— Ты завтрак заказал?

— Свою порцию я уже съел и думаю повторить. А твою еду сейчас принесут. Я был уверен, что ты застрянешь в дамской комнате на пару часов, и потому попросил официантку не торопиться.

— Спасибо, — сказала повеселевшая Эмма. — Ты можешь быть милым, когда захочешь.

— Это очень трудно.

— Знаю, и потому вдвойне тебе благодарна.

Она почти полностью простила его, когда официантка поставила перед ней большую тарелку с дымящимся омлетом, миску с салатом и огромную кружку кофе. Кроме того, Питер заказал горячие булочки, так что Эмма даже потрепала его по руке от переизбытка чувств.

— От сандвичей меня отговорили, — пояснил Питер. — Кажется, их везде подают только дальнобойщикам. Однако омлет очень даже неплох, будь уверена.

— Я так проголодалась! — призналась Эмма. — Корову бы съела целиком!

— Живодерка.

— Мм… Ты прав, омлет — выше всяких похвал!

— И стоит дешево. За что люблю такие кафетерии, так это за цены.

— Жаль, что качество пищи чаще всего хромает.

— Просто нужно знать, что заказывать.

— Ох, и салат такой вкусный!

Питер не выдержал и прыснул.

— Теперь ты знаешь, что ощущают преступники, снова вышедшие на волю.

— О да! Все чувства обостряются!

— А может, ты просто отвыкла от нормальной пищи? Я видел, что ты ешь на работе: печенье и конфеты. Теперь понятно, почему ты такая тощая.

— Я?! Тощая?! — воскликнула Эмма.

Питер фыркнул и небрежно пожал плечами.

— А то ты не знаешь.

— Я стройная.

— Тощая!

— Стройная!

— Эй! — Питер вдруг встал и замахал руками, привлекая к себе внимание. — Простите, что отрываю вас от трапезы, но у нас тут возник спор. Скажите, эта дама стройная или тощая?

Восемь водителей-дальнобойщиков, одна старушка и две официантки критически оглядели сгоравшую от стыда Эмму и хором произнесли:

— Тощая!

— Спасибо! — крикнул Питер и плюхнулся на место. — Теперь ты мне веришь?

— Все, Лейден, это была последняя капля! — Эмма запустила в него скомканной бумажной салфеткой.

— У тебя ключицы торчат, локти острые как иголки и коленки вот-вот прорвут ткань брюк. — Питер поежился. — Брр… Сочувствую мужчинам, которые оказывались в твоей постели. Как вы сексом занимались? Наверное, парни после ночи с тобой были все в синяках, бедняги.

— Еще никто не жаловался.

— Тебя просто боялись обидеть.

— Много ты понимаешь.

— В мужчинах? Да уж побольше твоего. Детка, да тебя же даже ущипнуть не за что. Одна кожа да кости. Хотя уверен, и у тебя хватает поклонников. Каких только нет на свете извращенцев.

— По-твоему, на меня может позариться только извращенец?! — возмущенно спросила Эмма.

— Что ж, перефразирую, а не то ты снова начнешь на меня орать. Ты — женщина на любителя. Так лучше?

— Ничуть.

— Извини, помягче ничего не могу придумать.

— Я не всегда была такой худой. — Эмма почувствовала, что обязана оправдаться. — Я часто забываю поесть, потому что слишком занята.

— Я тоже занятой человек, но о еде всегда помню.

Эмма расхохоталась от души.

— Ты-то занятой? Не смеши меня. Ты вообще когда-нибудь работал на износ?

— Представь себе, да, — мрачно усмехнулся Питер. — Когда мне исполнилось шестнадцать, отец взял меня в свою команду. В то время, когда мои сверстники веселились на вечеринках, влюблялись, расставались и заводили новые знакомства, я безвылазно торчал в офисе своего папеньки. Меня готовили к тому, что я однажды стану новым властелином отцовской империи. И я не пытался спорить, не перечил, перестал встречаться с друзьями, не бегал по ночам на свидания. Я учился и работал, работал и учился. Потом был престижный колледж, два года стажировки в Европе… Когда я опомнился и понял, что время беззаботной юности ушло безвозвратно, то впал в уныние. Ведь этой самой веселой поры взросления у меня и не было. И вот тогда я пустился во все тяжкие.

— А твоя женитьба?

Питер кивнул.

— Да-да, я сбавил обороты, когда встретил Лору. Она была утонченной, красивой, хорошо воспитанной женщиной. Нас познакомил мой отец. Конечно же не обошлось без его вмешательства. Лора очаровала меня. Я вспомнил об ответственности, вновь стал серьезным, вернулся в фирму отца, продолжил делать карьеру… Однако мой брак развалился, и я, откровенно говоря, этому рад. Я снова свободен, меня ничто не держит. Нет никаких обязательств! Я наконец предоставлен самому себе!

— Почему ты расстался с женой? — спросила Эмма, глядя на него искоса.

На лицо Питера легла тень задумчивости. Он смотрел на Эмму, но в то же время как бы сквозь нее. Питер погрузился в воспоминания, которые отгонял от себя много лет.

— Как я уже сказал, жену для меня подыскал мой отец. Я влюбился, но Лора никогда меня не любила. Я для нее был лишь выгодной партией. Поначалу, когда я признавался ей в своих чувствах, она смущалась и ничего не говорила в ответ. Однако после свадьбы перестала притворяться и прямо сказала, что испытывает ко мне лишь симпатию. Я долго пытался покорить ее сердце, но все было напрасно. Она оставалась холодной, как лед. Или вот как ты.

— Я вовсе не холодна.

— Тебе виднее. Так вот, Лору устраивал наш брак. Ей не нужны были сантименты. А я не мог жить с ней, зная, что она относится ко мне как к деловому партнеру. И, в конце концов, я с ней развелся.

— Так ты романтический герой с разбитым сердцем, — криво усмехнулась Эмма.

— Да, я такой. А сразу и не скажешь, верно? — Питер не мог оставаться серьезным слишком долго.

— Твой рассказ на многое открыл мне глаза.

— Неужели? Поделишься своими размышлениями?

— Не сейчас. — Эмма доела последний листик салата и со счастливым вздохом откинулась на спинку стула. — Мне слишком хорошо. Не хочу испортить момент.

Питер вдруг хмыкнул и хитро подмигнул Эмме.

— Представляешь, даже здесь, в этом захолустье, нашелся человек, которому понравилась твоя тощая задница.

— Что-что? — нахмурилась Эмма.

— Один из дальнобойщиков не сводит с тебя глаз. Думаю, что в его мечтах ты уже без одежды.

— Кто именно? — Эмма сделала вид, что поправляет волосы, и украдкой оглянулась.

— Вон тот бородач с мощными бицепсами, что сидит у окна.

— Не в моем вкусе, — сказала Эмма.

— Вряд ли его интересует твое мнение. Такие, как он, не спрашивают разрешения, чтобы приударить за женщиной.

— К счастью, ему ничего не светит, ведь ты меня защитишь от его притязаний, — беззаботно сказала Эмма.

— Нет, не защищу. У меня же нет таких бицепсов.

— Ладно, нам пора ехать, — произнесла она, делая официантке знак, чтобы та принесла счет. — Поговорим позже о моих поклонниках.

— Упс.

— Ну что такое?

— Надо было раньше сматываться. — Питер перестал весело улыбаться. — А сейчас уже поздно. Этот крепыш идет сюда.

— Хватит шутить.

— Мне не до шуток…

— Опять ты взялся за старое, Лейден?..

Она не договорила. Неожиданно рядом с ней выросла громадная фигура. Эмма медленно подняла взгляд и уставилась на небритый квадратный подбородок, нос картошкой и маленькие злые глазки.

— Здрасьте! — сказал мужчина, пялясь в вырез блузки Эммы. — Что такая хорошенькая куколка делает в этой грязной забегаловке?

— Куколка ест, — очаровательно улыбаясь, сказала Эмма, свято верившая в то, что любые проблемы можно решить с помощью вежливых переговоров.

— А ну-ка, — громила смерил Питера уничижительным взглядом, — уступи мне место.

— А вы что, инвалид? — спросил тот, угрюмо хмурясь.

— Чего?

— Да еще и глухой вдобавок.

Эмма пнула его под столом ногой. Опять он вместо того, чтобы молчать, когда его не спрашивают, начинает задираться.

— Мы уже уходим, — сказала Эмма, поднимаясь, однако сразу же опустилась обратно на стул, так как незнакомец положил свою огромную ладонь ей на плечо.

— Поболтать охота, — объяснил он.

— Я бы с радостью, но мы спешим.

— Он хахаль твой, что ли?