– Ничего нельзя сказать наверняка, – фыркнула рыжеволосая красавица. – Просто не знаю, что мне теперь делать.

– Естественно, милочка, ведь у вас амнезия, – сочувственно согласилась леди Норкрофт. – Но ведь у вас есть я. Думаю, чашка чаю будет весьма кстати. Элен, Мери, принесите нашей гостье чаю.

Горничные поспешно вышли из комнаты.

– Не думаю, что… – возразила было незнакомка, но графиня прервала ее:

– В вашем состоянии вам не стоит думать.

– Я больше не могу пребывать в неведении, леди Норкрофт.

– Видите, вы запомнили мое имя! – обрадовалась собеседница.

– Но вы назвали себя всего минуту назад.

– Да, но вы запомнили! – просияла хозяйка. – И вспомнили слово «амнезия», так что можно с уверенностью сказать, что вы на пути к выздоровлению. Однако сейчас вам лучше отдохнуть, собраться с силами. Завтра мы обсудим все это с доктором Миллером, когда он заедет вас проведать. Ни о чем не беспокойтесь, дорогая.

– Но, леди Норкрофт…

– Не возражайте. Знаете, однажды в загородном доме моей подруги Маргарет, леди Катчингс, останавливался один принц. Это было так интересно! Но ваше появление в Норкрофт-Мэноре куда занимательнее.

– Почему?

– А вы представьте себе эту картину: в мой дом привозят потерявшую память неизвестную молодую даму явно благородного происхождения, с моим именем на устах…

– Я же была без сознания!

– Я выражаюсь фигурально, милочка. Какая разница – на устах ли, на конверте… К тому же незнакомка очень хороша собой. Ну чем не завязка приключения в духе романов герцогини Роксборо?

Графиня встала и протянула гостье руку.

– Знаете, мне в голову пришла одна хорошая идея. Пойдемте со мной.

Гостья повиновалась, и леди Норкрофт подвела ее к большому зеркалу в спальне.

– Что вы видите, дорогая?

Думая о том, что объективно оценить свою внешность дано немногим, незнакомка вгляделась в свое отражение и с радостью отметила, что молодую женщину в зеркале вполне можно было назвать хорошенькой. Неужели в ней заговорило тщеславие? Нет, вряд ли, но все же приятно сознавать, что у тебя красивое лицо, несмотря на чуть великоватый нос, упрямый подбородок и чересчур большие глаза. Правда, они, под стать убранству комнаты, глубокого зеленого цвета и очень идут к густым, слегка вьющимся темно-рыжим волосам, которые, очевидно, весьма непросто уложить в прическу. Взгляд молодой женщины скользнул вниз.

– Ну как? – нетерпеливо спросила графиня.

– Пожалуй, я немного худовата…

– Вовсе нет, – покачала головой леди Норкрофт, оценивающе рассматривая ее отражение. – Разве что совсем чуть-чуть. Но у вас прелестная грудь, что гораздо важнее.

– Да, неплохая, – согласилась гостья, не отводя глаз от зеркала.

Будучи среднего роста, она была одета в прекрасно сшитое дорожное платье, так что ее худоба вряд ли являлась следствием бедности и плохого питания. Незнакомка почувствовала облегчение: хоть она не помнит своего имени, но, слава Богу, она не из бедняков. Может быть, она все-таки тщеславна? Но кто бы на ее месте не испытывал облегчения?

– Возможно, вы несколько моложе, чем положено быть героине хорошего романа, – продолжала графиня, – но вам наверняка уже около тридцати.

– Так много? – ужаснулась красавица.

– Это прекрасный возраст, дорогая, – рассмеялась графиня. – Но, если хотите, сделаем акцент на слове «около».

– Так лучше.

– Еще раз посмотрите на свое отражение – вы себя узнаете?

– К сожалению, нет, – огорченно сморщила носик молодая женщина, встретившись взглядом в зеркале с графиней.

– Жаль, а я надеялась, что это поможет, – ответила та, и в ее глазах зажглись озорные огоньки. – Какое удивительное происшествие! Давненько у нас не случалось ничего такого, хотя нынешний год богат на сюрпризы. Я должна вам все рассказать, дорогая…

– Не думаю, что это благоразумно, мама, – произнес вошедший в комнату молодой джентльмен. Высокий, широкоплечий, с каштановыми волосами и правильными чертами лица, он был красив, но в меру, без слащавости. «Эффектный», – подумала гостья, увидев его отражение в зеркале. Глубокие синие глаза незнакомца внимательно смотрели на нее, и у Кэтлин перехватило дыхание от сладостного предчувствия чего-то необыкновенного.

– Почему ты так считаешь? – спросила леди Норкрофт.

– Потому что ты ничего не знаешь об этой женщине, – ответил ей джентльмен, не отводя взгляда от Кэтлин. – К тому же, как рассказала мне Элен, наша гостья сама не знает, кто она такая.

– Вы правы, – заметила незнакомка, не в силах отвести от него глаз, да и не желая этого. – Я могу оказаться кем угодно или вообще никем.

– Вряд ли, – покачал головой молодой человек и так чарующе улыбнулся, что ее сердце затрепетало от волнения.

– Я вас знаю? Или, быть может, вы знаете меня? – с надеждой спросила она.

– Нет, не думаю.

– Но ваше лицо кажется мне знакомым…

– Боже, где мои хорошие манеры? – спохватилась хозяйка дома, поворачиваясь к гостье. – Позвольте представить вам моего сына Оливера, графа Норкрофта.

Граф кивнул, гостья протянула ему руку, которую он поднес к губам. Их взгляды встретились, и она почувствовала, что заливается румянцем.

– Вы уверены, что раньше мы с вами нигде не встречались? – взволнованно спросила она.

– Конечно, иначе я бы вас запомнил, – ответил он, и в его глазах блеснул огонек.

Ах, сколько опасностей для ее сердца таил его взгляд… «Надеюсь, я не замужем», – подумала красавица, опуская руку.

– Господи, как неловко, я даже не знаю, как вас представить, – посетовала графиня. – Нужно дать вам какое-то имя – не могу же я все время звать вас «дорогая» и «милочка»!

– Я уверена, что у меня уже есть имя, – возразила гостья.

Пусть она не помнит, как ее зовут, но она определенно не желает нового имени. Означает ли это, что она все-таки страдает излишней гордостью, недостаточно умна и тщеславна? Похоже, что именно так, хотя это не слишком обнадеживающий вывод для начала процесса самопознания.

– Разумеется, есть, но, увы, пока мы его не знаем, – умиротворяюще улыбнулась графиня. – Соглашайтесь, дорогая, ведь это временно, просто для удобства общения.

– Пожалуй, вы правы, – заставила себя улыбнуться молодая женщина. – Какое же имя вы предлагаете?

– На ум не приходит ничего подходящего, – призналась графиня. – Мне только раз довелось выбирать имя – своему сыну Оливеру. Я назвала его в честь автора пьесы, которая полюбилась мне с юности на всю жизнь. – Она бросила на сына полный нежности взгляд. – Отличный выбор, не правда ли?

– Действительно, это имя подходит графу, – согласилась гостья.

– Что ж, давайте подберем подходящее имя и для вас. – Графиня окинула гостью внимательным взглядом. – Что скажешь, Оливер?

– Временное имя не имеет большого значения, – отозвался тот, пожимая плечами. – Может быть, Мэри?

– У тебя нет воображения, сынок, – отмела его предложение мать. – Для нашей гостьи это имя слишком обычное. Да одного взгляда на нее достаточно, чтобы понять: перед нами весьма незаурядная особа.

– Спасибо, – пробормотала польщенная незнакомка и тотчас устыдилась: опять она дала волю своему тщеславию!

– Ладно, тогда Пенелопа, – предложил Оливер.

– Уже лучше, – похвалила графиня. – Как вам это имя, дорогая?

– В нем есть что-то легкомысленное, капризное, – покачала головой гостья. – Я совсем не такая.

– Какой вздор, – отмахнулась от ее возражения хозяйка дома. – Мое имя – Эдвина. Как видите, имя вполне серьезное, тем не менее мой сын убежден, что я частенько поступаю легкомысленно. Увы, у меня не было возможности участвовать в выборе собственного имени, а у вас есть. Подумайте, какая перспектива открывается перед вами!

– Не очень-то радужная, по правде говоря, – вздохнула несостоявшаяся Пенелопа.

– Но это же абсурд, – хмыкнул Оливер. – Речь идет не о ребенке, а о взрослом человеке. К тому же мы лишь на время даем нашей гостье имя. Так что подойдет любое. Какое вам больше нравится – Элизабет, Сара, Анна?