Присцилла засмеялась:

– Не важно. Он все равно останется.

– Боже, Присцилла, – вздохнула Эва, – он останется, а что же делать дальше?

– Об этом будем думать потом, когда придет время. Не беспокойся, все будет отлично. Не стоит тревожиться. Папе он уже нравится. Сегодня он повел его к себе на работу на Уолл-стрит.

– Зачем? – удивленно повернулась Эва к сестре.

Присцилла улыбнулась:

– Он уже почти свыкся с мыслью, что Энджелл станет его зятем. Наш ковбой делает успехи, не правда ли?

Эва почувствовала, как забилось ее сердце. Энджелл может стать ее мужем? Да, отцу он нравится, в этом нет никаких сомнений. Во время обеда они почти всегда беседуют вдвоем, за исключением редких случаев, когда в их беседу сварливо вмешивается миссис Морланд. Отец дотошно расспрашивает Энджелла о скотоводстве, лошадях и о жизни на Диком Западе. Энджелл со свойственным ему юмором старался избегать скользких тем. Но иногда все-таки отвечал, и отвечал прекрасно.

– Так что же? – прервала ее раздумья Присцилла. – Ты попросишь его остаться?

Эва вздрогнула.

– Я уже просила его.

– Не увиливай. Ты же понимаешь, о чем я говорю. Не на несколько дней. Навсегда!

Эва почувствовала, как у нее внутри все сжалось.

– А что, если он откажется? – почти неслышным шепотом спросила девушка.

Присцилла вздохнула и посмотрела на сестру преувеличенно терпеливым взглядом.

– Мы же договорились насчет шляпы, ты забыла?

– Но он же подумает… Я же так ясно отзывалась о браке и что я о нем думаю… Брак должен быть альянсом и заключаться семьями в зависимости от положения в обществе.

– Какая галиматья! – прошипела Присцилла. – При таком положении дел лучшее, на что ты можешь рассчитывать, – это Каллум Хендерсон. Кроме того, какая разница, что ты говорила раньше? Люди меняются. И он тоже уже другой, не тот, что раньше. И ты, Эва, тоже меняешься.

– Я? – Она вопросительно посмотрела на сестру. – Ты думаешь, я тоже?

Присцилла прыснула.

– Посмотри в зеркало, – посоветовала она, – если ты не веришь мне на слово.

Новое платье Эвы не вызвало фурора. В любом случае к вечеру оно подходило, просто немного отличалось от привычного стиля Эвы. Она заметила долгий изучающий взгляд отца. Но он не сказал ничего определенного, только буркнул: «Ты прекрасно выглядишь, дорогая». И направился вслед за супругой к дверям.

Но Энджелл смотрел на нее так, что она покраснела до кончиков волос. Его взгляд был настолько дерзким, что у нее перехватило дыхание.

Наконец он отвернулся и предложил Присцилле руку.

И всю дорогу, пока они ехали к Хендерсонам, Эва периодически чувствовала на себе его взгляд. Сам Энджелл выглядел великолепно в своем новом костюме. И ее все время тянуло посмотреть в его сторону.

Она опустила глаза. А как он отреагирует, если она попросит его остаться, остаться с ней? Если она признается ему в своих чувствах. Если скажет ему, что ей все равно, кем он был в прошлом, что она любит его. Как он поступит?

Любовь. Поймав себя на этой мысли, она резко подняла голову, чем привлекла всеобщее внимание.

– Что с тобой, дорогая? – спросила мать, пытаясь в сумеречном свете разглядеть ее лицо.

– Нет, ничего, – быстро ответила Эва. – Просто я… мне показалось, я забыла кое-что. Но нет, я ошиблась.

– Не волнуйся. Мы всегда можем послать Эмбри, если в этом есть необходимость.

– Нет, нет, – пробормотала Эва.

Да, она может ему сказать. Может признаться ему в любви. Эта мысль была столь неожиданна, что она даже сначала не могла поверить себе. Она влюблена в мужчину! С одной стороны, ее это ужасало, а с другой – необыкновенно забавляло.

Ведь они же думали, что Присцилла выйдет за него замуж. Почему же это невозможно для Эвы? Что может помешать? Отец узнает, что у Энджелла ни гроша за душой, что он беднее, чем даже Харви? Это так уж плохо? Ну ладно, действительно печально. Но в данном случае это не имеет значения. Она хочет быть его женой. И любит его. Какое изумительное чувство!

Они прибыли к Хендерсонам почти вовремя – опоздали всего на восемь минут. Миссис Морланд полагала, что приехать немного позже – это хороший тон. Они прибыли последними.

После того как всех представили и разлили гостям херес и виски, Эва присела на диван рядом с Каллумом и огромной «Энциклопедией американских птиц».

Напротив нее, в другом конце комнаты, отец и Энджелл беседовали с мистером Олденом и мистером Хендерсоном. Они стояли так, что Эва могла видеть лицо Энджелла. Он тоже, периодически наклоняясь, чтобы расслышать мистера Олдена, бросал на нее красноречивые взгляды. «Как он привлекателен!» – подумала Эва.

Она сделала глоток хереса и обернулась к Каллуму.

– И здесь тридцать три страницы о голубях, – разглагольствовал тот в благоговейном восторге. – Тридцать три страницы!

Он медленно переворачивал страницы, любовно разглаживая каждую.

– Прекрасная книга, – пробормотала Эва, делая новый глоток хереса и вновь украдкой глядя на Энджелла.

Их взгляды встретились, но тут она прижала руки к груди и быстро отвернулась.

– Домашние голуби, почтовые… – продолжал Каллум. – Вы знаете, я даже написал недавно статью о голубях в «Нью-йоркское орнитологическое общество». И мистер Крандалл обещал скоро напечатать ее в газете.

«А послал он ее мистеру Крандаллу с почтовыми голубями, – весело подумала Эва. – Интересно, сколько нужно голубей, чтобы унести статью? Вероятно, не меньше дюжины».

Она допила херес и поставила рюмку на столик.

Посмотрев в сторону Энджелла, она увидела, что тот с интересом слушает мистера Олдена. Затем он кивнул и добавил что-то, так что все мужчины рассмеялись. Она улыбнулась: как легко он вжился в атмосферу званого вечера.

Внезапно девушка заметила, что на нее с интересом смотрит отец. Она резко выпрямилась и стерла улыбку с лица.

Отец кивнул, чуть усмехнувшись, и отвернулся, продолжая слушать Энджелла.

– Еще хереса, мисс? – спросил подошедший слуга.

– Вот Columba fasciata. Он водится на западе нашей страны. – Каллум нежно разгладил очередную страничку.

Эва вручила слуге пустую рюмку и получила взамен полную.

С легким вздохом она сделала глоток приятного напитка и вновь сосредоточилась на Каллуме и его энциклопедии.

– А вот Columba flavirostris, они обитают на юго-западе.

– Какая необычная птичка. – Эва положила руку на страницу и вгляделась в рисунок. – Посмотрите, какой красный клюв!

– Да. И он короче, чем у fasciata. На целых четырнадцать дюймов.

– Он есть у вас в коллекции? – перебила его девушка, пытаясь отыскать хоть что-нибудь интересное в разговоре. Хоть что-нибудь, лишь бы не смотреть на Энджелла.

– О нет, – удивленно ответил Каллум, – как я уже упоминал, они водятся только на юго-западе страны и…

– А какие породы у вас есть?

– Ну, в основном разновидности сизого голубя, как я уже говорил.

Он опять начал листать энциклопедию.

Да, для Эвы было абсолютно очевидным, что связывать жизнь с Каллумом Хендерсоном ей ни в коем случае нельзя. Девушка вздохнула. Необходимо поговорить с Энджеллом, попросить его остаться. Хуже ей уже не будет.

Она сделала большой глоток хереса. Это немного успокоило ее.

В конце концов, что может произойти? Энджеллу, судя по всему, она нравится, по крайней мере физически. И если она откроет ему свои чувства… Эва сделала еще глоток и задумчиво посмотрела на рюмку. Наверное, в этот раз хереса было меньше – не мог же он так быстро кончиться. Рюмка была почти пуста.

Она огляделась по сторонам. По телу разлилось приятное тепло. Каллум продолжал рассказывать о птицах. Эва подумала, что, наверное, все присутствующие говорят на такие же скучные темы.

Взглянув на Присциллу, сидевшую рядом с миссис Ван дер Зее, она получила подтверждение своим мыслям: сестра едва сдерживала зевоту. Но миссис Ван дер Зее этого явно не замечала, громко рассуждая о пагубном влиянии элементов греческой архитектуры, которые, по ее мнению, вели к вырождению современной морали.