— Спасибо. — Она плотнее завернулась в пиджак, будто это придавало ей сил. — Я также являюсь угрозой, которую ты попытаешься нейтрализовать.

Лицо Сета исказилось от боли, он отвел взгляд и посмотрел вдаль:

— Не стану отрицать, нет практически ничего, на что я не готов пойти для защиты отеля.

— Я тоже так думаю, — прошептала молодая женщина.

— Но между нами что-то есть, не так ли? — Он повернулся к ней, в его глазах горело пламя. — Не притворяйся, что не чувствовала этого в моих объятиях.

— Не буду отрицать, но, — она глубоко вздохнула, — я не могу понять, где заканчивается наша страсть и начинается нейтрализация угрозы. Ты-то сам понимаешь, где эта черта?

Сет закрыл глаза и сжал перила с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.

— Нет, не всегда, — хрипло пробормотал он.

— Я уезжаю утром, Сет. — Эйприл говорила мягко, не желая, чтобы это звучало как упрек или наказание. — Я с самого начала должна была послушаться доктора и поехать домой. Пора исправить ошибку.

Он бросил на нее затравленный взгляд:

— Тебе не обязательно уезжать.

— Сет…

Дрожь пробежала по его телу, он посмотрел на свои руки, судорожно сжимающие перила, и резко прервал Эйприл:

— Ты права. Я вскоре пожалею об этом, но ты должна уехать.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься к нему. Вместо этого она чуть отступила назад:

— Я обещаю, что буду продолжать попытки восстановить память.

— Не сомневаюсь. — Он грустно улыбнулся уголками губ. — Мои адвокаты сообщат тебе о результатах проверки законности договора.

— Спасибо.

Эйприл сняла пиджак и протянула его Сету. Его рука нашла ее руку и удержала.

— Могу я дать тебе последний совет?

Рукопожатие было почти обжигающим. Она с трудом смогла выговорить:

— Конечно.

— Не принимай на веру все, что говорит твоя мать. Боюсь, пятьдесят процентов от твоих доходов сильно влияют на ее советы. Просто, — он чувствовал себя неловко, предостерегая Эйприл, — будь начеку.

Она неуклюже кивнула. Забавно, что именно сегодня ее мать заявила, что Сету нельзя доверять.

Ясно одно — у всех свои планы, что-то, что они хотели бы получить от нее. Ее грудь болезненно сжалась. Она может рассчитывать только на себя.

Сет запустил руку в волосы, взлохматив их:

— Когда ты уедешь?

— Утром, — ответила она срывающимся голосом, — как можно раньше. Вещи уложу вечером.

— Желаю тебе удачи, Эйприл, — прошептал Сет, затем прижал ее к себе.

Она обняла его, вырвалась и побежала вниз. Ей нужно исчезнуть до того, как он заметит ее слезы.

Сет сжимал бокал с виски. Если надавить сильнее, он разлетится вдребезги.

Балконная дверь была приоткрыта, позволяя прохладному ночному бризу проникать внутрь. Из соседнего номера доносилась музыка. Эйприл пела о том, как сходят с ума от любви.

Час ночи, давно пора спать. Но это последняя ночь, когда он находится так близко от нее. В последний раз он слышит ее песни. Нельзя позволить себе пропустить хоть секунду.

Сет по-прежнему не верил, что у него хватило сил отпустить Эйприл. Он был готов к разговору, он хотел убедить ее остаться, но понял, что не стоит делать это. Он просто не мог удерживать Эйприл, поскольку она была ему небезразлична. Эйприл заслуживает большего. Он получит назад свой отель, но не таким способом.

Сет одним глотком допил виски, обжигая горло, в то время как тело его уже и так горело огнем. Он почти не прикасался к ней с той ночи на яхте.

Он налил себе еще один бокал и тихонько, босиком, подошел к двери между номерами, прислонился к ней.

Голос женщины, хрипловатый, но в то же время чистый, проникал в его душу, когда она пела, как сходит с ума по кому-то. Рука Сета непроизвольно потянулась к ручке двери и повернула ее. Дверь распахнулась, и он увидел Эйприл — в бледно-карамельной ночной рубашке, с распущенными волосами, спадающими на плечи.

Ее глаза встретились с его глазами и засияли, пальцы продолжали играть, а голос пел все ту же песню, но теперь она звучала для него.

Когда в короткой паузе ее розовый язычок облизал пересохшие губы, Сет понял, что не может больше сдерживаться.

Он за секунду сократил расстояние между ними, с шумом поставил бокал на крышку фортепиано, поднял Эйприл и крепко обнял. Его губы накрыли ее рот с невероятной настойчивостью, которую он был не в силах контролировать, а она ответила на поцелуй с той же силой.

Его руки жадно ласкали ее тело.

— Одну ночь, Эйприл, — молил он с отчаянием, — дай нам одну, последнюю ночь.

И услышал ее сбивчивый шепот:

— Я бы не смогла прогнать тебя, даже если бы захотела.

Одним быстрым движением Сет стянул с Эйприл ночную рубашку, оставив полностью обнаженной. Дрожащими руками он с наслаждением скользнул по изгибам ее груди, бедер и округлых ягодиц.

Она сняла с него рубашку и бросила на пол.

— Прикоснись ко мне, — попросил он хриплым шепотом. — Мне нужно почувствовать твои руки на моем теле.

И она сделала это. О боже, она это сделала! По телу Сета будто пробежал электрический заряд, проникающий до самых костей.

Затем Эйприл застыла и внимательно посмотрела ему в глаза:

— Ты единственный любовник, которого я помню, но ни с кем… — она горячо поцеловала его в грудь, — ни с кем не могло быть так, как с тобой.

Она была права. Сет не терял память, но ни с кем не испытывал подобного. Он схватил Эйприл за талию и усадил на сверкающую крышку фортепиано.

— Я никогда не терял контроль над собой, — пробормотал он. — Это все ты. Ты ведешь меня к самому краю.

Ее нетерпеливые пальцы боролись с ремнем и молнией на его брюках, но она никак не могла справиться с ними и застонала от бессилия. Сет понял ее порыв и разделся сам. Пуговица оторвалась и со стуком ударилась об инструмент. Эйприл прервала поцелуй и бросила:

— Какой нетерпеливый.

— Мое терпение кончилось, — зарычал Сет.

Ее грудь вздымалась, и он полюбовался этой картиной, прежде чем поймать губами сосок.

— Да, — выдохнула Эйприл.

Сет ногой отшвырнул стул и получил возможность уложить Эйприл на фортепиано. Ее прекрасные формы были просто пиршеством для глаз.

Он взобрался на инструмент и лег на нее, чувствуя под собой мягкое и нежное женское тело.

— Сет… — начала Эйприл.

Но он тут же впился в ее приоткрытый рот. Его рука сползла ниже, гладя нежную кожу на внутренней стороне бедер Эйприл, и она застонала от нетерпения. А Сет продолжал ласкать ее самые интимные места, пока она не выгнулась, приглашая его действовать. Тогда он без промедления раздвинул коленями ее бедра и подался вперед. Сет вошел в нее, и она перенесла его на волнах удовольствия в мир, где наслаждение наполняло каждую клеточку тела. В том мире она принадлежала только ему. Он ускорил темп, и ее ноги обвили его талию, подгоняя его.

Эйприл была уже почти на грани — он чувствовал это, — и ее глаза смотрели на него, ничего не видя. Однако Сет хотел, чтобы она запомнила это, запомнила его.

— Скажи мое имя, — простонал он.

— Сет… — произнесла она, задыхаясь. — Сет, ты — все для меня.

Эйприл задрожала, повторяя его имя, и вознесла его вместе с собой на вершину блаженства, туда, где эмоции били через край. Он содрогнулся и крепко обхватил ее плечи, не желая отпускать ни за что на свете…

Позднее, когда Сет смог все же открыть глаза, он повернулся на бок, давая ей больше пространства. Эйприл промурлыкала «нет» и вернула его обратно.

— У меня есть идея получше, — пробормотал он возле ее уха.

Сет спрыгнул с пианино и поднял Эйприл. Она запротестовала, но он прошептал: «Ш-ш-ш» — и Эйприл расслабилась в его руках. Он отнес ее на кровать, осторожно уложил на измятые простыни и устроился рядом.

— Я остаюсь на ночь, — заявил Сет, предупреждая любые возражения.

Эйприл прижалась к нему, пробормотала согласие, и через минуту он понял, что она заснула.