Литмир - Электронная Библиотека

Словно в него, Асотля, вселялся иногда какой-то бог. Какой – пока было неясно. Быть может, Кецалькоатль – Белый Тескатлипока, или Тескатлипока Голубой, младший.

Все может быть. Но пока Асотль этим не заморачивался – были еще и земные дела. Особенно, если вспомнить ту девушку, которую он встретил в храме грозного бога Тлалока в один из пяти последних дней года, пяти немонтеми, несчастливых дней, не входящих ни в один месяц. Несчастливые дни…

Для кого как! Асотль явился в храм с друзьями, так, по ерундовому поводу – принести в жертву божеству собственную кровь. В несчастливые дни это делали многие, и в храме было полно народа, настроенного даже не то чтобы не благоговейно, а откровенно весело.

Так получилась, что ближе к вечеру пришла, в основном, молодежь, юноши и девушки из разных школ – тельпочкалли и кальмекак. Громко разговаривали, смеялись, не проявляя должного почтения к божеству, так что один из жрецов даже вынужден был пристыдить, прикрикнуть.

По соседству с Асотлем пристроилась у жертвенника одна девчонка, красивая, как солнце… И с глазами, сияющими, словно две звездочки. Как звали ее, Асотль тогда не спросил, дурачок, постеснялся. В богатой хлопковой одежде, в золоте и нефрите, девчонка явно была не из простых. Но и он, Асотль, тоже не был масеуалли. Пара ли она ему? Хотелось бы верить. В конце концов, ведь все равно скоро придется жениться.

Его отец, жрец Кецалькоатля, великого благого бога, был, как и сам бог, человеком добрейшим и широкой души – и уж конечно, в вопросах барака тотчас согласился бы с сыном, благословив его избранницу. Вот только как ее отыскать, эту избранницу?

А она ведь тогда явно пыталась завязать разговор, даже попросила иглу агавы – проткнуть уши, чтобы добыть надобную для жертвы кровь… Якобы свою забыла… Или потеряла. Юноша, конечно, дал – и потом стоял, совсем по-дурацки улыбаясь…

Приятно было пользоваться иглой – ведь на ней остались частички крови той, которою юный Асотль затем назвал про себя девушкой с глазами, как звезды.

А потом пришли жрецы, и все стали петь гимны, танцевать, после принесли в жертву детей – мальчика и девочку, совсем еще маленьких, наверное, лет пяти. Дети громко плакали, и всем было радостно – чем громче плач, тем больше влаги владыка дождя Тлалок прольет на иссушенную землю.

Вот так, по-глупому, тогда и расстались, даже не попрощались толком. Одно осталось – придуманное имя: Девушка, с глазами, как звезды. Эх, вот бы встретиться еще разок!

Город Колуакан, конечно, не маленький, но ведь кальмекак – высших школ в нем не так уж и много, тем более – для девчонок. Проверить каждую – глядишь, и появится ниточка. Только как это сделать? Позвать на помощь друзей! Того же Шочи…

Задумавшись, Асотль едва не споткнулся – и тут же выругал себя: о другом надобно сейчас думать, об «орлах», найти хоть кого-нибудь поскорее… Жаль, жрец не сказал, кого именно искать – своих или кого-нибудь из тельпочкалли – народу сегодня играло много.

Солнечные зайчики скользили по высокой траве, пробиваясь сквозь буйную листву, играли в папоротниках, сверкали, отражаясь от серебристых озерных вод. Трудно заметить спрятавшихся, а ведь скоро – очень скоро – закат.

Юноша пригнулся, принюхался – запах человеческого пота ни с чем не спутаешь… Кажется, там, за тем большим деревом… Асотль сделал вид, что направляется совсем в другую сторону, сошел с тропинки… И резко отпрыгнул назад, обернулся – увидев, как бросилась из-за дерева чья-то стремительная ловкая тень – оп, нырнула! Теперь уж не узнаешь – кто это был, да и не поймаешь, не схватишь – время потеряно, раньше надо было думать.

Выйдя на берег, юноша нагнулся к воде – умыть лицо. В озере, словно в зеркале, отражались гнущиеся к воде деревья – ивы, орешник, ветла – рядом, в кустах, весело щебетали птицы. В кустах… А на деревьях – даже гомонили, рассерженно этак, недобро – ну, ясно: кто-то согнал.

Тут сейчас есть, кому согнать – во множестве, да и деревьев – целый лес, и почти за каждым – наверняка! – кто-то прячется, сверлит охотника настороженным взглядом, готовый в любой момент броситься, убежать…

Асотль снова нагнулся к воде… Ивы, ветла… Ага! В озере четко отразилось чье-то лицо… Там, в ивовых зарослях. То есть даже не «там», а здесь!

Не подавая виду, юноша медленно пошел по берегу, обходя заросли, так чтобы у скрывающегося там воина не осталось ни малейшего шанса. Вот – сюда… Еще чуть-чуть… Теперь снова посмотреть в воду – о! как прекрасно все видно! Прекрасно…

О боги! О великий Кецалькоатль! Только не это! Асотль закусил губу, узнав в затаившемся воине своего друга Шочи! Да-да, это был он – юркий, невысокой, тоненький, словно тростинка…

Нет!

Асотль замедлил шаг и огляделся по сторонам: ему не очень хотелось видеть своего друга на жертвенном камне! Представить только, как жрецы хватают Шочи за руки и ноги, распинают на жертвеннике так, что кожа на груди натягивается туго-туго, словно на барабане…

Как главный жрец Тескатлипоки поднимает острейший обсидиановый нож… Удар! Кровь! Треск раздираемых ребер – и вот оно, сердце Шочи, еще живое, еще трепещущее – жрец понимает его к солнцу… И бросает в глиняный сосуд. А то, что еще недавно было веселым и славным парнем – лишенное сердца тело, кровавое мясо – сбрасывается с жертвенной пирамиды вниз…

Сплюнув – якобы с досадой – Асотль махнул рукой и быстро зашагал прочь, куда глядели глаза – а солнце, животворящее, жаждущее человеческой крови солнце, уже почти скрылось за отрогами гор, лишь самый край его, словно красный прищуренный глаз, хищно высматривал жертву…

И вот совсем закрылся.

В тот же миг гулко ударили барабаны на поляне, куда, пряча усмешку, и направился неудачливый охотник Асотль.

Жрец Великого Красного Тескатлипоки – Ашоколько Куитлапитуил, тряхнув грязной копной волос, встретил парня насмешками:

– Тебе нужно охотиться в девичьих школах!

Все засмеялись – обидно, громко – кое-кто даже швырнул в Асотля грязью – а ему сейчас было все равно.

Жрец тоже осклабился, захохотал:

– «Ягуары» сегодня всю ночь будут бить «орлов» плетьми! Радуйтесь, «ягуары»!!!

Бывшие враги кричали, подбрасывали вверх палицы, потрясали копьями. Действительно – радость. Их предводитель, Тесомок, сын жреца Камаштли, горделиво поглядывал вокруг. Рядом с ним, со связанными за спиной руками, понуро стоял молодой воин, совсем еще мальчик, на вид ему нельзя было дать и четырнадцати.

Судя по набедренной повязке из волокон агавы и простеньким украшениям, несчастный был из какой-нибудь тельпочкалли, одной из многих. Масеуалли, крестьянский сын – такого никому не жалко… Разве что, близким родичам, родителям, которые, верно, и всплакнут немного, но и у них грусть скоро сменится гордостью и радостью за судьбу сына: смерть под ножом жреца – почетная смерть во славу бога.

Они честно вынесли все истязания – «ягуары» глумились над своими соперниками целую ночь. Впрочем, как сказать, глумились? Сначала-то, конечно, да, стегали так, что едва не содрали кожу – под строгим взглядом жреца. А как только тот отправился спать – весь энтузиазм палачей пропал. Все понимали – это не первая игра и не последняя, и они вполне могут поменяться ролями.

Раздувая ноздри, лишь Тесомок, да еще парочка его прихлебателей вертели плетками, явно находя наслаждение в мучениях бывших соперников… Однако и те вынуждены были угомониться – многие «ягуары» глухо роптали, явно не одобряя действий своего командира.

– Ты хочешь стать ближе к богам, чем жрецы, Тесомок? – насмешливо бросил длиннорукий угрюмый парень, с перекатывающимися под смуглой кожей мускулами. – Тогда подари богам свою кожу, клянусь, она им понравится больше!

Тесомок вспыхнул было, но, наткнувшись на недружелюбные взгляды своих, отбросил в сторону плеть:

5
{"b":"146921","o":1}