— Я думаю не так, как думал мой отец. Знаю, ты в это не веришь, но это правда. Неужели ты действительно считаешь, что я буду любить моего ребенка меньше только из-за того, что у него смуглая кожа и темные волосы… — она осмелилась провести рукой по его волосам, — как у тебя?

Он поймал ее руку и поднес к своему запястью, и контраст между ее бледной кожей и его бронзовым загаром стал особенно заметен.

— Есть люди, для которых это имеет значение.

— Только не для меня. Для меня это никогда не имело абсолютно никакого значения.

Хантер кивнул, вероятно принимая ее слова на веру.

— Есть еще какие-нибудь условия? — спросил он, постучав пальцем по списку ее просьб.

— Больше нет, — призналась она. — Но тебе стоит узнать с самого начала… Не могу тебе обещать, что не стану спорить с тобой. Я люблю свое ранчо. И сделаю все, что будет в моих силах, чтобы защитить живущих тут людей.

Он покачал головой.

— Теперь это моя работа.

— Но это же не означает, что я перестану беспокоиться.

— Беспокойство — тоже моя работа, — серьезно проговорил он.

Лия кивнула. Оставалось договориться лишь об одном.

— Что касается свадебной церемонии…

— Я хотел бы обвенчаться к концу недели. Назови мне место и время, и я подъеду. Только постарайся, чтобы это вышло не позже субботы.

— Так быстро? — в отчаянии спросила она. — Но ведь осталось меньше недели!

— Ты уже передумала?

— Я только и делаю, что передумываю. Однако теперь уже ничего не изменишь. Я не продам ранчо и не смогу его сохранить, если не выйду за тебя замуж. Но вот венчание… Предстоит еще столько всего сделать, а времени почти не остается.

— Ну так постарайся. — Он привлек ее в свои объятия. — Мне пора, — проговорил он и поцеловал ее.

Едва он прикоснулся к ней, как призраки прошлого, беспокоившие и смущавшие ее, незаметно исчезли. Как бы ей ни хотелось сопротивляться ему, держаться от него на расстоянии, пытаясь сохранить независимость и уверенность в себе, его поцелуй снова лишил ее самообладания. Целуя, Хантер обхватил ладонью ее грудь, дразня напрягшийся сосок через тонкую ткань футболки. И Лия позволила ему… позволила ему притрагиваться к ней, как ему хотелось, позволила его рукам скользить туда, куда им не терпелось дотянуться, позволила ему почти подвести ее к той сладкой вершине, на которую когда-то она не раз всходила вместе с ним.

На мгновение Лия почти сумела убедить себя в том, что она по-прежнему что-то для Хантера значит, что в первую очередь он думает именно о ней, а не о ее ранчо. Однако, как она ни старалась забыться в его объятиях, мысль о том, что все это, вероятно, лишь игра, входящая в хитроумный план мести, постоянно мешала ей и наконец заставила ее освободиться из его объятий.

Он отпустил ее, не пытаясь снова поцеловать.

— Позвони мне и сообщи детали, — проинструктировал он и направился к двери. — Нужно как можно скорее получить лицензию.

— Есть и еще кое-что, — неожиданно припомнила Лия. Хантер остановился, ожидая, когда она продолжит, и, слегка заикаясь, она проговорила: — Конрад… Конрад Майклз. Он ушел в отставку. — Хантер промолчал, вынуждая Лию в открытую заговорить о том, что так тревожило ее. — Это ты постарался, чтобы он ушел?

— Да.

Честно говоря, именно это она и подозревала, однако сейчас, когда он сам признался ей, Лия была по-настоящему потрясена.

— Но почему?

Хантер ничего не ответил. Он просто вышел на улицу, заставляя Лию почти бегом броситься за ним вдогонку. Так и не остановившись, Хантер прошел к столбу, к которому была привязана его лошадь, отвязал поводья и вскочил в седло. Лия ухватилась за стремя, пытаясь задержать его и добиться ответа. — Хантер, прошу тебя. Скажи мне, почему. Почему ты заставил Конрада Майклза уйти в отставку?

На долю секунды он заколебался, а затем немного наклонился, пристально глядя на нее холодными черными глазами.

— Потому, что по его вине ты подвергалась риску.

Ошеломленная, Лия отступила на шаг назад.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю об объявлении в газете.

— Но ведь его поместила я, а вовсе не Конрад.

— Однако он знал об этом и не только не попытался тебя отговорить, а, напротив, являясь твоим официальным финансовым консультантом, молчанием дал свое согласие и одобрение. — В эту минуту Лии подумалось, что вот так, наверное, может выглядеть лицо гранитной статуи, если бы она заговорила. — Неужели ты сама до сих пор не понимаешь, какой опасности ты подвергалась?

— Но я ведь старательно выбирала, — возразила Лия.

— Ты вела себя как последняя идиотка, — сообщил он ей сухо. — С таким же успехом можно было нарисовать мишень на спине, а затем расправить перышки и отправиться на прогулку, предварительно объявив, что начинается сезон охоты. Можешь считать, что тебе по-настоящему повезло: ни ты, ни твоя престарелая бабуля не пострадали от рук проходимцев или даже бандитов.

— Выходит, ты уволил Конрада.

— Мне этого хотелось! — почти выкрикнул он. — Поверь, больше всего на свете мне хотелось уволить его за то, что он подсказал тебе столь опасный план. Однако, учитывая, что он старинный друг твоей семьи, я позволил ему отделаться довольно легко и согласился на то, что он просто уйдет в отставку.

Неожиданная мысль пришла Лии в голову.

— Если ты обладаешь такой властью… если ты настолько могуществен, что можешь заставить Конрада уйти в отставку… тогда зачем тебе ранчо? — Лия заговорила еще быстрее. — Если ты настолько влиятелен, для тебя наверняка все это просто семечки. Почему ты все это делаешь, Хантер?

Мрачная улыбка тронула уголки его губ, и он надвинул широкополую стетсоновскую шляпу [4]пониже на лоб.

— А уж это, милая моя нареченная невеста, как раз один из тех вопросов, отвечать на которые у меня нет ни малейшего желания.

Сказав это, он пришпорил лошадь и поехал по направлению к приближающейся грозе, туда, где темные, словно разгневанные тучи клубились, застилая недавно еще такое голубое небо и тая в себе грозовые вспышки и ярость первобытной стихии. Неужели это символ неизбежных потрясений, с беспокойством подумала Лия. Или предзнаменование новой жизни?

Для подготовки к свадьбе оставалось только четыре дня, и Лия поняла, что проще всего будет организовать церемонию на ранчо. Она подумала, что хорошо будет устроить все вечером и пригласить только самых близких друзей и работников ранчо.

Принимая такое решение, она думала вот о чем. Ей не хотелось устраивать празднество на целый день — сама мысль о том, что можно пышно праздновать заключение брака, который на самом деле является обыкновенной сделкой, ей претила. Кроме того, если бракосочетание состоится вечером, можно будет подать гостям легкий ужин и покончить со всеми формальностями довольно быстро. Чем скромнее все получится, тем лучше.

Узнав о планах Лии, бабушка ни разу не попыталась с ней спорить. Однако был вопрос, по которому она горячо отстаивала свое мнение. Бабуля убеждала Лию в том, что надо пригласить Конрада Майклза.

— Ведь он — близкий друг нашей семьи. Именно ему должна принадлежать честь стать посаженым отцом. Если в его присутствии Хантеру будет не по себе — что ж, такая, видно, у него судьба.

— Вряд ли именно Хантеру будет при этом не по себе, — сухо откликнулась Лия. — Давай сделаем вот что: я позвоню Конраду и тогда уж решу, звать его или же нет. Если он предпочтет не приходить, я не стану настаивать.

Но оказалось, что Конрад прямо-таки горит желанием прийти на свадьбу.

— Я очень благодарен тебе за то, что ты даешь мне шанс поправить отношения с Хантером, — признался Конрад. — Я заслуживаю все те резкие слова, которые он мне высказал, и даже больше того.

— Резкие слова? — в испуге переспросила Лия. — Что именно он тебе наговорил?

В ответ повисла длинная, тяжелая пауза. Наконец Конрад ответил: