Ночь, когда она познакомилась с Рико Кристофайдом, была абсолютно не в ее стиле. Джипси начинала новую жизнь, избавляясь от боли, и в этот момент ей подвернулся он. Она была уязвима и для такого обаятельного человека оказалась легкой добычей. Тогда она совсем не знала, что перед ней финансовая акула, владеющая почти всем миром, и к тому же плейбой.

Джипси увидела его, и все, что она знала до этого, стало незначительным. Если бы он был одет так же, как и остальные мужчины в клубе, – в рубашку, блейзер и брюки, – от него было бы легко избавиться, как и от его предшественников. Но он носил футболку и джинсы, которые обтягивали его стройные бедра и ноги так плотно, что смотрелись почти вызывающе. Он был окружен аурой сексуальности – такой яркой, что все остальные на его фоне смотрелись бледно и неинтересно.

В нем было и что-то еще. Что-то скрывалось в его внимательном взгляде, который остановился на Джипси, заставив ее замереть на танцполе, где она танцевала одна.

Когда она вошла в клуб, ей хотелось лишь забыть о собственных проблемах. Она была готова отпраздновать избавление от постоянного контроля недавно умершего отца. Когда это случилось шесть месяцев назад, она чувствовала больше пустоты, чем горя по человеку, который ее терпеть не мог.

Но когда к ней через толпу начал пробираться незнакомый красавец, все печальные мысли и воспоминания вылетели у нее из головы. Джипси внезапно испугалась. Он был слишком красив, слишком сексуален… И то, как он смотрел на нее, пугало ее еще больше.

Но ее словно бы пригвоздили к месту. Джипси просто наблюдала с пересохшим ртом, как он подходит прямо к ней. Высокий и неприступный, он даже не улыбался. Этот мужчина словно всем дал понять, что она принадлежит ему.

– Почему ты перестала танцевать? – спросил он, повысив голос, чтобы она услышала его сквозь громкую музыку. Джипси различила едва уловимый акцент.

Он был иностранцем, странно, что она не заметила этого сразу. Джипси снова задрожала в предвкушении. Она помотала головой, пытаясь избавиться от этого безумия, но в этот момент ее кто-то толкнул, и девушка упала прямо в объятия незнакомца.

По ее телу пробежала жаркая волна, и Джипси подняла глаза, полностью лишившись дара речи и испугавшись… Не за себя она испугалась, а за свой разум. Запаниковав, она слегка оттолкнула его и отступила.

– Вообще-то я уже ухожу, – твердо сказала Джипси.

– Ты же только что пришла. – Он сжал ее руки.

Получается, он наблюдал за ней с того самого момента, как она появилась здесь.

Колени Джипси ослабели, когда она вспомнила, с каким упоением танцевала – словно никто на нее не смотрит.

– Если хочешь уйти, я пойду с тобой, – заявил он, и Джипси задохнулась от твердой уверенности в его голосе.

– Но ты… мы даже незнакомы.

– Тогда потанцуй со мной и можешь уходить.

Он не упрашивал, не пьяно флиртовал, но его словам невозможно было сопротивляться…

Остановившись на светофоре, Джипси вернулась в серую и мрачную реальность. Не нужно было вспоминать ее жалкую попытку отказаться прежде, чем сдаться – якобы для того, чтобы потом уйти.

Но все закончилось совсем по-другому. После их танца она буквально истекала желанием. Он наклонился к ней поближе.

– Ты все еще хочешь уйти одна? – прошептал он ей на ухо, и, к своему стыду, Джипси медленно покачала головой, глядя ему прямо в глаза. Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного.

Она позволила ему взять ее за руку и вывести из клуба. Его появление как бы символично завершало день, когда Джипси наконец избавилась от всего, что связывало ее с отцом. Она позволила себя соблазнить… а потом оставить утром, как ненужный мусор. Джипси вспомнила, какой дешевкой чувствовала себя, прочитав ту короткую записку, которую он оставил.

Она перешла улицу, злясь и за то, что позволила такому могущественному человеку соблазнить себя, и за то, что вообще думает о нем сейчас.

Та красавица, с которой он ужинал прошлым вечером, могла отвлечь его и заставить забыть о Джипси. Но он все же вспомнил… Джипси понимала – любая другая на ее месте была бы счастлива, что человек вроде Рико Кристофайда помнит ее, но Джипси лишь испугалась. Почему такой человек, как он, вообще помнит о ком-то вроде нее?

Знакомое чувство отчаяния сжало ее сердце, когда она свернула на свою улицу, застроенную заколоченными домами, на ступеньках которых сидели неопрятные подростки. Она, конечно, наслаждалась своей свободой после смерти отца и была не против жить в подобном месте, но тогда она была одна. Теперь же Джипси беспокоил тот факт, что первым домом Лолы стал этот лондонский район. Даже ближайшую детскую площадку разорили, оставив лишь одни качели.

Она тяжело вздохнула, полностью понимая иронию ситуации – если бы она не стремилась так отчаянно отречься от отца, она жила бы сейчас в более благополучном районе. Но опять же, тогда отцовские деньги были ей не нужны, к тому же Джипси представить не могла, что забеременеет после одной ночи с…

Внезапно ее сердце сжала ледяная рука, и вовсе не оттого, что на ступеньках ближайшего дома собралась небольшая толпа шумных подростков. Они глазели на чью-то дорогую черную сияющую машину с тонированными стеклами. Похожие принадлежали бандитам, держащим в страхе весь район.

Но Джипси сразу поняла, что с этой машиной они не имеют ничего общего. О такой они могли только мечтать.

Когда она подошла ближе, задняя дверца открылась, и ее сердце заколотилось так, словно было готово вот-вот выпрыгнуть из груди.

Из машины лениво потягиваясь, как пантера на солнце, выбрался мужчина.

Он повернулся к ней лицом, стоя всего в нескольких шагах от ее входной двери.

Бежать некуда.

Перед ней стоял Рико Кристофайд.

Джипси знала, что не сможет сбежать. Сама мысль была смешной, ясно же, что Рико намерен поговорить с ней. Но о чем?

Она вспомнила красавицу, с которой он ужинал прошлым вечером. Она отличалась от нее, как небо от земли.

Сегодня она надела потрепанные джинсы, купленные в соседнем секонд-хенде, два свитера, чтобы уберечься от январского холода, подержанную куртку и натянула на уши старую шапку.

Джипси заметила, как он прищурился при ее приближении, явно сожалея о своем странном желании отыскать ее.

А потом ей стало жарко, когда его взгляд упал на коляску, накрытую накидкой от дождя, в которой спала Лола.

«Господи, а если он догадался?»

Она тут же заверила себя, что он никак не мог узнать о своем отцовстве. С чего бы ему предположить даже на секунду, что Лола – его дочь? Ей просто нужно воспользоваться его сожалением и попытаться от него избавиться. Причем как можно скорее, пока он обо всем не догадался.

Но даже если Джипси придется сказать ему правду, он изо всех сил постарается доказать обратное – как неоднократно делал это прежде. А если его отцовство будет доказано, он получит над их дочерью полный контроль.

Точно так же, как получил ее отец, когда у него не оставалось иного выбора, кроме как принять ее.

Джипси предвидела все это потому, что Рико и ее отец принадлежали к одному и тому же миру могущественных людей, которые просто привыкли быть жестокими. Мужчин, которые подчиняют себе окружающих.

Когда она услышала его имя, она поверить не могла, что не узнала его. Его неоднократно упоминал даже ее отец:

«Если ты считаешь жестоким меня, даже не приближайся к Рико Кристофайду. Этот человек просто робот. Если я смогу победить его – я это сделаю, – то он восстанет из мертвых и все равно меня уничтожит. Да я все на свете отдам, чтобы увидеть его падение…»

Рико Кристофайд стал чем-то вроде зависимости для ее отца, и воспоминание об этом восхищении уничтожало любую возможность связаться с ним. До сегодняшнего дня. Джипси могла надеяться лишь, что успеет с Лолой куда-нибудь сбежать, подальше из Лондона, пока не решит, что будет для них лучше.