— Ты пришел в неподходящее время.

Алекс поставил портфель на стол.

— Я извиняюсь, но у меня только что закончилось совещание. — Его взгляд задержался на вырезе ее халата. — Я так понял, у тебя был свободный вечер.

— Нет, не свободный. Сегодня я утвердила три контракта, и у меня был важный вызов, который продлился до десяти часов.

— Но сейчас ты свободна. — Он открыл портфель.

Эмма уставилась на свой халат.

— По-твоему, я выгляжу свободной?

Он ухмыльнулся.

— Ты выглядишь…

— Забудь об этом.

— Я хотел сказать «привлекательно».

— Не лги. Ты хотел сказать «ужасно».

Алекс нахмурился.

— Почему ты всегда?..

— Чего ты хочешь, Алекс?

Покачав головой, он достал из портфеля конверт.

— Я хочу обменяться с тобой финансовыми отчетами.

— Позвони мне утром. — Сейчас Эмме хотелось лишь спать и больше ничего.

— Завтра я весь день буду занят.

— А я буду занята всю ночь.

Замолчав, он перевел взгляд на дверь ее спальни.

— Ты не одна?

До нее не сразу дошел смысл его вопроса. Должно быть, из-за взвинченного состояния.

— Нет, одна.

— А я думал, ты решила немного расслабиться.

— Неужели я бы так оделась, если бы у меня был здесь любовник?

— Я говорил тебе, что ты привлекательно выглядишь.

Эмма раздраженно застонала. Оставив конверт на столе, Алекс подошел к ней.

— Я серьезно, Эмма. Не знаю, откуда у тебя эта неуверенность в себе.

Она понятия не имела, что ответить.

— Ты красивая женщина, — продолжил он мягким голосом.

— Прекрати, — отрезала Эмма, ощущая его присутствие каждой клеточкой своего тела. К чему он клонит? Очевидно, хочет лишить ее душевного равновесия.

— Не обманывай себя, Эмма.

— У тебя странный вкус, — сказала она, пытаясь взять под контроль охватившее ее желание. — Тебе нравится женщина в халате. В махровом халате.

Алекс ухмыльнулся. У него были красивые чувственные губы и пронзительный взгляд, под которым любая женщина чувствовала себя единственной и неповторимой.

— А ты думала, что я предпочитаю шелк и атлас? — мягко спросил он.

— Я думала, что ты предпочитаешь черное кружево и высокие каблуки, — ответила Эмма и тут же пожалела об этом.

Его глаза выдавали его мысли.

— Правда?..

— Но не на мне.

— Почему нет?

Это начинало походить на безумие.

— Алекс!

Он указал на дверь ее спальни.

— У тебя есть там что-нибудь, что могло бы мне понравиться?

Если только трусики, которые Кэти подарила ей на день рождения. Впрочем, Алекс Гаррисон никогда их не увидит.

Он рассмеялся глубоким грудным смехом.

— В тихом омуте черти водятся?

— У меня ничего такогонет, — солгала Эмма. Алекс убрал ей за ухо выбившуюся прядь волос.

— А я уверен, что есть. Давай, Эмма. Поведай мне свою тайну:

Глядя в его серые глаза, Эмма поклялась себе, что не позволит этому мужчине взять под контроль их отношения. Она должна оставаться сильной и бдительной. У нее есть то, что нужно Алексу, и она передаст ему это на своих условиях.

Но в тот момент, когда его рука коснулись ее виска, решительность покинула Эмму. Тонкие длинные пальцы зарылись в ее волосы, и у Эммы внутри все затрепетало в предвкушении волнующего мига…

Положив ей ладонь на затылок, Алекс привлек девушку к себе. Ее щеки порозовели, губы приоткрылись, и она, уже не владея собой, устремилась ему навстречу.

Затем он неожиданно остановился, и Эмма словно раздвоилась. «Да», — кричала ее тело. «Нет», — нашептывал здравый смысл. Она чувствовала жар его ладони на затылке, тепло его дыхания на своей коже…

— Моя собственная тайна… — он помедлил, — заключается в том… — снова пауза, — что я хочу… — он вздохнул, — получить твой финансовый отчет.

Его слова подействовали на нее как ушат холодной воды.

И это было к лучшему.

Целоваться с Алексом Гаррисоном было бы безумием, особенно в ее собственной квартире поздно вечером, когда она почти обнажена.

О чем она только думает?

Эмма отстранилась.

— Хорошо, но после этого ты сразу же уйдешь.

Алекс кивнул, но в глазах его появился озорной блеск. Эмма не стала спрашивать себя, чем он был вызван. Их отношения носили чисто деловой характер, напомнила она себе, подходя к компьютеру. Открыв папку с финансовой документацией, она распечатала отчет за последний квартал.

Алекс молча наблюдал за тем, как жужжащий принтер выдает одну за другой двадцать страниц. Собрав бумаги, Эмма передала их ему.

— Спасибо, — сказал он, сделав шаг к двери.

— Пожалуйста, — ответила девушка, считая секунды до его ухода.

Его суровые глаза сузились, губы приоткрылись.

— Эмма…

— Спокойной ночи, — произнесла она тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения.

Алекс не стал настаивать и покорно кивнул.

— Спокойной ночи.

Когда он ушел, Эмма закрыла за ним дверь. То, что произошло между ними, больше не повторится. Она больше не будет желать Алекса.

Она всего лишь заключила с ним выгодную сделку. Ее отец был бы доволен. Он всегда гордился ее преданностью их общему делу. Эта сделка почти не отличалась от всех предыдущих. Ей придется целоваться с Алексом на публике, но ее чувства при этом не будут затронуты.

Содрогнувшись, Эмма отошла от двери и сказала себе, что отец на ее месте сделал бы то же самое. Из двух зол всегда нужно выбирать меньшее.

Когда ее мать умерла, отец быстро сумел справиться с горем, потому что у него на руках остались две маленькие дочки. Он научился заплетать им косички, покупать для них одежду, даже печь овсяное печенье. Отец был честным и решительным человеком. Когда их отель в Монреале сгорел дотла, он с неослабевающим оптимизмом бросился спасать ситуацию. И спас.

Она тоже будет оптимисткой и не позволит гормонам управлять ею. Она докажет всем, что достойна быть дочерью своего отца.

В субботу вечером Эмма была начеку.

Когда их лимузин подъехал к зданию «Таверн он де Грин», она подождала, пока Алекс первым выйдет из машины. Помня о присутствии репортеров, ждущих по другую сторону веревочного ограждения, Эмма разгладила красное вечернее платье и приготовилась к выходу.

Повернувшись к ней лицом, Алекс галантно подал ей руку, и она была вынуждена ее принять. Ей не хотелось к нему прикасаться, но избежать этого было невозможно.

Ослепленная светом крошечных, но ярких белых фонариков в кронах деревьев? Эмма глубоко вдохнула и сделала шаг наружу. Когда их пальцы соприкоснулись, по ее руке пробежало приятное тепло. Улыбаясь репортерам, она встретилась взглядом с Алексом, но тут же отвернулась и больше не смотрела на его лицо. Было достаточно того, что он держал ее за руку. Ей даже начало казаться, что между ними существует какая-то особая связь.

Затем Алекс по просьбе фотографов остановился и, обняв ее за талию, прижал к себе.

— Веди себя так, словно ты меня обожаешь, — прошептал он ей на ухо.

— Я стараюсь, — ответила она, застигнутая врасплох близостью его сильного тела.

— Тогда старайся лучше. — Улыбнувшись фотографам для последнего снимка, он повел ее ко входу в здание.

Его рука, лежащая у нее на пояснице, обжигала кожу.

— Кэти и Дэвид отстали.

— Они нас догонят.

— Но…

— До тех пор, пока ты не научишься изображать влюбленную женщину, мы не будем надолго задерживаться перед папарацци.

— Но я улыбаюсь.

— Это не улыбка, а гримаса.

— Потому что мне больно.

Алекс тут же ослабил хватку.

— Я делаю тебе больно?

— Это душевная боль.

— Придется немного потерпеть. — Он снова усилил хватку, когда им навстречу вышел полный лысеющий мужчина в безупречно скроенном костюме.

— Мистер Гаррисон, — с нескрываемым энтузиазмом произнес мужчина. — Я очень рад, что вы приехали.

— Добрый вечер, Максим, — сказал Алекс, обмениваясь рукопожатием. — Позвольте представить вам мою э-э… невесту Эмму Маккинли.