Наконец показались ориентиры акватории Стокгольма со множеством больших и малых островов, на каждом из которых поблескивал зеркалами свой маяк. До берега было не больше трех миль, крейсер застопорил ход и лег в дрейф, к нему сразу устремились несколько катеров береговой охраны. Загудели лебедки, спуская на воду белоснежную шлюпку, вахтенные матросы перекинули за борт гостевой трап. С капитанского мостика сошла группа старших командиров во главе с сухощавым представителем военного ведомства и направилась к борту. Проходя мимо офицера, стоявшего у поручней по стойке "смирно", инспектор замедлил шаг:

— Капитан Даргстрем, прежде чем сойти на берег, я решил проведать своего старого товарища, а вашего отца, в его замке на острове Святого Духа. Не желаете ли составить мне компанию? — обратился он к молодому человеку, которому на вид было лет двадцать пять. И соизволил пояснить причину окружающим. — Инспекционный поход закончен, предварительные результаты его я успел переслать в ведомство, имею же я право немного расслабиться.

Офицеры понимающе заулыбались, командир корабля в чине капитана второго ранга благосклонно наклонил голову. Видимо он уважал молодого капитана и не имел ничего против, если тот покинет палубу не тогда, когда крейсер пришвартуется к стенке, а прямо сейчас.

— Господин инспектор, я с удовольствием приму ваше предложение, — поднес офицер руку к фуражке с золотой кокардой. Белый мундир на нем с начищенными пуговицами сидел как влитой, пальцы левой руки придерживали за ножны морской кортик. — Я тоже соскучился по своему папе и по своей жене с детьми, с которыми не виделся почти две недели.

— Вот и отлично, спускайтесь вслед за нами в шлюпку и мы тотчас отчалим. У нас есть о чем поговорить с вашим отцом, бравым адмиралом, с которым мы совсем недавно бороздили просторы мирового океана, — в очередной раз окидывая стройную фигуру капитана одобрительным взглядом, кивнул представитель военного ведомства. Ему нравился этот молодой офицер с черной щеточкой усов на чуть удлиненном смугловатом лице, на котором светились голубовато-серые глаза, словно завлекающие в свою бездну. — Кстати, в жилах вашего родителя течет кровь русских казаков, не так ли?

— Абсолютно верно, господин инспектор, наш предок по отцовской линии, Захар Дарганов, прибыл в Швецию с южной окраины России, точнее с Кавказа, — подтвердил молодой человек. — Он происходил из терских казаков и женился на шведской дворянке Ингрид Свендгрен.

— А моя прапрабабушка, баронесса Нельсон, наоборот, уехала в Россию и нарожала там кучу детей, — засмеялся собеседник, поднимая заодно настроение и окружавшим его морякам. — Так что в какой-то степени мы с семьей Даргстрем родственные души.

Группа катеров береговой охраны вспенила винтами воду и взяла курс на остров Святого Духа. На мачте одного из них развивался шведский "трекрунур" с вымпелом командующего королевской флотилией.

В покоях старинного рыцарского замка, несмотря на жару за его стенами, стояла прохлада, не покидавшая его несколько столетий. Капитан Христиан Даргстрем, едва дождавшись окончания обязательного церемониала встречи старых товарищей, соблюденных отцом и его другом юности до мельчайших подробностей, побежал по узкой лестнице наверх. Он знал, что оставшаяся часть дня пройдет у них в воспоминаниях, а вечером сановный представитель военно-морского ведомства отбудет в Стокгольм, чтобы принять участие в завершающем сутки заседании военной коллегии. Христиан конечно же спустится на маленький причал перед стенами замка и отдаст гостю положенные ему по рангу почести. Но это будет потом, а пока ноги сами несли его к заветной цели. Проскочив по коридору несколько комнат, он задержался возле одной из них, стараясь унять бурное дыхание. Затем сжал руку в кулак и постучал костяшками пальцев по массивной створке.

— Войдите, — раздался из-за двери мелодичный женский голос.

Христиан облизал пересохшие от волнения губы и попытался оторвать подошвы ботинок от дубового паркета. Вот уже пять лет, как он был не в силах справиться с необъяснимым волнением, всегда охватывавшим его при виде женщины, находящейся сейчас внутри комнаты. И хотя она давно стала его женой, он ничего не мог с собой поделать, несмотря на то, что отец не раз укорял его за это, называя маменькиным сынком.

— Ну что же вы, входите! — вновь отозвался голос, в котором послышалась некоторая доля насмешливости. — Я как раз освободилась от дел.

Капитан потянул ручку на себя и переступил через порог. Сидевшая в кресле-качалке молодая особа оторвалась от разбросанных по столу мелочей и повернулась в его сторону:

— О, Христиан! — воскликнула она, вскакивая на ноги. — Как я рада тебя видеть!..

Они встретились посередине комнаты и крепко обнялись, распущенные волосы женщины накрыли обоих светлой волнистой шалью, оставив лишь маленький просвет. В него и заглянул через несколько минут морской офицер в поисках кого-то еще.

— Ты ищешь Петера? — отрывая голову от его плеча, спросила женщина. — Или все-таки Софи, свою любимицу?

— Обоих, Элизабет, — засмеялся он. — Я успел по ним крепко соскучиться.

— Они по тебе тоже, — ловя губами его губы, призналась она. — Как и я, мой дорогой.

— А где они?

— Я отправила их с гувернанткой на прогулку, это их время.

Капитан поднял руку, чтобы взглянуть на часы, и забыл, что хотел сделать…

В узкое готическое окно замка заглянуло покрасневшее солнце, собиравшееся окунуться в Балтийское море. Со двора внизу донеслись легкие постукивания — это слуги завершали работы по хозяйству. Христиан с женой успели проводить сановного гостя, поговорить с отцом, затем переодеться в домашнее платье и позаниматься с детьми. И вот теперь капитан закрыл книжку с разноцветными картинками и посмотрел на сидевших напротив четырехлетнего Петера и трехлетнюю Софью.

— На сегодня все, дети, — по русски спокойно сказал он. — Стрелки на часах показывают без пятнадцати минут девять вечера, вам пора ложиться спать.

— Папа, а что будет с теми казаками, которые погнались за абреками? — спросил мальчик, указывая пальцем на книгу. На голове у него кучерявились белокурые волосы, а глаза были темными. — Они победят бандитов?

— А как ты думаешь сам? — повернулся к нему Христиан.

Девочка, до этого слушавшая молча, сглотнула слюну и покосилась на брата, она явно торопилась высказать свое мнение:

— Бандитов надо наказывать, — по русски и с пришепетываниями сказала она. Волосы у нее тоже были светлыми, а глаза серо-голубыми. — Они любят пугать как взрослых, так и маленьких детей.

— Бандитов надо переучивать, — не согласился с сестрой Петер. — Их нужно помещать в такие школы, в которых учителя бьют их палками по рукам.

Дверь негромко скрипнула, в комнату вошла Элизабет, перед этим уходившая по своим делам. Мельком посмотрев на старинные часы на стене, собиравшиеся отбить время, она прошла к столу:

— Дети, отправляйтесь спать, — твердо произнесла она. — Вас ждут мягкие кровати, они уже приготовлены.

— Петер спрашивает, что нужно делать с бандитами, — с улыбкой посмотрел на жену Христиан. — А как думаешь ты?

— Их необходимо сажать в тюрьму, чтобы они не мешали людям спокойно жить, — развела руками Элизабет. — Так поступают в любом добропорядочном государстве.

— Нет, бандитов надо перевоспитывать, чтобы из них получились достойные граждане, — настаивал на своем мальчик. — Когда я вырасту, я пойду в воспитатели.

— Конечно, их там стараются перевоспитать, к сожалению, это редко удается, — пожала плечами мать. — Когда ты станешь большим, ты сам выберешь себе дорогу, по которой нужно идти. А теперь заканчиваем все споры и марш в спальню.

Огромный замок отошел ко сну, в длинных коридорах горели лишь ночники, освещавшие тусклым светом ряды картин с изображениями на них воинов в рыцарских доспехах и женщин в пышных нарядах, а так-же холодные мраморные статуи по углам и узкие пролеты лестниц, ведущих с этажа на этаж. Христиан скинул ночную пижаму и собирался уже ложиться в кровать, когда Элизабет, возившаяся возле своей постели, оставила в покое одеяло и повернулась к нему: