Все так… Если только ей не показалось, что рука Реми, когда он собственнически провел ею по телу Элли, слегка дрожала. Хотя, скорее всего, она тешит себя напрасной надеждой.
Ничто не сможет унять чувство стыда, которое она сейчас испытывает. Поняв, что проиграла. Элли сожалела о произошедшем и осознавала, что ничего не вернешь.
— Я должна возненавидеть его, — прошептала она. — Я просто обязана его возненавидеть, но не могу… Боже, помоги мне!
Приняв душ, Элли насухо вытерлась, пытаясь совладать с эмоциями. Следовало обдумать, как поступить дальше.
Конечно же, тетушка не должна ничего знать о случившемся. Элли не имеет права ее расстраивать. Хотя, если Реми решит исполнить свою угрозу и начнет требовать единоличного опекунства над Томом, Мадлон обо всем узнает. Так что, может, лучше рассказать ей обо всем раньше.
Элли, чувствуя себя несчастной, вздохнула. Что будет, то будет, решила она.
Надев красивую цветастую бело-голубую юбку и белый топ, Элли расчесала все еще влажные волосы.
Поднявшись в свою комнату, она обнаружила, что Том спит. Выйдя в сад, Элли подобрала циновку и бикини и положила их вместе с халатом в стиральную машину. Потом она вернулась и взяла панаму Тома, солнцезащитный крем и деревянные игрушки. Как ни странно, игрушечного коня нигде не было.
Элли предположила, что, вероятно, Том положил коня в кроватку. Она пожала плечами и направилась в кухню. Войдя, Элли замерла на месте.
В центре кухни стояла Соланж Жеран, скрестив руки на груди и одаривая Элли злобными взглядами. Ее хорошенькое личико было перекошено от злости.
Элли оглядела ее с головы до ног, положив панаму ребенка и игрушки на стол.
— Здравствуйте, мадемуазель, — поздоровалась она. — Я не слышала, как вы вошли.
— На то есть причина, — грубо бросила Соланж, — и мне наплевать, что ты ничего не слышала.
— Мадам Колвилль нет дома.
— А я не к ней пришла. — Соланж сделала шаг в сторону Элли и свирепо уставилась на нее. Элли едва сдержалась, чтобы не убежать. — Я вчера видела тебя на дороге, ведущей к моей ферме, и хочу знать, какого дьявола ты там делала? Как ты посмела вернуться сюда, зная, что тебе не рады?
— Я приехала к своей тетушке, — тихо ответила она.
Если бы только Соланж знала обо всем, что произошло между Реми и Элли!..
— Я надеюсь, ты не настолько глупа, чтобы снова броситься в объятия Реми? — насмешливо выдала Соланж. — Если все же надеешься, то зря потеряешь время. Он давно забыл о тебе и покончил с прошлым.
Элли посмотрела на игрушки:
— Видимо, еще не покончил. Между нами по-прежнему…
— Ты думаешь, Реми в восторге от того, что вас теперь связывает? — неожиданно выкрикнула Соланж. — Нет. Все это просто смешно.
Элли предположила, что, скорее всего, Реми отправился прямо к Соланж и обо всем ей рассказал. Хотя, возможно, и не обо всем…
Она подняла голову:
— Почему он не уезжает? Что его держит здесь?
— Он очень предан своему деду, — раздраженно бросила Соланж, — несмотря на то, что старик решительно настроен выставить себя дураком. Задумать такое в его-то годы! — Она фыркнула. — Моя мать считает, что это отвратительно.
— Что сделал его дед? — Элли уставилась на Соланж. — О чем ты говоришь?
Соланж пожала плечами.
— О свадьбе я говорю. — Она умолкла и округлила глаза. — Ты ничего не знаешь? Вероятно, мадам Колвилль считает, что для обеих семей будет лучше, если ты не придешь на это торжество. — Девушка злобно рассмеялась и прибавила: — Она, конечно же, рассуждает резонно.
У Элли голова пошла кругом.
— Ты хочешь сказать, что тетушка Мадлон выходит замуж за деда Реми? Я не могу в это поверить! — Только теперь Элли начала понимать многое из того, что раньше казалось ей странным в поведении тетушки.
Вот почему Мадлон вызвала меня сюда, подумала Элли. Именно так она хотела подготовить меня к этой новости…
— Хочешь — верь, хочешь — не верь. — Соланж снова пожала плечами. — Это не имеет значения. Будет лучше, если ты вернешься в Англию и перестанешь нас беспокоить.
— А Реми выступает против этой свадьбы?
— Конечно, а ты как думала?
— Но тетушка — его пациентка. — Элли покачала головой. — Мне показалось, что они относятся друг к другу с симпатией.
— Они относятся друг к другу, как доктор и пациент. — Соланж поджала губы. — Реми вряд ли захочет, чтобы в Трехеле жила твоя родственница. Это вызовет массу проблем.
Одна неприятность за другой, вздохнула Элли. Ей казалось, что она видит кошмар. Жорж де Бриза и тетушка поженятся! Неужели такое возможно? Хотя при иных обстоятельствах Элли была бы рада за них. Она даже поощрила бы это их решение.
— Слава богу, у Реми свой собственный дом, поэтому, когда они поженятся, мы с ним сможем избегать общения с твоей теткой, — отрезала Соланж.
У Элли сдавило горло.
— Я думаю, что и моя тетушка с радостью будет избегать встреч с тобой, — тихо сказала она, — если, конечно, свадьба все же состоится.
Соланж прищурилась:
— Ты хочешь отменить свадьбу?
— Ни в коем случае. Но… в этой жизни всякое бывает.
Она и не подозревает, какая сенсационная новость ее ждет, когда Реми открыто заявит о своих правах на ребенка.
— Я уже ничего не знаю наверняка, — печально продолжила Элли и посмотрела на Соланж. — Я не стану дожидаться дня свадьбы и уеду отсюда раньше, если вы приходили выяснить именно это, мадемуазель.
— Я также хочу быть уверена, что ты не станешь встречаться с Реми. Признайся, тебе не на что надеяться.
— Да, — помедлив, согласилась Элли. — Мне совсем не на что надеяться. Пожалуйста, уходи.
Соланж снова свирепо посмотрела на нее и повернулась, собираясь уйти. Однако в этот самый момент из комнаты на втором этаже послышался детский плач. Это проснулся Том.
Соланж прислушалась и нахмурилась:
— У тебя есть ребенок? Я не знала. Элли вздернула подбородок:
— Я считаю, что это не ваше дело, мадемуазель.
Хотя это обеспокоит тебя позже, подумала она, а может, и разозлит, когда Реми начнет делать то, что обещал. Возможно, тебе придется стать Тому мачехой…
Элли взяла себя в руки и спокойно посмотрела на Соланж:
— Закрой за собой дверь, прошу.
Подождав, пока Соланж уедет и вдали стихнет гул мотора ее автомобиля, Элли поднялась наверх, где раскрасневшийся Том, стоя в кроватке, кричал во все горло. Элли взяла его на руки и прижала к себе настолько сильно, что он запротестовал.
Она тихо заговорила с ним и принялась переодевать в шорты и футболку. Элли пыталась поскорее привести Тома в веселое расположение духа.
— Тебе приснился плохой сон, любимый мой? — прошептала она. — Нет? А вот мне показалось, что я видела худший из своих снов. И, несмотря на это, я не могу плакать… Пока не могу.
Когда тетушка вернулась домой, Элли уже немного успокоилась. Том сидел на стульчике и пил молоко. Седые волосы Мадлон были уложены в элегантный пучок на затылке.
— Шикарная прическа! — похвалила Элли и одарила тетушку понимающей улыбкой. — На свою свадьбу ты так же уложишь волосы?
— Ты уже знаешь? — не веря своим ушам, воскликнула Мадлон. — Откуда тебе стало известно об этом?
Элли опустила глаза, притворяясь равнодушной:
— Ко мне заходила моя старинная подруга, Соланж Жеран.
— Эта штучка снова принялась за свое! — Тетушка пришла в ярость. — Она сует свой нос повсюду! Что ей надо было?
— Она желала предупредить меня.
— Бог мой! — Тетушка резко втянула в себя воздух. — Какая дерзость!
— Она явно считает, что имеет право поучать. — Элли повела плечами. — Она потребовала, чтобы я исчезла и никогда не появлялась здесь. Возможно, на ее месте я требовала бы того же самого.
Тетушка тихонько фыркнула:
— Похоже, ей не слишком удается завладеть вниманием Реми.
Элли насторожилась:
— Ты говорила, что они собираются пожениться.
— Это она всегда хотела, чтобы они поженились, — сухо сказала тетушка. — Отец Реми поощряет их союз. Филипп мечтает, чтобы его сын остепенился и перестал ездить по миру с медицинскими миссиями. Хотя последнее слово остается за Реми. — Она поджала губы. — Иногда все, что нужно, дабы заставить мужчину жениться, — это упорство женщины. Соланж Жеран хороша собой, хочет быть его женой. Чем не выгодная партия? — Она умолкла, внимательно наблюдая за выражением бледного лица племянницы. — Кроме всего прочего, дорогая моя, Реми молод и привлекателен. Ему, вероятно, одиноко в доме, который он построил, надеясь жить там с любимой женщиной.
