— Тогда скажи мне, где ты был так долго и что тебя задержало?

Кармело вздохнул. Он сделал паузу.

— Ладно, если ты непременно должна это знать… Хотя это и не самая подходящая тема для разговора с юной девушкой.

Она серьезно посмотрела на него.

— Я встретил на улице старого знакомого. Он как раз шел в ресторан, который начинает пользоваться в Париже большой популярностью. Это танцевальное заведение, в котором не принято бывать с приличной дамой. Женщины, я имею в виду танцовщицы, едва одеты, а среди посетителей одни мужчины.

— И тебе понравилось? — равнодушно спросила Латона.

— О да, против этого невозможно устоять. У танцовщиц прекрасные фигуры. Кроме того, они просто прелестны.

Отчаяние Латоны сменилось любопытством.

— Расскажешь мне об этом? Как это? Что они там танцуют? Как они одеты?

— Как я уже сказал, это все не для твоих ушей. Иди спать.

— Значит, ты никогда не возьмешь меня с собой, — недовольно сказала Латона.

— Нет, определенно нет! Пойдем завтра в театр или в оперетту. Мы обязательно должны посмотреть спектакль «Орфей в аду» Жака Оффенбаха.

— С удовольствием, — ответила Латона, хотя ей все еще казалось, что дядя по–прежнему что–то от нее скрывал и своим предложением лишь хотел сбить ее с толку.

— Спокойной ночи! — сказал Кармело решительно и поцеловал ее в лоб.

Латона также пожелала ему спокойной ночи, поднялась и направилась в смежную комнату.

Раздеваясь и забираясь под пуховое одеяло, девушка пыталась понять, что ее так раздражало. «Его запах», — думала она, засыпая. От дяди не пахло вином и дешевыми духами, чего следовало бы ожидать после посещения заведения такого рода. Он источал какой–то странный запах, происхождение которого она не могла определить.

Этой ночью Латоне снились дикие животные и широкие, пустые коридоры какой–то больницы. Пахло кровью и карболовой кислотой.

Джоанн быстро шагала вперед. Она точно знала, какую дорогу выбрать, какие решетки открыть и по каким лестницам вскарабкаться. Крысы шли своим путем, но все же всегда были поблизости и снабжали Иви удивительной информацией, которой они делилась с Лучиано. Он полностью полагался на Иви, держа ее за руку и позволяя себя вести. Алиса и Франц Леопольд следовали за ними, но держались немного на расстоянии. Иви могла слышать их споры. Потом они одновременно умолкали, находясь под впечатлением от двойного изображения, которое посылали им летучие мыши. Внезапно Джоанн остановилась.

— Тихо! Мы должны посмотреть, не удастся ли нам пройти через пещеру. Будьте осторожны!

— Что это? — прошептала Иви.

Прежде чем она заметила слабый проблеск света, который очень быстро становился все ярче, крысы нарисовали картину большой пещеры, в которой останавливались люди. Там стояли едкая вонь, источник которой не могли определить ни животные, ни Иви. Теперь, когда вампиры и оборотень дважды свернули за угол, свет стал ослепительным. Иви прищурилась.

— Дальше будет еще хуже. Вовремя закрывайте глаза, когда появится молния. Я серьезно вам говорю, — предупредила Джоанн.

Она слышала человеческие голоса и запах людей. Их должно быть двое или трое.

— Нам лучше вернуться назад, — решила Джоанн, внимательно прислушавшись. — Этот путь нам подойдет. Другие проходы замурованы.

Она замолчала.

— Закройте глаза! — прошептала Джоанн.

Все тут же ее послушались. Их путь осветила вспышка молнии, которая ослепила вампиров, несмотря на то, что их глаза были закрыты. Зловоние стало сильнее.

— Что это было? — спросила Иви и удивилась, увидев, что Франц Леопольд и Лучиано повернулись к Алисе.

— Это мне что–то напоминает, — проворчал Франц Леопольд.

— О, и мне тоже, — радостно согласился с ним Лучиано.

Иви и Джоанн вопросительно посмотрели на Алису. Она медленно кивнула.

— Да, судя по тому, как это пахнет, это тот же материал. Когда сжигают полоски магния или порошок, реакция сопровождается такой вот световой молнией. Это происходит очень быстро, и свет на мгновение становится очень ярким.

— Откуда ты все знаешь? — изумилась Иви.

Алиса была немного смущена.

— Ну, я всегда ношу с собой немного магния и уже успешно его использовала.

— Да, успех можно было бы назвать блестящим, — ухмыльнулся Лучиано, в то время как Франц Леопольд угрюмо уставился в пол.

— Мне кажется, что я что–то упустила, сказала Иви. — Не хотите ли вы мне об этом рассказать?

— С удовольствием! — сказал Лучиано. — Это было в Риме, в начале первого учебного года….

— Может быть, в другой раз? — перебила его Алиса, в то время как Франц Леопольд продолжал хранить молчание.

Иви не стала ее упрашивать. Она уловила несколько мыслей о Золотом доме Нерона и о неравной борьбе между двумя Дракас и одним Носферас, а об остальном смогла догадаться.

— И зачем это людям? — спросила она после того, как Джоанн предупредила их о следующей вспышке молнии и они снова вынуждены были закрыть глаза.

— Люди называют это «фотографией», — сказала Алиса, когда их снова поглотила приятная темнота. — Они делают изображения действительности и запечатлевают их на бумаге. Хотя цвета и теряются, все же очертания сохраняются очень точно.

— Ах да! Такие картинки я уже видела. Видимо, для этого необходимо много света.

— Или линзы аппарата нужно долго держать открытыми. Предположительно тогда собирается немного света. Однако объект, который они хотят поместить сначала на пластинку, а потом на бумагу, должен быть абсолютно неподвижным. Иначе снимок будет нечетким.

— Ты, как всегда, неиссякаемый источник знаний! — невольно воскликнул удивленный Франц Леопольд.

Даже Джоанн кивнула. Похоже, она находилась под впечатлением.

— Вот почему он использует кукол! Я всегда спрашивала себя, почему он не попросит одного из рабочих или посетителей попозировать ему для фотографии.

— Что?

— Я все вам покажу. Идемте дальше, но будьте осторожны, Прежде всего Сеймоур не должен высовывать свой нос слишком далеко. Будет плохо, если они его обнаружат.

Волк уныло завыл.

Все последовали за Джоанн, которая, крепко прижимаясь к стене, медленно подкралась ближе. Наконец–то они смогли заглянуть за угол просторной пещеры, потолок которой подпирали многочисленные колонны из известняка. Слева вампиры обнаружили четырех мужчин. Нет, точнее, там было только три человека. Четвертой была кукла человеческого роста, одетая как обычный рабочий. На ней был лохматый парик. Один из мужчин поставил куклу возле колонны в позе, как будто она работала в каменоломне, другой направлял газовые лампы по указаниям третьего, стоявшего за фотоаппаратом. Большой черный ящик был прикреплен к деревянной треноге.

— Чуть левее. Лицо и инструмент в его руке должны быть лучше освещены, — сказал мужчина за камерой.

— Что он там делает и почему? — прошептала Иви.

— Это Надар, известный фотограф, его ателье на бульваре Капуцинов посещают многие актеры и певцы, чтобы он их сфотографировал. Весь Париж только о нем и говорит, с тех пор как он начал делать свои фотографии в каналах сточных вод, в катакомбах, в подземных каменоломнях. Сейчас он готовит фотографию без яркой вспышки. Это длится десять или двенадцать минут, и на протяжении этого времени никто не должен бегать вокруг, иначе он ужасно рассердится.

— Как мы теперь пойдем дальше? — спросил Франц Леопольд.

— Мы проскользнем вдоль противоположной стены, — сказала Джоанн. — Туда вряд ли попадает свет. Мы быстрые, и, кроме того, люди сосредоточены на своей работе. Иначе нам пришлось бы сделать большой крюк или же взбираться по поверхности.

Это было очень заманчиво, но Иви согласилась с Джоанн: проще пересечь пещеру здесь.

— Сеймоур, оставайся рядом со мной!

Волк не ответил. Джоанн еще раз посмотрела на троих мужчин, а потом подала сигнал. Вампиры и волк беззвучно, незаметно для мужчин, прошмыгнули вдоль стены и оказались в спасительной темноте на противоположной стороне.