Молодой человек лишь пожал плечами:

– Ну, нет, так еще поплавайте. Может, вас там крокодил съест. Во-он он как раз плывет! Даже не один, целый выводок. Воистину, вкусный у них сегодня ужин. Вкусный и питальный.

– Ладно тебе насмехаться! – Испуганно оглядываясь, парни резко сбавили гонору и подплыли поближе к барке. – Мы это… влезем?

– Влезайте, – мигнув кормщику, Максим безразлично пожал плечами. – Только имейте в виду, ежели хоть что-то пойдет не так, снова выкину.

– Да ладно…

Присмиревшие парни уселись ближе к корме, время от времени бросая на Макса любопытные взгляды. Да-да, пожалуй, любопытства там было больше, нежели ненависти и злобы. Интересно нахалюгам стало – кто этот тут вдруг осмелился их так побить?

А музыкант все так и спал, привалившись спиной к борту. Парадный, тщательно завитый парик его давно слетел на палубу и валялся там черной, мокрой от брызг мочалкой.

Наступил вечер, и в небе зажглись желтые звезды. Люди постепенно успокаивались, уже никто больше не пел, не плясал, все готовились ко сну, расстилая циновки и вполголоса рассказывая друг другу разные поучительные истории.

На ночь барка свернула к берегу, но не причалила, а лишь бросила на излучине якоря. Так было спокойнее.

Тейя быстро уснула, а вот Максим, как мог, боролся со сном, справедливо ожидая визита молодых нахалов. Те и явились, правда не все, а только двое. Надо сказать, вели себя вполне даже корректно – вот что значит вовремя двинуть в челюсть, сразу вся спесь пройдет.

– Ну? – глядя на возникшие рядом тени, с усмешкой потянулся Макс. – И что вам еще надобно?

– Ты ведь не крестьянин, так? – Главарь развеселой компании, не дожидаясь приглашения, уселся рядом на корточки.

Второй стоял чуть в сторонке, так, на всякий случай. Бдил.

– Не крестьянин. – Максим негромко усмехнулся. – Я – воин.

– Да мы сразу заметили, что ты… ты только прикидываешься крестьянином, – прошептал собеседник. – Ты воин сетиу? Других здесь нет. Не бойся, мы не выдадим тебя, клянусь Сетом! За вами – великая сила. И мы… меня зовут Нуви… мы давно хотели как-то с вами снестись. Могли бы помочь, скажем, разрушить дамбы.

Вот это сволочь!

Юный царь чуть было не выругался матом. Ну ничего себе заявочки – разрушить дамбы. Вот так, запросто, взять и разрушить… Оставив тысячи людей умирать с голоду! Однако…

– Ты, конечно, потребуешь за это плату?

– О, нет, – тихонько засмеялся Нуви. – Я и так не беден. Но хочу власти! И вы – мятежники сетиу или те, кто стоит за вами, – вы мне ее дадите! Не прошу слишком многого, хочу стать всего лишь правителем нома Змеи – этой мой родной ном, и я знаю, как управлять им. Поверьте, у вас не будет никаких трудностей.

– Заманчивое предложение. – Максим покачал головой. – Нам надо обсудить его поподробнее. Я… нет, мой командир… должен знать верных людей. Всех, на кого можно опереться.

– Да-да, давай встретимся в Уасете – ты ведь туда направляешься? И, верно, не просто так?

– Ты прав – не просто. А встретимся мы с тобой в Уасете, скажем, у храма Птаха. Там есть такой небольшой, недалеко от пристани. В третий день месяца Мехир, сразу после праздника опьянения.

– Рад, что встретил тебя, друг, – шепотом промолвил Нуви. – Я давно хотел к вам… да все никак не было случая. Ну, и вот теперь боги помогли мне!

– Ты получишь свое, – несколько зловеще отозвался Макс. – Обязательно получишь, клянусь всеми богами. Только не забудь явиться на встречу. Запомни – храм Птаха у пристани.

– В третий день месяца Мехир. Уже скоро! А… осмелюсь спросить, когда мне туда прийти – с утра или, может, к вечеру?

– Приходи на рассвете. Так будет лучше.

Так же тихо парни ушли на корму, там и улеглись спать, никому больше не мешая. Тихо бились о борт волны Хапи, в черной воде отражались звезды.

Барка подошла к причалу Уасета вовремя – ранним утром, перед самым началом праздника.

Пристань уже была полна празднично одетого люда, на волнах покачивались украшенные цветами лодки. Ждали явления фараона и его супруги – у пристани уже стояла золоченая барка, на которой правители Уасета должны были переправиться через Нил к храмам Города Мертвых.

– Ждут правителя и его супругу? Вот как? – Макс с удивлением хлопнул глазами, но тут же рассмеялся. – Ах да – нас же до сих пор замещают. Ничего, сразу после праздника явимся во дворец. Нет, лучше прямо сейчас же! Еще и лучше, легче будет меняться.

– Да, ты прав, – согласилась Тейя. – Пойдем сейчас же!

Выбравшись на причал, они пробежали, вернее, протиснулись через нарядную толпу и, пропустив пышный кортеж фараона, повернули к дворцу. Впрочем, не сразу – Тейя задержалась-таки.

– Смотри, смотри, вон ты! Ах, какой пышный парик! А ожерелье? Больно глазам! А вон и я… в бирюзовом платье.

Юноша присмотрелся:

– Нет, ты все-таки красивее. Ну, хватит смотреть, идем! Мне давно не терпится искупаться в дворцовом пруду, отдохнуть, выпить вина, поговорить с матушкой. А потом… знаешь, чем мы с тобой займемся потом, о, жена моя?

– Чем же? – хитро прищурилась Тейя.

– А догадайся! Ну, а после… после мы будем возлежать на крыше под балдахином и любоваться пейзажем с домами, полями и пахарями.

Шутливо ущипнув супругу за талию, Максим взял ее за руку и повел к воротам дворца.

Естественно, стражники их не пустили. Да царственная чета и не рвалась во дворец очертя голову, понимая, что нужно сохранить тайну.

– Эй, воин, позови начальника стражи!

– Я начальник! – выглянул из ворот здоровенный субъект в панцире из широких перекрещивающихся ремней.

Честно говоря, Макс такого не помнил. Как и Тейя.

– Что вам надобно?

– Жрец Усермаатрамериамон уже на празднике?

– Жрец? – Начальник стражи, казалось, был удивлен. – Я такого не знаю!

– Как это не знаешь?

– А так! Нет такого во дворце.

– А царица-мать?

– Царица-мать больна и недавно уехала на лечение в Шмуну. Будет молить богов о здоровье!

– В Шмуну? – Максим ощутил вдруг, словно бы земля закачалась у него под ногами. Получалось, что никого из того, кто их… Стоп! Ах-маси, анхабец! А еще – начальник колесниц Секенрасенеб, неутомимый чернокожий воин Каликха, военачальники Рамос и Усеркаф, а еще Хапиур и Панхар… в общем, воины и жрецы.

– Воины? – неожиданно усмехнулся стражник. – Они все отправились в поход против южных мятежников. Дней десять назад. Так что никого нету. Один Небхеперсенеб, чати… А вы что тут выспрашиваете? Может, вы скажете, вы и есть фараон и его супруга?

Вот здесь Максим напрягся. Странная фраза! Зачем она? И этот чати, Небхеперсенеб. Мать никогда не доверяла ему…

– Ну и ерунду же ты скажешь! – задумчиво отозвался юноша.

– А тогда пошли отсюда, пока я не велел побить вас палками!

– Палками?! – дернулась Тейя. – Меня – палками?! Ах ты…

– А тебя я, наверное, для начала отдам воинам, смазливка! А ну-ка, иди сюда…

– С кем ты там препираешься, Унахт? – донеслось со двора. – А ну, закрывай ворота.

Максим живо заглянул во двор… и так же живо отпрянул, схватив жену за руку, быстро потащил за собой.

– Уходим, душа моя.

– Но куда? И почему? Зачем?

– Я только что видел в дворцовом саду Сетнахта!

– Сетнахта?!

– И вел он себя вполне по-хозяйски. И никого – понимаешь, никого нет, кто бы мог прояснить дело. Я теперь думаю: это не просто так. Вот и приплыли… Вот и попили вина… Вот вам и мирный пейзаж с домом и пахарем.

Сетнахт во дворце! Фараон и его супруга – подменены. Собственно, подменены еще раньше, но… но кто сейчас ими управляет? Кто дергает за нитки и с какой целью? Чати Небхеперсенеб? Или те, кто стоит за ним? И где царица-мать Ах-хатпи? Где жрец Усермаатрамериамон, где военачальники, где… Где все, кто хорошо знал Макса и Тейю? Наверное, остались слуги, рабыни, однако вряд ли они заподозрят подмену – наверняка и в голову не придет. А всякие там массажисты, цирюльники и прочие, имевшие по должности своей доступ к царственным телам, наверняка уже давно изгнаны из дворца… или – убиты.