Сэди почему-то приравнивала сильные переживания к полному сумбуру в душе. А сумбура ей в последнее время и так хватало.

Теперь мне хочется чего-то другого. Мира. Покоя. Надежности. Может, даже респектабельности. Вот именно. Определенно респектабельности.

И все это есть в моей жизни в Сиэтле. После помолвки с Кевином меня стали приглашать на ланч люди, которые раньше просто не замечали Сэди Макги.

Временами это казалось мне сущей ерундой. Ланч в престижном клубе с Мэрилин ван де Уортон. Покупки в эксклюзивных бутиках вместе с сестрой Кевина, Присциллой. Просьба самой миссис Томас Макаларди о том, чтобы я стала директором по рекламе ежегодной благотворительной акции в пользу госпиталя.

Порой я считала всю эту суету ужасно обременительной. Да, было и такое.

Но почему моя жизнь в Сиэтле кажется такой бесцветной по сравнению с этим?

Здесь я оказалась ввергнутой в абсолютный хаос. Рука у меня в гипсе, сироп для блинчиков капает на бесценное стеганое одеяло, повсюду, как снег, летают перья, а во дворе громко ржет голодный пони.

И самый великолепный мужчина в мире, удерживая на одном колене младенца, на другом — маленького мальчугана, жует вафлю, а на него с любовью и восторгом взирает пятилетняя девчушка.

— О Господи, — произнесла Сэди. — Все это ужасно!

— Что именно? — спросил Майкл, глядя из-под копны густых волос, которые Сэди мучительно хотелось откинуть у него со лба.

— Я хочу сказать, что надеюсь отыскать кольцо в навозной куче.

— Но ты же этого не говорила, тетя Энджел.

Ну почему всякий раз, когда я лгу, меня разоблачает даже маленький ребенок?

— У тебя не то лицо, — сказал ей Майкл, словно прочитав ее мысли. — Никогда не играй в покер.

— Ты сказала, что все ужасно, тетя Энджел. А как это?

— Просто у меня уйма дел. И всего одна рука.

Глаза Майкла смеялись. Лгунья, лгунья, лгунья, дразнили они.

— Мы тебе поможем, — пообещала Эмбер. — Правда, дядя Майкл?

Превосходно. Дядя Майкл. И тетя Энджел. Кошмар!

— Вообще-то дядя Кевин собирается приехать нам помочь.

— Кто? — удивилась Эмбер.

Майкл нагнулся и что-то прошептал ей на ухо.

Девочка сморщилась.

— А-а, этот…

— Но ты же никогда его не видела, — защищая Кевина, произнесла Сэди.

— Я знаю, но папочка говорил…

— Ну, хватит. Я уже слышала, что говорил твой папочка.

— А можно, я расскажу этому дяденьке, что случилось с тем безобразным кольцом, которое он тебе подарил? Ну пожалуйста! — просияла Эмбер.

В голоске у нее вновь зазвучали предательские нотки. Она упорно сопротивлялась появлению здесь дяди Кевина и с дьявольским восторгом предвкушала, как расскажет этому противному типу о судьбе его кольца, которое берегли как зеницу ока в семействе молодого адвоката в Плимут-Роке.

— Кажется, мне нужно выпить болеутоляющее, — устало произнесла Сэди.

— Тю-тю! — воскликнул Майкл. — У тебя возникает вредная привычка.

— А что значит «вычка»? — немедленно спросила Эмбер. Это было новое слово, которое она была готова внести в свой и без того поразительно обширный лексикон.

Это значит, что глаза Майкла заставляют меня забывать об однообразии жизни, безмолвно ответила Сэди на вопрос племянницы.

Но мне есть что терять! И есть за что драться руками и ногами. Я прошла слишком долгий путь и слишком много работала, чтобы сейчас послать все к черту из-за пары темных глаз, опушенных невероятно густыми ресницами. И губ, которые так мило улыбаются, обнажая ровные белые зубы.

Но Майкл и не просит меня посылать что-то к черту, резко напомнила себе Сэди.

И ничего не изменится, даже если бы он и попросил.

Я сильная и независимая. Я дала обет, что никогда не буду женщиной, которая готова бросить все ради мужчины.

Даже если это сделает меня счастливой.

Сэди слишком поздно вспомнила о неудачливом семействе Макги и о том, как им всегда не везло с клятвами и обетами.

Но образованная, искушенная женщина не должна забивать себе голову всякими суевериями.

И потому не надо было ей приезжать в Слипи-Гроув.

А уж коли приехала, нужно перенести сюда частицу своего мира. Нужно вызвать Кевина — и как можно быстрее.

Сэди еще раз заглянула в удивленные глаза Майкла. Он смотрел на нее не отрываясь.

Сэди охватило удручающее чувство. Ей показалось, что она теряет свой мир навсегда.

— Ну-ка, мое войско! — скомандовал Майкл. — У тетушки Энджел усталый вид. Эмбер, тарелки. Такер, вилки. Тайлер, туалет. О, видишь, я справляюсь. Запрягся. Хороший парень. Вперед, шагом марш! Следующая остановка — загон пони, обследуем задницу нашей лошадки.

Он повернулся к двери и вызывающе чувственно подмигнул Сэди.

— Тетя Энджел, вот газета!

— Спасибо, милая. — Сэди посадила младенца в манеж, потом взяла у Эмбер выходившую два раза в неделю газету Слипи-Гроува. Девушка распахнула в столовой окно, чтобы выветрился запах подгоревших тостов, а потом с легким вздохом села за стол. Прошло три дня с тех пор, как она сломала руку. Сэди радовалась, что научилась ловко управляться одной рукой, хотя и не переставала сокрушаться, как много времени отнимает у нее даже самая простая работа.

— Беги, Такер, — сказала Сэди мальчику, почувствовав, как у нее по коленке проехал игрушечный автомобильчик. — Иди одевайся. — Сэди полагала, что должна следить за гардеробом племянника, хотя ей нравились вещи, которые паренек натягивал на себя, — штаны и майки диких, кричащих расцветок, непарные носки и нелепые шапки, начиная с кепок-бейсболок и кончая огромными ушами Микки Мауса.

— В газете есть наше объявление? — взволнованно спросила Эмбер.

Сэди подозрительно взглянула на племянницу.

— Я как раз собираюсь посмотреть.

Она раскрыла газету на странице с сообщениями о пропажах и находках. Майкл обещал поместить там объявление о пони.

Очевидно, такое объявление прозвучало и по радио, но Сэди этого не слышала, и никто ей не звонил.

«Найден, — начала читать она, — злой пони с маленькими глазками. Чрезвычайно прожорлив. Кусает детей. Чтобы забрать, звоните Майклу. Владелец должен уплатить за фураж и за причиненный ущерб».

— Ну, есть объявление? — снова спросила Эмбер.

— Да, — ответила Сэди, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Наверное, я сейчас сойду с ума, подумала она.

— Это я помогла написать его, — гордо сказала Эмбер.

— Я так и поняла. — Интересно, в какую часть объявления внесла свою лепту племяшка?

— Разве пони кусал кого-нибудь из вас? — поинтересовалась Сэди, пытаясь найти верный тон.

— Ну, он однажды вроде как пожевал волосы Тайлера. Я думаю, он решил, что это сено, — захихикала Эмбер.

Этот смех свел на нет все попытки Сэди рассердиться. С племянницей творится что-то невероятное. Малышка снова начала играть. Она даже смеялась. И часто. Но все же…

— Это объявление ужасно, Эмбер, — сурово произнесла Сэди. — В нем нет ни слова правды.

— Но если бы мы написали, что найден чудесный, ласковый пони, то многие люди потребовали бы его, даже если он им и не принадлежит. Его бы все захотели.

В этот момент косматая голова крошечной лошадки, о которой шла речь, просунулась прямо в открытое окно столовой.

От неожиданности Сэди вскрикнула, выронила газету и вскочила со стула. Пони задумчиво поглядел на Сэди, а потом смачно захрустел листьями стоявшей на подоконнике африканской фиалки.

Сэди ударила лошадку газетой. Похоже, пони подумал, что этот удар придал вкусу африканской фиалки некоторую пикантность, поскольку закрыл глаза и принялся благодушно жевать.

— Кыш! — закричала Сэди. Она снова хлопнула газетой пони. Тот задумчиво склонил голову набок.

— Он хочет, чтобы ты ударила его и с этой стороны! — с восторгом заверещала Эмбер.

— Убирайся! — приказала лошади Сэди.

Эмбер расхохоталась и, схватившись за живот, покатилась по полу.

— О, простите! — В проеме окна рядом с мордой пони возникла голова Майкла. Пони ловко уворачивался от свернутой газеты. — Эй!