— Возможно. Видишь ли, я люблю людей. Очень люблю. Мне нравится разбираться в мотивах их поступков. Я стараюсь помогать… если представляется такая возможность.

— Что ж, сегодня ты ей и в самом деле помогла. Я давно не видела принцессу в таком хорошем расположении духа. Она сразу же привязалась к тебе.

— Я навещу ее завтра, если ей так хочется, а если она к тому же пожелает обсудить какие-то проблемы, что ж, я готова…

Да, подумала я. Клэр любит людей. Она относится к их бедам как к своим собственным. Наверное, именно поэтому все мы так привязаны к ней.

Я была рада ее приезду еще и потому, что он помог мне найти решение проблемы, которая мучила меня так давно. Появление Клэр заставило меня осознать, как сильно на самом деле я хотела остаться в замке. И причиной тому был барон, который раздражал, тревожил, волновал и возбуждал меня. Приезд Клэр сделал вполне вероятным мое возвращение в Англию, и эта вероятность заставила меня осознать, что жизнь без него будет, с одной стороны, спокойна, но с другой — безнадежно пуста.

Спустя несколько дней Ролло вошел в комнату, где я работала над манускриптом.

Он широко улыбался, и мое сердце часто забилось, как это бывало всякий раз, когда он появлялся неожиданно.

— Пришел взглянуть, как продвигается работа над манускриптами.

— В принципе достаточно успешно, хотя этот я вынуждена пока отложить. Не удается получить оттенок красного цвета, который использовали в то время. Без него ничего не получится.

Барон подошел и склонился надо мной, целуя в затылок. Я резко обернулась и встретилась с ним взглядом. Он взял меня за плечи, приподнял со стула и привлек к себе.

— О, Кейт… Что за нелепая ситуация. Ты здесь. Я тоже здесь… Мне надоело это притворство.

— Какое притворство?

— Разве мы не притворяемся, делая вид, будто не хотим быть вместе… не понимаем, что созданы друг для друга, а все остальные не представляют для нас ни малейшего интереса?

— Что за вздор! Меня очень даже интересуют другие люди.

— Я имел в виду, в некотором смысле.

— Хочу сообщить вам о своем решении. Я уже давно строила планы относительно отъезда, но после приезда Клэр он стал вполне реальным делом.

— Нет!

— Да. Я скоро уеду.

— А я этого не допущу.

— Каким образом? Снова заточите меня в башню?

— Не провоцируй меня, — произнес он, нахмурясь.

— Вы это уже один раз сделали. Второго раза не будет.

— Я тебя не отпущу, — решительно заявил барон. — Можешь быть в этом уверена.

— Будьте благоразумны. Это ваш дом. Но не мой.

— Ты была счастлива здесь… все это время тебе было хорошо.

— Вы с принцессой добры и гостеприимны.

— Твое место здесь, Кейт. Ты принадлежишь мне.

— У меня нет ни малейшего желания принадлежать кому-нибудь, кроме себя самой.

— Я хотел сказать… Ты ведь отдалась мне…

— Отдалась? Вот как это называется! Вы меня… попросту изнасиловали, разве не так?

— Сколько еще ты будешь мне это припоминать? Теперь все по-иному.

— Вы унизили меня дважды. Первый раз, удовлетворив за мой счет свою похоть. А во второй раз тем, что вас к этому подтолкнула не страсть, а жажда мести.

— А, так я и думал! Тебя возмущает именно второе! Больше это не повторится. На этот раз я буду думать о тебе, и только о тебе.

— О, прошу, прекратите эти разговоры. Они лишь подтверждают то, что я приняла единственно правильное решение.

— Какое решение?

— Побыстрее уехать в Англию.

— Как ты будешь там жить? Где?

— Наконец-то у меня есть ответ на этот вопрос. Возвращусь вместе с Клэр в дом моего детства. Теперь он принадлежит ей, но она сказала, что его двери всегда открыты для меня.

— А на что ты собираешься жить?

— Реставрация манускриптов. Миниатюры. Я дочь своего отца, и уже по этой причине мне не грозит безвестность.

— Клэр достаточно богата, чтобы содержать тебя вместе с малышом?

— Нет.

— В таком случае, как мне кажется, ты сильно рискуешь.

— Нет. У моего отца была коллекция миниатюр. Это целое состояние, которое принадлежит мне. Они очень ценные, так что, продав их, я смогу жить безбедно на протяжении многих лет.

— Ты готова продать фамильные ценности?

— Да, если это потребуется. Продавать их по одной, пока не стану достаточно зарабатывать. Вполне возможно, я смогу разбогатеть и выкупить их обратно.

Ролло был потрясен. Его главным аргументом было то, что я должна оставаться в замке, если не в состоянии содержать себя и Кендала. Теперь он понял, что у меня есть выход, и это ему никак не понравилось.

— А твоя… родная деревня? Что там скажут, если ты заявишься с ребенком, будучи не замужем?

— Клэр сообщила им, что я вышла замуж, но из профессиональных соображений сохранила свою девичью фамилию Коллисон. У Клэр всегда все продумано.

— Я начинаю жалеть, что она сюда явилась. Кейт, ты не уедешь. Ты не покинешь меня. Ты не сможешь это сделать. Я поеду за тобой в Англию. Можешь быть уверена, я не успокоюсь, пока мы с тобой опять не станем любовниками.

— Опять! — воскликнула я. — Мы ими никогда не были.

— Почему бы нам отсюда не уехать вместе? Могли бы жить…

— Как вы и Николь?

— Нет, иначе. Мы с Николь никогда не жили одной семьей.

— То есть она являлась вашей maоtresse en titre [27]. Я для такой роли не гожусь.

Он помолчал, а затем произнес:

— Я люблю тебя, Кейт. Если бы я был свободен…

— Но вы не свободны, — перебила его я. — Вы вступили в этот брак по собственному желанию и уже после того, как вынудили меня к близости и наградили ребенком. Нет, я об этом не жалею. Кендал — мое счастье, и я больше всего на свете хочу, чтобы он вырос достойным и независимым человеком. Не думаю, что это возможно, если он будет сыном любовницы… незаконнорожденным сыном барона. Ваше место здесь, с принцессой. Она ваша жена. Не забывайте о том, что вы женаты. Что же касается меня, то я возвращаюсь в Англию.

— Что, если бы я предложил тебе замужество? — тихо спросил он. — Если бы мы смогли пожениться, а я узаконил бы Кендала… О, Кейт, я еще ничего не желал так сильно, как этого!

— Мне кажется, вы кое-чему научились, — ответила я. — Раньше вы считали, что можете брать штурмом все, что захочется. Но забывали, что в этом мире есть и другие люди, что у них тоже есть чувства… желания… Их жизни ничего для вас не значили. Вы были уверены, что можете пользоваться ими по собственному усмотрению. А вот теперь выяснилось, что существуют и другие люди, те, которые хотят жить своей жизнью, принимать собственные решения, а не быть бессловесными исполнителями вашей воли. Я приняла решение создать спокойную, нормальную жизнь для своего ребенка. Он мойсын. Вы отказались от него, женившись на принцессе. И тогда его судьба была вам глубоко безразлична.

— Неправда. Я всегда любил его… и тебя.

— Вы посылали свою любовницу присмотреть за нами.

— Разве это не было проявлением заботы?

— Вы не пришли сами, вы послали вместо себя другого человека. И только увидев мальчика, вы изменили стиль поведения. Но не душу. Думаете, я вас не понимаю? Вы эгоистичны и высокомерны. Вы страдаете болезнью под названием мания величия, к тому же в острой форме. Теперь вам придется понять, что кроме вас в этом мире живут и другие люди, со своими радостями, горестями и представлениями о счастье и благополучии.

— Ты вся дрожишь, — заметил он. — Я думаю, ты очень сильно меня любишь.

— Не смешите меня.

И тут он обнял меня и поцеловал. И продолжал целовать… Конечно же, он был прав. Как бы ни назывались мои чувства к нему, я не хотела сопротивляться. Хотела, чтобы между нами снова все было так, как в той башне, много лет назад.

Чувства предали меня. Я так гордилась своим здравомыслием и вдруг повела себя вопреки всем убеждениям и представлениям.

Несколько мгновений я не сопротивлялась его ласкам.