Она заглянула в ванную. Перед ней, наклонившись, стояла фигура в белом.

– Вы – Джонс? – громко спросила она, чтобы перекричать шум бегущей воды.

Человек в белом вздрогнул, уронил пульверизатор в ванну и резко выпрямился, оглянувшись. Хельга лицом к лицу оказалась с очаровательным юношей лет девятнадцати, с густыми черными волосами, глазами как у газели и красивыми чертами лица.

Они уставились друга на друга.

«Такое милое лицо, и шантажист?! – удивилась она. – В это трудно поверить».

– Вы Джонс? – построже повторила она.

Юноша завернул кран душа, облизал губы и кивнул.

– Так, Джонс, я хочу с вами поговорить. – Она придала голосу как можно больше твердости. Затем повернулась и прошла в гостиную. Последовала долгая пауза, в течение которой Хельга стояла лицом к окну. Потом из ванной вышел Джонс. Его руки метались вверх и вниз по белой курточке, как встревоженная бабочка.

– Станьте вон там, – сказала она, указывая на столик, потом сама подошла к столу, села и вытащила портсигар. Он приблизился к ней и остановился, не спуская с нее глаз. Его оливковая кожа блестела от пота. Хельга видела, как в такт его учащенному дыханию поднимается и опадает тесная курточка.

– Вы купили такую модель? – Она бросила к его ногам иллюстрированный каталог фирмы «Харлей-Дэвидсон».

Окаменев, он уставился на красочную обложку журнала.

– Покупали вы или нет такой мотоцикл? – повторила Хельга, не давая ему собраться с мыслями.

Тихим голосом он подтвердил:

– Да, мэм.

– Сколько и чем вы за него заплатили? – Ее голос стегал, как удар хлыста.

Его глаза расширились, и он отступил на шаг.

– Я… я накопил, мэм.

– Вы на него накопили? – Она презрительно рассмеялась. – Вы… прозябающий в трущобах, в доме с дырявой крышей. Вы скопили больше четырех тысяч долларов?! Интересно, что мистер Хенеси сказал бы по этому поводу!

Его лицо посерело.

– Я накопил, мэм, клянусь!

– Послушайте меня, Джонс. Вчера утром я оставила в ванной ценное кольцо с бриллиантами. Оно пропало. А сегодня я узнаю, что вчера вы заплатили за мотоцикл большую сумму денег. Я обвиняю вас в краже кольца, которое вы потом продали и на вырученные деньги купили мотоцикл.

Он закрыл глаза и покачнулся. На мгновение ей показалось, что он сейчас упадет в обморок. Глядя на него, она почувствовала, как в ней просыпается желание. Он был таким красивым молодым самцом. Если бы не его шелковистые волосы…

Хельга одернула себя.

– Ведь именно так вы поступили?

Он с трудом овладел собой. По его лицу стекал пот.

– Нет, мэм. Клянусь, я не брал вашего кольца.

– Вижу, вы мастер клясться. Прекрасно, тогда посмотрим, как мистер Хенеси обойдется с вами. Не могу представить, чтобы кто-нибудь поверил, что вы накопили четыре тысячи долларов.

Хельга встала и взялась за телефон.

– Мэм, пожалуйста. Я не брал вашего кольца.

Она оставила руку на телефоне.

– Но вы взяли что-то другое, не так ли?

Он кивнул. Казалось, он ссохся в своей белой униформе, уменьшившись в размерах.

«Я на полпути к цели», – подумала она и выпустила трубку.

– Что же вы взяли?

Он сказал шепотом:

– Красную папку у вас из чемодана, мэм.

Хельга опустилась в кресло:

– И что вы с ней сделали?

– Я… я отдал ее одному человеку.

– Какому человеку?

Он заколебался, потом выпалил:

– Мистеру Джексону.

– Гарри Джексону?

– Да, мэм.

– Зачем вы это сделали?

Он снова помедлил в нерешительности. Потом сказал:

– Я хотел купить мотоцикл. Мистер Джексон обещал дать мне деньги, если я отыщу в вашем номере что-то важное.

– Сколько же он вам предложил?

– Четыре тысячи, мэм.

– Немного же вы скопили, меньше двухсот долларов.

– Я… у меня небольшой заработок.

– Джонс, это правда, что Джексон платит вам, если вы следите за гостями?

Он облизнул губы, умоляюще посмотрел на нее и сказал:

– Это в первый раз. В первый раз, клянусь.

– Он сказал вам, что именно искать?

– Он сказал, мэм: любовные письма или что-нибудь важное. – Парень готов был расплакаться. – Я знаю, что мне нельзя ничего брать самому, но мне так хотелось иметь мотоцикл.

– Вы прочли содержание папки?

– Я не очень хорошо читаю написанное от руки. Я только понял, что там говорится о завещании. Мне показалось это важным, вот я ее и взял.

Она вспомнила слова Джексона:

«Он не расстанется с этим письмом меньше чем за пятьсот тысяч долларов. Представляете, какой псих?! Я попробовал вразумить его, но он и слушать не желает».

– Вы сняли с письма фотокопию?

Он в недоумении уставился на нее:

– Нет, мэм, я просто отдал его Гарри Джексону.

– И он дал вам четыре тысячи долларов наличными?

– Да, мэм.

– Вас не интересовало, почему Джексону нужно знать обо мне что-то важное? Не задумывались, почему он дает вам столько денег?

– Мне хотелось иметь мотоцикл.

– Хватит дурака валять, черт побери! – крикнула Хельга. – О чем-то вы должны были думать?

Он вздрогнул:

– Я… я думал, что он хочет причинить вам неприятности, мэм. Но я никогда вас не видел и думал только о мотоцикле.

– Так, значит, вам известно значение слова «шантаж»?

Он опять вздрогнул:

– Да, мэм. Это плохое слово.

– А не приходило вам в голову, что Джексон собирается шантажировать меня?

– Он не стал бы делать ничего такого, мэм. Мистер Джексон – хороший парень. Правда хороший. Он не стал бы так поступать.

– И все-таки вы думали, что он хочет причинить мне неприятности. Что же это могло быть, если не шантаж?

Он ломал себе руки:

– Я ни о чем не думал, мэм, я просто хотел купить мотоцикл.

– Теперь Джексон шантажирует меня, используя украденное вами письмо. Его могут посадить в тюрьму на пятнадцать лет… и вас тоже.

Джонс в ужасе уставился на нее:

– Я просто хотел мотоцикл. Клянусь, я ничего…

– Ох, прекратите. Если вы не хотите попасть в тюрьму, – сказала Хельга, поднимаясь, – никому об этом ни слова. Особенно Джексону. Я еще поговорю с вами позднее. А пока продолжайте работу… и ждите от меня известий, поняли?

– Мэм, я клянусь…

– Вы поняли? – Резкий тон Хельги подействовал на него как удар.

– Да, мэм.

Хельга взяла магнитофон, выключила его и, не обращая на него внимания, вышла из комнаты.

В холле Хельга встретила доктора Беллами, вышедшего из другого лифта. Виновато улыбаясь, темнокожий врач повернулся в ее сторону и подошел:

– Я искал вас, миссис Рольф. Мне сказали, что вы вышли.

Хельга посмотрела на него снизу вверх. Крепкий, хорошо сложенный мужчина, но не для нее. В нем не чувствовалось уверенности в себе, и она представила, как он потеет, занимаясь любовью.

– Я только что вернулась. Как он, доктор?

– Его состояние заметно улучшилось. Я хочу позвонить доктору Леви. – Беллами отвел ее в сторону от толпившихся в холле людей. – Присядьте, пожалуйста, миссис Рольф.

Хельга села на диванчик и полезла в сумочку за сигаретами. Доктор Беллами сунулся в карман за спичками, но, пока он их искал, Хельга уже прикурила.

– Я хочу предложить доктору Леви завтра же перевезти вашего мужа в клинику в Парадиз-Сити. Он окреп, я уверен, переезд под действием снотворного ему не повредит. Однако существует некоторый риск. Об этом я и хочу посоветоваться с доктором Леви. Его сердце… – Беллами поднял плечи. – И он все время волнуется. Медсестра Терли говорит, что он тревожится из-за какого-то письма.

– Да. – Хельга посмотрела на свои пальцы. – У него так много всяких бумаг, даже я не знаю, о каком документе он беспокоится.

Они помолчали, потом врач сказал:

– Если доктор Леви согласится, вы можете подготавливаться к завтрашнему отъезду. В течение дня. – Он встал. – Я еще зайду после обеда. Тогда смогу точно сказать, будет ли завтра переезд.