Несколько минут она лежала в тусклом свете луны, проникающем через щели в жалюзи, потом таблетки начали действовать, и она медленно погрузилась в тревожную дрему. Однако ей приснился сон, когда действие снотворного стало ослабевать. Ей приснился офис отца в Лозанне. Он сидел за письменным столом, высокий, худой, с суровым красивым лицом, а она стояла перед ним и рассказывала о Джексоне. Будучи блестящим юристом, отец тем не менее питал слабость к банальным изречениям и затасканным выражениям. В этом сне он разговаривал с ней, но слова не удержались в сознании. Она слышала лишь штампованные фразы: что посеешь, то и пожнешь; теряя на одном, выиграешь в другом. Потом, наклонившись вперед, он отчетливо произнес: лучше нападать, чем защищаться. Просыпаясь, Хельга все еще слышала его голос: всегда знай своего противника!

Вздрогнув, Хельга окончательно проснулась. Сон был настолько живым, что она огляделась по сторонам, не понимая, где находится. Потом вспомнила. Сквозь щели в жалюзи в спальню проникало солнце. Она посмотрела на часы, стоящие на ночном столике. Четверть девятого. Она лежала неподвижно и думала об отце. «Знай своего противника».

Сон восстановил ее жизненные силы, и голова стала ясной.

Хельга пролежала в постели до девяти, потом заказала кофе. Она уже заканчивала свой туалет в ванной, когда в дверь постучали. Надев халат, Хельга вошла в гостиную в тот момент, когда Хинкль вкатывал сервировочный столик.

– Доброе утро, Хинкль, – сказала она. – Какие новости?

– Мистер Рольф провел ночь спокойно, мадам, – ответил он, наливая кофе. – Доктор Беллами сегодня утром навестит его.

Хельга приняла от него кофейную чашку.

– Вы не могли бы узнать для меня две вещи, Хинкль?

– Конечно, мадам.

– Мне нужно знать фамилию гостиничного детектива и имя человека, который убирает у меня в номере.

Хинкль поднял брови, так он выражал свое изумление, однако невозмутимо ответил:

– Детектива зовут Том Хенеси, мадам. Уборщик – молодой метис, его зовут Дик.

– Вы настоящее хранилище информации, дорогой Хинкль.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Что-нибудь случилось, мадам?

– Нет, ничего. Я считаю, что надо знать людей, которые о тебе заботятся, – улыбнулась она.

– Да, мадам.

Хельга видела, что не убедила его, но ей было уже все равно.

– Вы вернетесь к ленчу, мадам?

– Не думаю. Я поем или внизу в ресторане, или в городе.

– Могу ли я быть вам чем-то полезен?

Как ей хотелось рассказать этому надежному и доброму человеку о Джексоне! Но она отрицательно покачала головой.

– В шесть часов вечера принесите мне один из ваших чудесных коктейлей. Больше ничего не надо. Вы свободны, можете развлекаться, Хинкль.

– Благодарю, мадам. Если я вам больше не нужен, я воспользуюсь вашим советом.

Хельга допила кофе, завершила свой туалет, потом зашла в номер Германа. Медсестра Терли, улыбаясь, впустила ее в просторную гостиную.

– Я пришла поискать письмо, о котором так беспокоится муж. Как он?

– Набирается сил. Он хорошо провел ночь.

– Можно его повидать?

– Да. Я уверена, он будет рад вас видеть.

По спине Хельги пробежал холодок, но, собравшись с духом, она подошла к двери спальни.

Медсестра тактично вышла.

Хельга остановилась на пороге спальни, смотря на лежащего в постели мужа. У нее сжалось сердце. Неужели эта развалина – могущественный Герман Рольф, которому принадлежат миллионы, чей малейший жест приковывает всеобщее внимание, обладатель волшебного ключа, открывающего все двери мира?

Похожее на череп лицо казалось вылепленным из воска. Правая сторона рта отвисла, обнажая зубы, и слюна стекала на полотенце, положенное поверх белой шелковой пижамы. Бездействующая правая рука покоилась на подушечке. Ранее неизменно холодные и колючие глаза теперь были безжизненны и походили на лужицы мутной воды.

Они уставились друг на друга. Ее пробрала дрожь, потом, повинуясь порыву жалости, она шагнула вперед, но резко остановилась, увидев, как вспыхнули его глаза. Его левая рука пошевелилась, и костлявый палец как перст судьбы указал на нее. Вялый рот искривился, и непослушные губы произнесли: «Сухо». Хельга догадалась, что это означало: шлюха.

– Мне очень жаль, – произнесла она охрипшим голосом. – Честное слово, жаль. Помоги нам Бог обоим.

Его пальцы дернулись, словно отгоняя муху, глаза смотрели на нее с дикой ненавистью. Содрогнувшись, Хельга отступила назад и закрыла за собой дверь. Некоторое время она простояла неподвижно, потом собралась с духом и подошла к столу.

Из кухни вышла медсестра:

– Для вас, наверное, это было ударом, миссис Рольф. Печально… такой замечательный человек.

– Да.

Хельга для вида просмотрела бумаги в ящиках стола, а толстая симпатичная медсестра стояла рядом и наблюдала за ней.

– Здесь нет письма. Пожалуйста, скажите об этом мистеру Рольфу.

– Может быть, вы сами скажете, миссис Рольф. Странно, он так настаивал.

– Сейчас я не в состоянии снова увидеть его. – Голос Хельги дрогнул. – Вы можете просмотреть все бумаги, медсестра. Спросите у него, хочет ли он, чтобы вы это сделали.

Боясь расплакаться, Хельга отвернулась и быстро пошла по коридору к своему номеру.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы справиться с волнением. Потом с характерным для нее умением все забывать она выбросила из головы Германа и стала думать о Джексоне.

«Знай своего противника».

Первый шаг она сделает именно в этом направлении. Взяв табличку с надписью: «Комната свободна, пожалуйста, обслужите», – она вышла из номера, повесив табличку на дверную ручку, и спустилась на лифте вниз. Здесь она попросила вызвать такси и поехала в банк Нассау. Велев водителю ждать, она вышла из машины, зашла в банк и договорилась, что к следующему дню ей приготовят пятнадцать тысяч долларов. Выйдя из банка, Хельга заметила на другой стороне улицы автомобильный салон. Над дверью висела броская реклама фирмы «Харлей-Дэвидсон», производящей мотоциклы. Хельга попросила водителя еще подождать и, перейдя улицу, вошла в салон.

К ней приблизился высокий темноволосый продавец.

– Меня интересуют мотоциклы, – сказала Хельга, – покажите проспекты.

– Фирмы «Харлей-Дэвидсон»? – Продавец развел руками, сделав жест преувеличенного отчаяния. – Мы продали наш единственный экземпляр, миссис, но через несколько месяцев к нам поступит еще один.

– Незадача. Мне хотелось бы осмотреть его. – Хельга улыбнулась. – Может быть, покупатель покажет мне мотоцикл? У вас есть его адрес?

– Минутку, миссис. – Он ушел, через несколько минут вернулся и подал карточку: мистер Ричард Джонс, 1150, Норд-Бич-роуд (улица Северный Берег), Нассау.

Затем он вручил ей иллюстрированный каталог фирмы:

– Все подробности вы найдете здесь, миссис. Я рекомендую вам оставить у нас заказ не откладывая. Эта модель пользуется большим спросом.

Вернувшись к такси, она попросила водителя отвезти ее на Норд-Бич-роуд. Они миновали центр и лишь через двадцать минут оказались на длинной убогой улице.

Водитель-цветной повернулся к ней и спросил:

– Вам нужен какой-то определенный номер дома?

– Поезжайте прямо и не торопитесь, – ответила она.

Глядя в окно, она наконец увидела номер 1150 – обветшалое бунгало с крышей из рифленого железа, с заросшим сорняками садиком, с серыми старыми простынями, вывешенными для просушки. На крыльце сидела толстая женщина родом из Вест-Индии, с сединой в волосах. Хельга велела отвезти ее обратно в отель.

Она отсутствовала полчаса. Когда она направилась к лифту, рядом возник портье.

– Простите, миссис Рольф, вашу комнату убирают, она будет готова через двадцать минут.

– Ничего. Я только кое-что возьму с собой. Благодарю вас. – Улыбнувшись, Хельга вошла в кабину лифта и поднялась на верхний этаж.

Перед открытой дверью номера стояла большая тележка уборщика. Хельга услышала движение в ванной. Закрыв дверь, она вошла в гостиную и подошла к столику, на котором лежали заказанные накануне магнитофоны. Она включила один из них, отрегулировала уровень записи, после чего бесшумно прошла в спальню. С кровати были сняты простыни, перед ней лежала стопкой куча полотенец. Слышалось шипение пульверизатора, струей которого водили по стенкам ванны.