— Как только, так сразу.

— Прекрасный ответ. Многообещающий.

— Я старался. — Питер поднялся. — Я отойду на минутку. В комнату для джентльменов.

— Боюсь, здесь такой нет. Как нет и самих джентльменов.

— Один точно есть. — Питер указал на себя.

— Ха! — произнесла Эмма и отвернулась к окну.

Она все же позволила Питеру выпить, но только потому, что не успела его остановить: стоило официантке принести бутылку, как он тот час приложился к горлышку. Однако Эмма очень скоро пожалела о своей невнимательности. Питер неожиданно захмелел с нескольких глотков.

— Что это тебя развезло? — с подозрением глядя на него, спросила Эмма, доедая картофель фри. — Эй, ты же не употребляешь… ну… наркотики?

— Наркотики не для меня! — с гордостью заявил Питер. — Я только пью.

— И, видно, пьешь много. Говорят, что алкоголики быстрее напиваются.

— Вранье, — сказал Питер.

Эмма достала из сумки деньги и кинула несколько купюр на стол.

— Но ты же напился.

— Еще бы! — Питер икнул. — Посмотрел бы я на тебя, если бы ты коньяк запивала пивом.

— Что?! — вскричала Эмма. — Да где ты взял коньяк?

Она зло посмотрела на официантку, которая в ответ вопросительно приподняла брови и подбоченилась, давая понять, что с ней шутки плохи.

Питер же встал, достал из заднего кармана джинсов флажку и помахал ею перед носом Эммы. Во фляжке что-то чуть слышно булькало.

— Еще осталось? — удивился Питер и попытался отвинтить крышку, но потерпел неудачу. — Надо же, как крепко я ее закрутил…

— Вот гад! — с чувством произнесла Эмма. — Лейден! И не стыдно тебе?

— Детка, я сидел на безалкогольной диете почти месяц, не считая тех вечеров, когда меня угощали пивом мои добрые коллеги. Стоит ли меня винить за то, что я захотел расслабиться?

Эмма цокнула языком, оттолкнула его и вышла из кафетерия. Питер как всегда в своем репертуаре. Она в сущности даже не удивлена.

Хотя нет. Она чертовски удивлена! Эмма рассчитывала на то, что под ее влиянием Питер, к которому она относилась как к тяжелобольному, образно говоря, пойдет на поправку. Она частенько против своей воли вспоминала обличительную речь Керри, но отказывалась признать, что подруга права. Любого человека можно изменить, если приложить к этому максимум усилий! Однако Питер оказался твердым орешком.

Ничему его жизнь не учит! — возмущалась Эмма, садясь в машину. Он потерял все: деньги, положение в обществе, друзей… Любой на его месте сделал бы верные выводы, понял бы, что нужно меняться. Любой, но не Питер.

— Продолжим путь! — с энтузиазмом воскликнул Питер, плюхаясь на сиденье. — Мне начинает нравиться эта поездка.

Его ведь даже уволить теперь нельзя! — вдруг осознала Эмма. Бигфорт не позволит мне избавиться от Питера. Вот я влипла-то… Может, и правда стоит отдать младшего Лейдена Сэнди? Пусть она с ним мучается.

— Фу! Ну и воняет от тебя. — Эмма поморщилась. — Ненавижу запах алкоголя.

— Я опущу стекло, раз уж ты так восприимчива к запахам.

— Благодарю. Ты так любезен.

— Я бы поверил в то, что ты действительно стараешься быть вежливой, если бы ты не произносила учтивые слова тоном, полным презрения.

— О, как же я тебя ненавижу! — сказала Эмма, нажимая на педаль газа.

— Ты так часто мне об этом говоришь, что я начинаю сомневаться в твоей искренности. Признай, Эмма, ты жить без меня не можешь. Я твой наркотик. Исчезни я — и ты лишишься смысла существования.

— Твое самомнение раздуто до невозможности.

— Мне даже кажется, — продолжил Питер, — что ты в меня чуточку влюблена.

Эмма расхохоталась, но смех ее был настолько неестественным, что она тут же замолчала.

— Не нервничай. — Питер погладил ее колено. — Мне знаком твой страх. Ты не первая женщина, ненависть которой превращается в любовь.

— Твои предположения так нелепы, что я даже комментировать их не стану.

Питер снова положил ладонь ей на бедро, но на этот раз сразу убирать руку не стал.

— У тебя очень красивые ноги…

Эмма что было сил толкнула его, на мгновение выпустив руль. Автомобиль занесло, но она справилась с управлением.

— Из-за тебя мы попадем в аварию, идиот!

— Из-за меня? Не дергайся, и проблем не будет.

— А ты не распускай руки!

— Да что я сделал-то? Всего лишь дотронулся до тебя… — И он в третий раз стиснул ее колено.

Эмма завизжала от злости, попыталась дать Питеру пощечину, затем, опомнившись, схватилась за руль и вдруг услышала звук полицейской сирены. Взглянув в зеркало заднего вида, Эмма застонала и ударила по тормозам.

— Этого только не хватало! Сейчас меня оштрафуют!

— А я чем виноват? Говорил же: не умеешь водить машину — не берись.

Она непременно его ударила бы, но полицейский уже стучал стекло бокового окна.

— Хочешь, я сам ему все объясню? — предложил Питер.

— Попробуй только произнести хоть слово! — Нацепив любезную улыбку, Эмма опустила стекло и вежливо залепетала: — Ах, я знаю, в чем моя вина! Простите, я, кажется, уснула!

— Врать нехорошо, — прошептал Питер так тихо, чтобы услышала только Эмма.

— Ваше удостоверение, мисс. — Полицейский посветил ей в лицо фонариком. — Эй, да от вас несет виски.

— Коньяком! — поправила его Эмма и, осознав, что только что фактически призналась в совершенном правонарушении, попыталась исправить ситуацию: — То есть пахнет-то не от меня, а от него. Вот от этого парня.

Питер помахал полицейскому рукой. Коп с каждой секундой мрачнел все больше и больше.

— Выйдите из машины! Оба!

Эмма скрипнула зубами от злости. Делать нечего — придется подчиниться.

Полицейский подозвал напарника — молодого паренька, который явно недавно приступил к службе в полиции, и они вдвоем наскоро обыскали Питера и Эмму. Последняя едва не плакала от унижения. Она была опытным водителем с многолетним стажем и ни разу не нарушила правила, никогда не парковалась в неположенном месте и не становилась участницей дорожно-транспортного происшествия. А теперь из-за выходок Питера ей непременно выпишут штраф.

— Эта вроде не пьяная, — сказал молодой полицейский, кивнув на Эмму.

— Зато второй еле держится на ногах. Эй, мистер, вы пьяный или под кайфом?

— Не могу сказать, — произнес Питер.

— Не можете?

— Меня сейчас вырвет…

— О боже!.. — простонала Эмма.

— Посмотри-ка на номер, — вдруг сказал тот коп, что был постарше. — Вроде я его видел в сводках. Неужто краденая?

— Это моя машина! — взвизгнула Эмма. — Я ее купила за свои деньги!

— Не сомневаюсь, что купили. Вот только она все равно может оказаться краденой.

— Да я в салоне ее покупала!

— Мы это выясним, мисс, не нервничайте.

— Вот и я ей все время говорю: кончай дергаться, Эмма, — встрял в разговор Питер. — А то еще, не ровен час, подумают, что мы преступники.

— Заткнись! — свистящим шепотом произнесла Эмма.

— Так… А ну-ка, стойте смирно, мисс!

Эмма и опомниться не успела, как на ее запястьях защелкнулись наручники. Она попыталась слабо протестовать, но ее быстро препроводили в полицейскую машину и втолкнули на заднее сиденье. Через несколько секунд рядом с ней оказался и Питер.

— Послушайте! — кричала Эмма. — Вы не имеете права! Я требую адвоката!

— Будет вам адвокат, — успокоил ее коп. — Непременно. Позвоните ему из полицейского участка.

— Я не понимаю, за что вы нас арестовали?

— Молчи, а то сделаешь только хуже, — прошептал Питер.

— А с тобой у меня будет отдельный разговор! — гаркнула Эмма. — Я тебя придушу, как только с меня снимут наручники.

— Ты бы поосторожнее с такими заявлениями, — усмехнулся он. — Иначе нас вообще не выпустят.

— Буйная дамочка, — пробормотал молодой коп, садясь за руль. — Такая и вправду может прибить.

Эмма замолчала, хотя ее всю трясло от негодования. Она понимала, что может сказать лишнее, поддавшись эмоциям. Однако никто не мог ей запретить возмущаться. Еле слышно бормоча, Эмма ругала полицейских, Питера и свою злую судьбу последними словами.