— Джонни, — начал он уверенно. — Насчет Фарбера. Не можем ли мы…

Я уставился на него. Не знаю почему, но я никак не мог понять, о чем он говорит. Руки, массировавшие культю, внезапно задрожали.

Черт возьми! Неужели он не мог подождать, пока я сам вызову его?

Я уже знал, что соглашусь, что бы он ни сказал, лишь бы он побыстрее убрался из моего кабинета, лишь бы не видеть его, такого спокойного, такого сильного и самоуверенного, чтобы не чувствовать исходившей от него мощи. Услышав, как я быстро согласился, он недоверчиво прищурился, затем повернулся и быстро вышел из кабинета, словно боясь, что я передумаю. Я подождал, пока он закроет дверь, и дрожащими пальцами стал привязывать протез. У меня ничего не получалось. Борясь с протезом, я принялся ругаться про себя.

Без ноги я чувствовал себя таким беспомощным.

Джонни вышел из просмотровой комнаты, моргая от яркого света в коридоре. Остановившись, он закурил.

К нему подошел мужчина.

— Ну как, делаем копию, а, Джонни?

Джонни бросил спичку в ведро с песком.

— Конечно, Ирвинг, давай!

Тот улыбнулся. Было заметно, что он доволен.

— Чертовски хороший план мы сняли, когда Вильсон принимает присягу, а?

Джонни улыбнулся ему.

— Чертовски хороший план, Ирвинг. — Он пошел по направлению к холлу, а Ирвинг засеменил за ним. — Теперь надо срочно передать ролик в кинотеатры, и мы заткнем их всех за пояс.

Вильсон принял присягу этим утром всего лишь три часа тому назад, и Джонни, вместо того чтобы ждать поезда, нанял аэроплан, чтобы отправить негативы в Нью-Йорк. Таким образом, подсчитал он, у них будет по крайней мере шесть часов в запасе по сравнению с другими компаниями. Шесть часов — это значит, что в бродвейских кинотеатрах ролик появится сегодня вечером, а не завтра утром. Это была самая настоящая сенсация в полном смысле этого слова.

Ирвинг Бэннон был редактором блока новостей. Это был крепко сложенный человек с темными густыми волосами. Раньше он работал кинооператором, потом Джонни перевел его на эту работу. Что Джонни больше всего нравилось в нем, так это то, что он не требовал никакой подготовки, никаких декораций, самым главным для него было освещение. Он считал, что для съемок этого достаточно. Бэннон был полон энергии, именно это и нужно для подобной работы. Джонни был им доволен.

Ирвинг, перебирая толстыми ножками, семенил рядом с Джонни.

— Я достал те военные кадры из Англии, Джонни, — сказал он, стараясь не отставать от него. — Может, ты взглянешь на них сегодня?

Джонни остановился перед своим кабинетом.

— Не сегодня, Ирвинг. Дел по горло. Давай завтра утром.

— Ладно, Джонни. — И Ирвинг засеменил вдоль коридора.

Глядя ему вслед, Джонни улыбнулся. Это был прекрасный работник. Как только он заканчивал работу над одним роликом, тут же принимался за другой. Работать он умел. Именно благодаря ему ролики новостей «Магнум» считались одними из самых лучших. Джонни вошел в свой кабинет.

Джейн улыбнулась ему.

— Ну как ролик, Джонни?

Он улыбнулся в ответ.

— Прекрасно! — сказал он. — Просто замечательно. Ирвинг поработал на славу. — Он подошел к столу и сел в кресло. — Питер уже звонил?

Она кивнула и поднялась из-за своего стола. Взяв лежавшие перед ней бумаги, она положила их перед Джонни.

— Просмотри-ка их, — сказала она, подвигая одну стопку поближе. Эти тебе надо подписать.

Он посмотрел на Джейн с улыбкой в глазах.

— Еще что-нибудь, босс?

Она вернулась за свой стол и заглянула в еженедельник.

— Да, — ответила она серьезно. — В двенадцать встреча с Джорджем Паппасом, а в час ты идешь обедать с Дорис.

Он взглянул на часы.

— Господи! — воскликнул он. — Почти двенадцать. Надо покончить со всем этим, пока не пришел Джордж. — Джонни посмотрел на Джейн. — Ты отличный надсмотрщик, Дженни.

Она скорчила гримасу.

— Кто-то же должен им быть, — сказала она, покачав головой. — Иначе ты бы ничего не успел сделать.

Джонни глянул на лежащие перед ним бумаги. Обычные контракты с прокатными фирмами, скучная, рутинная работа, которую он ненавидел. Он со вздохом взял ручку и начал ставить свою подпись.

Пять лет сделали свое дело. Он был все так же худощав, но его лицо излучало довольство. Дела «Магнум Пикчерс» шли в гору. У них была студия в Калифорнии. Питер остался там и занимался только выпуском фильмов. Джо был с Питером. Питер определял политику, а Джо проводил ее в жизнь, так они и работали вместе. Результат успешной работы этого тандема был налицо: картины «Магнум» считались одними из лучших.

Джонни заведовал конторой в Нью-Йорке. Он был прав, когда предсказывал, что вскоре большей частью будут снимать полнометражные фильмы. Неожиданная победа Вильяма Фокса в судебном процессе вынудила Объединение в двенадцатом году разрешить свободную продажу кинопленки независимым продюсерам. С того времени многое изменилось. С тех пор Объединение терпело одно поражение за другим. Теперь же его судьба была в руках Федерального суда Соединенных Штатов Америки, и все шло к тому, что скоро Объединение прекратит свое существование.

Узнав тогда о победе Фокса, Джонни уговорил Питера разрешить ему вернуться в Нью-Йорк и вновь открыть там студию. Джейн в ту пору работала вместе с Джо в сценарном отделе, и Джонни спросил у нее, хочет ли она поехать вместе с ним в Нью-Йорк. Она согласилась. Сэм Шарп присоединился к ним в качестве заведующего кастингом — распределением ролей. Он занимался этой работой до осени прошлого года, а затем вернулся к своей старой работе театрального агента.

— Здесь столько талантливых ребят, — сказал он, объясняя Питеру причину своего ухода, — и никто их не представляет. Кроме того, я скучаю по своей прежней работе.

Питер прекрасно его понял.

— Ладно, Сэм, — сказал он. — Я согласен с твоим решением, а для начала поговорю со всеми моими людьми здесь, чтобы они выбрали тебя своим агентом.

Сэм Шарп улыбнулся.

— Я уже поговорил и со всеми подписал контракт.

— Вот и чудесно, — сказал Питер, поздравляя его.

Они пожали друг другу руки. Сэм уселся в кресло.

— И когда ты думаешь приступить к работе? — спросил его Питер.

— Прямо сейчас, — ответил Сэм. — Поговорим насчет контракта артистки Купер. Я думаю, вы должны дать девчонке гонорар побольше, ведь ее последняя картина принесла вам кучу денег.

У Питера отвисла челюсть.

— Ну вот, пригрел змею на своей груди, — сказал он, улыбаясь.

Премьера «Бандита» состоялась на Бродвее в начале 1912 года и стала одним из важнейших событий в жизни кинематографа. Билет стоил один доллар, и они собирались хорошо заработать на этом, и даже Джонни не мог предвидеть того, что будет.

В полдень, за два часа до открытия кинотеатра, у кассы выстроилась огромная очередь. Все тротуары были забиты народом, и чтобы пройти по улице, надо было выходить на проезжую часть. Кто-то, выглянув из окна офиса напротив, вызвал полицию, сказав, что зреет мятеж. Тут же прибыл целый отряд, готовый без колебаний пустить в ход резиновые дубинки.

Выскочивший на улицу директор кинотеатра рвал на себе волосы. Он постарался успокоить полицейских, подойдя к седовласому капитану и объясняя, что все эти люди хотят всего лишь посмотреть кино.

Краснолицый капитан снял фуражку и почесал затылок.

— Черт возьми! — сказал он с заметным ирландским акцентом. — Подумать только — перепутать очередь зрителей с мятежниками! Вот это да! — Он повернулся и посмотрел на толпу, затем вновь повернулся к директору. — В любом случае они не должны препятствовать движению транспорта. Уберите их с проезжей части.

Директор в отчаянии бросился к Джонни.

— Что же мне делать? Показ начинается только в два часа.

Джонни посмотрел на него и улыбнулся.

— Открывай сейчас. Пусть заходят.