повинуясь внезапному порыву, она взяла его под руку и почувствовала, как его рука напряглась. Спустя некоторое время он расслабился. Джейн спросила:

— О чем ты думаешь, Рок? Ты сам не свой в последнее время.

Он бросил на нее быстрый взгляд, а она старалась заглянуть ему в глаза. Ее глаза излучали тепло и доверие.

— Ничего, — быстро ответил он. — Думаю, у меня просто плохое настроение, вот и все.

Джейн уязвило его недоверие. Но на душе Рокко внезапно стало спокойно — до этого он чувствовал себя одиноким и никому не нужным, а теперь вдруг почувствовал себя по-другому. Он сам не мог понять, что случилось. Резко остановившись, он повернулся к Джейн.

— Тебе действительно интересно узнать? — спросил он.

Опустив глаза, она тихо ответила:

— Ты же знаешь, что да.

Его охватило какое-то незнакомое до сих пор чувство. Он взял Джейн под руку, и они пошли дальше. Странно, но то, что волновало его до этого, стало казаться пустяком. Ему было приятно чувствовать прикосновение ее руки. Он взглянул на Джейн.

— Машина стоит у следующего дома, — сказал он.

Джейн улыбнулась ему, не сказав ни слова.

Ему нравилась ее улыбка. Так она ему еще никогда не улыбалась. Несмотря на то, что его прежняя тревога рассеялась, все равно было бы хорошо поговорить с ней по пути домой.

Джонни протиснулся в битком набитую артистическую уборную. Это был новый театр и новая уборная, но сцена, которая там разыгрывалась, была прежней.

Крейг сидел у туалетного столика и, снимая грим, наблюдал за людьми в зеркало. Здесь он царил так же, как и на сцене.

Джонни был уверен, что Крейг уже заметил его, но не подал виду. Он взял стул и уселся в дальнем конце комнаты. Закурив, он огляделся.

Люди вели себя так же, они совершенно не менялись. Когда Крейг наконец встал и повернулся, все ринулись к нему. Несколько женщин протянули ему программки, чтобы он черкнул автограф, другие улыбались, поздравляли его с успехом, и для каждого у Крейга находилась улыбка и доброе слово. Он показался Джонни совершенно счастливым.

Устав наблюдать за тем, что происходило в артистической уборной, Джонни выглянул на секундочку в коридор, куда выходили двери и других уборных. Из одной из них вышла девушка и направилась к комнате Крейга; в плохо освещенном коридоре ее движения казались струящимися, она шла странно и очень по-женски. Джонни показалось, что против света он видит через плотно облегающее платье стройные ноги и высокую грудь.

Она вошла в комнату, и он уставился на нее. При свете Джонни увидел, что полумрак в коридоре не обманул его, — это была молодая девушка с волосами медового цвета, спадающими на плечи. От яркого света она слегка заморгала и направилась через толпу к Крейгу.

Джонни следил за ней взглядом. Что-то в этой девушке притягивало его как магнитом. Сначала Джонни не понял, что это, но потом неожиданно догадался.

Мода сегодняшнего дня была на тонкие фигуры и коротко остриженные волосы. У этой девушки не было ни того, ни другого. Она была гибкая, но женственная, а ее волосы каскадом струились по плечам.

Голос у нее был глубоким, и Джонни слышал все, что она сказала, хотя сидел далеко. Это был поставленный голос, и Джонни сразу понял, что она тоже принадлежит миру театра.

— Уоррен, — сказала девушка, — Синти придет чуть попозже.

Крейг посмотрел на нее и кивнул.

— Скажи ей, что я подожду, Далси, — ответил он.

Девушка повернулась и медленно вышла в коридор.

Джонни наблюдал, как она шла к своей артистической уборной, и в полумраке коридора она снова показалась ему полуобнаженной. Она исчезла за дверью своей комнаты.

Джонни покачал головой и повернулся к Крейгу. Про себя он улыбнулся: «Она бы дала мне пощечину, если бы узнала, о чем я думаю».

Люди стали потихоньку расходиться. Он закурил еще одну сигарету и стал терпеливо ждать. Однако долго ему сидеть не пришлось, все быстро разошлись, и Крейг направился к нему. Рядом с Джонни он остановился.

Некоторое время они смотрели друг на друга, и Крейг протянул руку.

— Хэлло, Джонни, — сказал он.

Джонни пожал его руку.

— Хэлло, Уоррен, — ответил он.

Крейг смотрел прямо в глаза Джонни, медленно улыбаясь, и нерешительно сказал:

— Вот уж не думал тебя когда-нибудь здесь увидеть.

— А я и сам сюда не собирался, — откровенно признался Джонни. — Но после спектакля я просто не мог тебе не сказать, как мне понравилось твое исполнение.

— Очень рад, что ты зашел, Джонни, — с расстановкой проговорил Крейг. — Мне часто хотелось увидеть тебя, чтобы извиниться за то, каким дураком я был, но все как-то не удавалось. Я следил за ростом вашей компании, и от души радуюсь твоим успехам.

Его голос звучал искренне. Джонни интуитивно почувствовал, что Крейг не играет, и внезапно улыбнулся.

— Раз уж ты так к этому относишься, так знай, что я здесь с той же целью, что и в тот раз.

Крейг откинул голову и от души рассмеялся.

— Все тот же прежний Джонни!

Джонни кивнул головой.

— Да, я мыслю только в одном направлении. Не забывай, что ты мне должен картину.

Лицо Крейга стало серьезным.

— Не знаю, смогу ли я, Джонни. Ты же знаешь, как я отношусь к фильмам.

Джонни прекрасно это знал. Отказавшись играть главную роль в фильме «Бандит», Крейг публично заявил, что никогда не будет сниматься в кино. Джонни посмотрел на Крейга.

— Да, я слышал об этом, — признался он. — Но времена меняются, ты тоже можешь изменить свое мнение. И уж если Барримор снимается в кино, то почему бы и тебе не попробовать? — Помолчав, он добавил как бы невзначай: — Я понимаю, что для тебя это неважно, но за месяц в кино ты можешь заработать больше, чем за год на сцене.

Крейг, по-видимому, заинтересовался. Пьеса, в которой он играл, скоро должна была сойти с подмостков, возможно, это случится еще до конца декабря. Они играли ее около года, а планов на будущее у него пока не было.

— Вот что я тебе скажу, Джонни, — начал он, — давай-ка поужинаем вместе и все обсудим. Ты скажешь, что у тебя там на уме, и хотя я ничего не обещаю, но выслушаю.

Джонни кивнул.

— Достаточно справедливо, — согласился он. — Это все, что я прошу. А потом займемся вместе общим делом и забудем, что было раньше.

Крейг ухмыльнулся.

— Да чего уж теперь об этом думать.

Крейг взял свою шляпу и пальто и снова повернулся к Джонни.

— По пути мы захватим Синти, — сказал он.

Джонни запротестовал.

— Погоди-ка. Если ты с кем-то договорился, я не хочу тебе мешать.

Крейг захохотал.

— Перестань! Ты никому не помешаешь. Мы с Синти всегда ужинаем вместе после представления. — Внезапно он щелкнул пальцами. — Да, кстати, твое присутствие, наоборот, будет полезным — моя двоюродная сестра, Далси, пойдет вместе с нами. Она спит и видит, что станет актрисой, и хотя моя жена и я все время пытаемся ее от этого отговорить, она с удовольствием познакомится с таким крупным киношником, как ты.

Джонни удивился, но вспомнил, что читал в газетах о женитьбе Крейга. Улыбнувшись, он протянул свою руку.