— Наверняка он виделся с ней! Наверняка! Я напишу ему и постараюсь объяснить, постараюсь заставить его поверить, что мама никогда не изменяла ему! Откладывать нельзя, можно и опоздать. Я сейчас же напишу ему и отправлю письмо!

Она ринулась к двери и чуть не столкнулась с миссис Херриард, возвратившейся после похода по магазинам. В темно-зеленом костюме, шляпке и с кружевным солнечным зонтиком, она выглядела весьма элегантной.

— Простите, миссис Херриард! Я спешу написать отцу! Мама очень больна, отец, думаю, захочет повидаться с нею!

С секунду миссис Херриард колебалась.

— Если ваш отец решит приехать в Лондон, мы будем рады принять его у нас! — Она отмахнулась от благодарностей Ноны и проигнорировала признательный взгляд сына. — Джулиан! Я пришла сообщить, что здесь Боуманы… Кора с родителями: Они ждут тебя в гостиной!

Когда Джулиан с отцом вышли из комнаты, миссис Херриард, взяв Нону за плечо, подвела к столу, на котором стояла чернильница и лежала бумага:

— Можете писать письмо здесь, вам никто не помешает. Берите ручку, бумагу, чернила!

Миссис Херриард сияла перчатки, разгладила их и, не поднимая глаз, произнесла:

— Насколько я понимаю, ваша мама очень больна… Это, наверное, было для вас ударом. Мне очень жаль! — Поймав удивленный взгляд Ноны, она продолжила:

— Вчера поздно вечером я поговорила с Джулианом, Надеюсь, вы не сочтете меня назойливой. Он рассказал вкратце вашу историю. Ваш отец…

Нона пристально взглянула на нее.

— Все, что произошло между мной и моим отцом, посторонних не касается! — сдержанно заявила она.

Миссис Херриард покраснела:

— Пожалуйста, поймите меня правильно. Джулиан не вдавался в подробности… просто рассказал об ожесточенности вашего отца… о том, как он отверг вашу маму. Поверьте мне, я только хочу помочь вам написать это очень трудное письмо! Ведь оно должно разрушить барьер, который воздвиг ваш отец!

— Вы хотите сказать, он может отказаться приехать? — Нона выглядела испуганной.

— Полагаю, скорее всего, так и будет.

— Но мама… Она же умирает!

— Похоже, для него она умерла много лет назад.

— Но если он любил ее… а он, безусловно, ее любил. Он видел, как она танцевала, он же увел ее от цыган! Нет, он обязательно приедет!

Миссис Херриард усмехнулась:

— В юности трудно понять, что мечты имеют свойство испаряться, а любовь — это не только розы, лунный свет и танцы. Ваш отец узнал эту жестокую реальность. — Несколько тише она продолжила: — Некоторые из нас спасены от подобного юношеского безумства…

— Безумство? — резко переспросила Нона. — Разве влюбиться это безумство?

— Влюбиться в человека из другого слоя общества, жениться на девушке не твоего круга… Нет, молодых людей надо уберегать от такого риска! — Она сняла шляпку, положила на небольшой столик и поправила волосы. От каждого ее жеста веяло уверенностью, но, к удивлению Ноны, голос миссис Херриард зазвучал мягче. — Мне кажется, я могла бы помочь вам написать такое письмо…

Боуманы ждали Джулиана в гостиной. Мистер Боуман с недовольным выражением лица стоял перед камином, вертя в руках пенсне, а Кора с матерью неподвижно сидели на атласном диване.

По сравнению с матерью и Ноной миссис Боуман в своей широкополой шляпе с вызывающе ярким пером показалась ему вульгарной, а костюм Коры выглядел, аляповатым.

Джулиан радушно поздоровался с гостями. Миссис Боуман уставилась на мужа.

— Отец! — скомандовала она. — Скажи ему как мы к этому относимся!

Мистер Боуман, более привыкший оперировать цифрами, чем распутывать сложные жизненные ситуации, пару раз откашлялся. С женихом дочери он всегда чувствовал себя не в своей тарелке.

— Мы считали, что вы уехали в Уэльс готовиться к экзаменам, — неуверенно начал он.

— Я действительно так и сделал, — ответил Джулиан.

— Но эта девушка… Что она там делала?

Лицо мистера Боумана залилось краской. Он считал, что эта тема не подлежит обсуждению при дамах, но жена, настояла на своем присутствии при щекотливом разговоре. Ах, как неловко получается! Мисс Талларн находилась в коттедже, потому что ей некуда было идти. Я просто приютил ее, как поступил бы с любым бездомным животным!

— Но как вы могли позволить юной леди жить одной у вас в доме? Вы же помолвлены с моей дочерью!

Мистер Боуман рассердился, и это помогло ему выражаться яснее. Миссис Боуман кивнула в знак согласия, а Кора кипела от негодования.

Джулиан спокойно оглядел всех и пожал плечами: Никакого тайного предварительного сговора между нами не было. Я уже сказал, что девушке некуда было идти. Наши отношения носили вполне невинный характер…

— А брать ее на ужин было так уж необходимо? Или вы хотели, чтобы все увидели вас вместе с ней?

— Тогда это показалось мне вполне естественным! Я даже не мог представить себе, что Кора может оскорбиться!

— Привести на ужин с невестой другую? И вам не могло прийти в голову, что это оскорбительно?

— Это был всего лишь скромный ужин! — раздраженно напомнил ему Джулиан и повернулся к Коре: — Прости, что расстроил тебя! Я не хотел этого делать!

Он с любопытством следил, как Кора вертит обручальное кольцо на пальце. Ему стало искренне жаль ее. Очень хотелось что-то сказать, не оставляя последнего слова за ее родителями. В крайнем смятении он поймал себя на желании увидеть, как Кора снимает кольцо, кладет его на ладонь и передает ему. Мысль об этом переполнила его радостным облегчением. Он увидел, как Кора медленно снимает кольцо, но тут миссис Боуман схватила дочь за руку.

— Не принимай, скоропалительных решений, дорогая! Не забывай, мистер Джулиан извинился!

Джулиан отвернулся к окну. Мистер Боуман, кашлянув, поправил пенсне.

— Просто мы не могли сидеть сложа руки, когда наша дочь…

— Я вас понимаю, — тихо произнес Джулиан.

Внезапно Кора повеселела.

— Джулиан, тогда ты пойдешь со мной на танцевальный вечер к миссис Темпл? У меня уже куплено красивое новое платье!

Джулиан подавил вздох. Все вернулось на круги своя! И вдруг он вспомнил, что в доме находится Нона. Боуманы, вероятно, не знают об этом, и хорошо, что они не встретились.

— О танцевальном вечере договоримся позже, — быстро ответил он, провожая гостей в холл.

Убедившись, что карета с Боуманами отъехала, он запер входную дверь, и тут же до него донеслось шуршание юбок. Повернувшись, Джулиан увидел спускающуюся по лестнице Нону. Он подошел к подножию лестницы и, положив руки на перила, уставился на нее. При солнечном свете, проникающем сквозь цветные стекла витражей на верхней площадке, ее гладкие волосы казались черными как смоль, а желтое платье — золотым.

Нона спустилась на нижнюю ступеньку, и их взгляды встретились.

— Нона!

— Джулиан!

Они стояли и долго смотрели друг на друга, вдруг она резко протянула руку и вручила ему письмо.

— Я сейчас же отправлю его! — воскликнул он.

Внезапно возле лестницы он заметил мимолетное движение и понял, что там стоит мать, скрытая тенью. Выйдя с письмом на улицу, Джулиан размышлял: как долго мать наблюдала за ними? Как оказалась она в том темном уголке? Спускалась в кухню или специально подглядывала за сыном?

Следующая неделя тянулась медленно. Письмо Ноны к отцу осталось без ответа. Она снова написала ему и Ханне.

Каждый день Нона навещала мать. Иногда миссис Талларн чувствовала себя лучше обычного. Тогда она рассказывала Ноне о начале своей замужней жизни и все время мучилась вопросом: что заставило ее пойти наперекор мужу?

— Когда ты была маленькой, кое-какие мои родственники навещали меня, — однажды сказала она Ноне. — Я была рада видеть их, принимала на кухне. В основном они рассаживались на полу, цыгане не привыкли к стульям и креслам, мы разговаривали, пели и даже танцевали на большом столе! И среди этого шума мы иной раз не замечали, как появлялся твой отец. Тогда все замолкали, а он начинал на всех кричать и обзывать обидными именами… мою родню! Моих братьев и сестер! Постепенно он отвадил их всех от нашего дома, и больше они никогда там не появлялись… — В голосе матери послышались страдальческие нотки.