– Но ты…

– Слишком для них стара?

Графиня внимательно посмотрела на сына, и этот взгляд заставил Оливера снова, как в детстве, почувствовать себя проштрафившимся сорванцом.

– Я не то хотел сказать, – солгал он.

– Но ты об этом подумал. У тебя просто на лице написано: я лучше знаю, что тебе нужно, потому что несу за тебя ответственность. Такое выражение лица частенько бывало и у твоего отца, но он бы непременно меня понял.

Она замолчала, устремив глаза куда-то вдаль, и задумчиво добавила:

– В юности нам с ним довелось пережить несколько головокружительных приключений…

– Но, согласись, сейчас для них не самое подходящее время.

– Не стану посвящать тебя в тайны прошлых лет, ты этого не заслуживаешь, – фыркнула графиня. – Имей в виду: что бы ни принесла нам встреча с нежданной гостьей – это мое приключение, поскольку тебе, похоже, они не нужны.

– У меня они тоже были, – буркнул Оливер, борясь с охватившим его раздражением.

– Но, конечно, только не романтического свойства.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой свои увлечения, – высокомерно отрезал он.

– Подумать только, с начала года уже трое твоих друзей женились, а у тебя даже нет возлюбленной! Поверь, мой мальчик, тратя все время на хлопоты по хозяйству и исполнение обязанностей сквайра, жену себе не найдешь.

– Согласись, мама, – возразил Оливер не без торжества в голосе, – неразумно принимать неизвестно кого в своем доме только потому, что у этого человека есть пустой конверт с твоим именем. Разве так начинаются приключения?

– Увы, Оливер Лейтон, но ты, похоже, не в состоянии поучаствовать в настоящем приключении, даже если оно подойдет и укусит тебя в…

– Мама!

– Я хотела сказать, в руку, – со смехом уточнила графиня. – Оценить прелесть приключения, как и красоту, дано немногим. Погоди, скоро все прояснится.

– Приехал доктор Миллер, – деликатно кашлянув, объявил вошедший в комнату дворецкий.

– Прекрасно, Холлингер. – Графиня поспешила к дверям. – Так или иначе, сын мой, но незнакомка уже сделала нашу жизнь интереснее, ярче. Ты ведь постоянно жалуешься на скуку деревенской жизни.

– Я люблю жить в деревне, – ответил Оливер. – Здесь все дышит покоем и счастьем.

– Да ты ненавидишь покой, – хмыкнула мать и вышла из комнаты.

– Может быть, но не теперь, – пробормотал граф, предчувствуя, что «приключение» вскоре заставит его с тоской вспоминать о былом покое и деревенской скуке.

Однако мама права, подумал он. Скорее всего его чрезмерная подозрительность окажется беспочвенной. Во всяком случае, личность незнакомки станет известна сразу, как только она очнется от обморока. Судя по рассказу сопровождавшей ее дамы, незваная гостья вряд ли пострадала серьезно, значит, она может очнуться в любой момент. А она действительно хороша собой… Интересно, какого цвета у нее глаза?

Она открыла глаза, и ее взгляд уперся в высокий потолок с кессонами, изящно украшенный и явно старинный. Что это за место?

Она села и тут же застонала, почувствовав тупую боль в затылке. Пощупав его, она удивилась – шишки не было. Откуда же взялась эта боль? Чтобы справиться с ней, она откинулась на мягкие подушки и огляделась – она лежала на диване в незнакомой гостиной, через раскрытую дверь которой виднелась спальня. Изысканное убранство обеих комнат, выдержанное в светло-зеленых тонах, навевало мысль об умиротворяющей прохладе леса.

– Вот вы и очнулись, – послышался приятный женский голос.

Вздрогнув, она постаралась сесть.

– Нет-нет, дорогая, вам не стоит напрягаться. – К ней уже спешила женщина средних лет в сопровождении двух горничных, которые ловко подоткнули под спину гостьи подушки. – Теперь вам будет удобнее. Как вы себя чувствуете?

– Немного болит голова, – потерла она затылок.

– Доктор Миллер сказал, что через день-другой боль пройдет и вы совсем поправитесь, – успокоила ее незнакомка, усаживаясь в кресло рядом с диваном. – Он рекомендовал вам полный покой по меньшей мере на сутки.

– Кто это – доктор Миллер?

– Наш местный врач, который осмотрел вас несколько минут назад. Он отличный специалист, и я считаю большой удачей, что он работает в нашей деревне. Доктор заедет сюда еще раз, чтобы посмотреть, как идет выздоровление. Должна сказать дорогая, что вы заставили нас всех серьезно поволноваться, в том числе и милую леди Фицгивенс…

– Леди Фицгивенс?

– Это она привезла вас к нам. Ваше счастье, что вам повстречалась такая чуткая и внимательная женщина. Это она заметила, как вы упали с платформы.

– Да, мне повезло… – пробормотала молодая леди. Но она не чувствовала никакой радости, только тревогу. – Честно говоря, я ничего не понимаю… Вы говорите, что я упала с платформы?

– Обстоятельства этого происшествия не вполне ясны, но леди Фицгивенс, только что приехавшая из Лондона, была свидетелем того, как вы упали. При вас был конверт на мое имя, и хотя он оказался пуст, леди Фицгивенс сочла разумным доставить вас именно сюда, к нам.

– И где же я нахожусь?

– Прошу прощения, милая, действительно, откуда вам знать? Вы – в Норкрофт-Мэноре, я леди Норкрофт, – с улыбкой пояснила графиня таким тоном, каким обычно разговаривают с маленькими детьми или слабоумными. – Но сейчас гораздо важнее выяснить, кто вы такая.

– Кто я? – медленно переспросила молодая женщина.

– Да-да, как ваше имя?

– Мое имя? – Вопрос был простейший, но, к удивлению гостьи, она не знала ответа. Ее с новой силой охватила тревога.

– Для начала расскажите, что вы помните. – Леди Норкрофт ободряюще накрыла ее руку своей.

– Рассказать, что я помню… – протянула незнакомка, глядя в глаза хозяйки – та смотрела на нее как на умалишенную. Наверное, она действительно сошла с ума. – Боюсь, я не вспомню ничего о том, что было до того, как я открыла глаза несколько минут назад.

– О Господи, вы уверены? – с участием и тревогой спросила леди Норкрофт и внимательно посмотрела на нее.

Наморщив лоб, гостья напрягла память, но все было тщетно.

– Да, уверена, – кивнула она.

– Именно этого я и боялась, – вздохнула графиня.

– Чего именно?

– Потери памяти, – ответила с прискорбным видом хозяйка, но ее глаза при этом возбужденно блестели. – Это как-то называется по-гречески…

– Амнезия? – подсказала гостья.

– Да, именно. Хорошо, что вы хоть что-то помните.

– На самом деле я ничего не помню, просто это слово само всплыло в моей голове.

– Бедное дитя, у вас настоящая амнезия, – резюмировала леди Норкрофт с грустью, хотя и не без некоторого удовлетворения. – Я слышала, что такое бывает, но никогда не думала, что мне доведется столкнуться с этим явлением в жизни.

– Неужели случаи амнезии настолько редки? – всполошилась незнакомка. Неужели ее постигла эта беда? От нахлынувшего страха боль в затылке мгновенно прошла. – Не может быть! Наверняка такое бывает часто – люди падают, травмируют голову, теряют память, а потом она возвращается, и они, считая происшествие несущественным, никуда о нем не сообщают.

Она взволнованно заходила по комнате, ей захотелось как можно скорее сбежать отсюда. Но куда?

– Не надо так волноваться, дорогая…

– Согласитесь, что у меня есть причины для волнения, – повернулась молодая леди к хозяйке. – Разве можно оставаться спокойной, если даже не помнишь, как тебя зовут?

– Однако вы вспомнили слово «амнезия», – попыталась успокоить ее графиня. – А ведь это весьма необычное слово.

– Но я не помню, кто я такая! – в отчаянии воскликнула молодая женщина, чувствуя непреодолимое желание оказаться в материнских объятиях графини и дать волю слезам. Но плакаться на чьей-то груди – это унизительно! Нет, она не из таких… По крайней мере теперь она могла сказать о себе больше, чем минуту назад, но все еще слишком мало. – Есть ли у меня семья, муж? Я ничего не помню. Может быть, я замужем?

– В таком случае вашего супруга, если он позволил вам потеряться, не назовешь примерным.