– Чипсы? – сказал Фредди. – У тебя есть?

Он уселся, закинув ноги в грубых ботинках на стеклянный столик Хенрика. А когда Фредди расстегнул куртку, из нее вывалился пивной живот, обтянутый голубой футболкой с надписью «Soldier of fortune forever»[2].

– Твой кореш Могге передает тебе привет, – сказал, снимая очки, старший из братьев, Томми. Он был худее Фредди и смотрел на Хенрика слегка улыбаясь. В руке его была черная кожаная сумка. – Это он послал нас сюда.

– В Сибирь, – прибавил Фредди, подвигая к себе миску с чипсами, наполненную Хенриком.

– Могге? Морган Берглунд?

– Он самый, – ответил Томми и плюхнулся на диван рядом с братом. – Вы ведь приятели?

– Были, – уточнил Хенрик. – Могге переехал.

– Мы знаем. В Данию. Он работает в казино в Копенгагене. Нелегально, разумеется.

– Проворачивает темные делишки, – прибавил Фредди.

– Мы были в Европе, – продолжил Томми. – Почти год. Швеция слишком маленькая страна, понимаешь ли.

– Деревня, – вставил Фредди.

– Сперва мы работали в Германии. Гамбург и Дюссельдорф – что может быть лучше? Потом в Копенгагене – там тоже ничего… – Томми огляделся по сторонам. – И вот мы здесь.

Он кивнул и сунул в рот сигарету.

– Не кури здесь, – остановил его Хенрик.

И подумал: интересно, почему братья Серелиус решили покинуть Европу и вернуться в шведскую деревню, если дела на континенте шли так хорошо? Видимо, что-то не поделили с опасными людьми.

– Вы не можете здесь жить, – продолжил Хенрик, обводя руками однокомнатную квартиру. – У меня нет места, как видите.

Томми сунул сигарету обратно в пачку и сделал вид, что не слышал.

– Мы сатанисты, – заявил он. – Мы не сказали?

– Сатанисты?

Томми и Фредди кивнули.

– Поклоняетесь дьяволу? – с улыбкой произнес Хенрик.

Томми не улыбался.

– Мы никому не поклоняемся, – сказал он. – Мы верим, что сатана наделяет людей силой.

– The force[3], – прибавил Фредди, жуя чипсы.

– Именно так, – сказал Томми. – Might makes right[4] – вот наше кредо. Мы берем то, что хотим. Ты слышал об Алистере Кроули?

– Нет…

– Великий философ, – пояснил Томми. – Кроули считал, что жизнь – это постоянная борьба между сильными и слабыми, умными и глупыми. Сильные и умные всегда побеждают.

– Логично, – заметил Хенрик, который всегда был равнодушен к религии и не собирался менять свои взгляды.

– Когда она смылась? – спросил Томми.

– Кто?

– Твоя девушка. Та, что повесила шторы и поставила все эти цветы и безделушки. Это ведь не ты сделал, не так ли?

– Она выехала весной, – ответил Хенрик.

Против воли перед его мысленным взором возникла картина: Камилла лежит с книгой на диване, где сейчас сидят братья Серелиус. Хенрик отметил, что Томми был немного умнее, чем можно было судить по его внешнему виду: он был внимателен к деталям.

– Как ее звали?

– Камилла.

– Ты по ней скучаешь?

– Как по собачьему дерьму, – отрезал он. – Но вы не можете здесь остаться…

– Не парься. Мы живем в Кальмаре, но работать думаем здесь, так что нам нужна твоя помощь.

– Какая помощь?

– Могге рассказал нам, чем вы вдвоем занимались каждую зиму… Взламывали дачи.

– Вот как…

– Он сказал, что ты не прочь начать снова.

Спасибо тебе, Морган, вот удружил, про себя проговорил Хенрик. Они много ссорились из-за дележа до того, как Морган уехал. Видимо, так он решил ему отомстить, наслав на него братьев Серелиус.

– Это было давно, – сказал он. – Четыре года прошло. И мы занимались этим только две зимы.

– И как? Могге сказал, это хороший бизнес.

– Неплохой, – согласился Хенрик.

Все шло гладко, соседи только пару раз их обнаружили, и им пришлось убегать через забор, как яблочным ворам. Но они всегда заранее прорабатывали пути отхода: один пеший и один с помощью автомобиля.

Он продолжил:

– Иногда там вообще нет ничего ценного, но однажды нам попался старый шкаф шестнадцатого века, за который мы выручили тридцать пять тысяч в Кальмаре.

У него был талант бесшумно взламывать двери на веранду и окна, не разбив ни одного стекла. Его дедушка был плотником в Марнэсе и передал внуку свой дар.

Но Хенрик хорошо помнил, каким стрессом было для него каждую ночь ездить по Эланду и как холодно было в пустых домах. Ледяной ветер, гулявший по безлюдным улицам, пробирал до костей.

– Старые дома – просто клад, – заявил Томми. – Так ты с нами? Нам нужен кто-то, кто знает здешние места.

Хенрик молчал. Он думал о том, что тот, кто живет скучной и предсказуемой жизнью, сам становится серым и занудным. Он не хотел таким быть.

– По рукам? – спросил Томми.

– Может быть, – ответил Хенрик.

– Это звучит как согласие.

– Может быть.

– Хубба-бубба, – с усмешкой произнес Томми.

Хенрик, поколебавшись, кивнул.

Ему хотелось жить интересной жизнью. Теперь, когда Камилла уехала, было так скучно проводить вечера и ночи в одиночестве. Но все равно что-то его тревожило. Не страх быть пойманным, из-за которого он бросил этот промысел в прошлый раз, – а что-то другое…

– Там темно, – проговорил он.

– Так это же хорошо, – заявил Томми.

– Там очень темно, – прибавил Хенрик. – Фонарей нет на улицах. Электричество в домах отключено. Не видно ни черта.

– Нет проблем, – сказал Томми. – Мы вчера сперли с заправки кучу фонариков.

Хенрик медленно кивнул. Карманные фонари ситуацию не спасали.

– У меня есть сарай, в котором можно прятать награбленное, – сказал он. – Пока не найдется покупатель.

– Отлично. Тогда нам нужно только выбрать дом. Могге сказал, ты в этом разбираешься.

– Немного, – кивнул Хенрик. – Это часть работы.

– Дай нам адреса, мы их проверим.

– Каким образом?

– Спросим Алистера.

– Что?!

– Мы с ним разговариваем, – ответил Томми и поставил сумку на стол. Открыв ее, он достал оттуда сложенную пополам планшетку из темного дерева, похожую на шахматную доску. – С помощью этого мы входим в контакт.

Хенрик молча смотрел, как Томми раскрывает планшетку. На ней были вырезаны буквы – весь алфавит – и цифры от нуля до десяти. Ниже цифр были начертаны слова «Да» и «Нет». Томми достал из сумки стакан.

– Я в это играл в детстве, – заметил Хенрик. – Дух в стакане.

– Это не игрушки, – фыркнул Томми, ставя стакан на планшетку. – А спиритическая планшетка для вызывания духов.

– Спиритическая планшетка?

– Она сделана из крышки старого гроба. Можешь приглушить свет?

Хенрик, пряча улыбку, пошел к выключателю.

Все трое уселись вокруг стола. Томми положил мизинец на стакан и зажмурился.

В комнате наступила тишина. Томми почесал шею и прислушался к чему-то.

– Кто здесь? – спросил он. – Это Алистер?

Пару секунд ничего не происходило. Потом стакан начал двигаться под пальцем у Томми.

На следующий день Хенрик поехал в дедушкин рыбацкий сарай, чтобы навести там порядок. Выкрашенный темно-красной краской сарай стоял на лужайке в десяти метрах от пляжа рядом с двумя такими же постройками, принадлежавшими дачникам. Никто ими не пользовался с конца августа, и здесь можно было чувствовать себя в безопасности.

Сарай достался ему в наследство от дедушки Алгота. Пока тот был жив, они каждое лето ловили рыбу в море и ночевали в сарае, чтобы можно было подняться с рассветом.

Хенрик с тоской вспомнил детство. Как грустно ему было, когда дедушка умер. Алгот продолжал плотничать до самой смерти и был доволен своей жизнью на острове, который почти никогда не покидал.

Хенрик открыл замок и заглянул в темноту. Внутри все выглядело так же, как и шесть лет назад. Вдоль стены висели сети, в углу ржавел обогреватель. Камилла хотела здесь прибраться, но Хенрик решил, что в этом нет необходимости.