— Я богатею на этом. Это очень возбуждает.

Алберта удивленно приподняла брови и отклонилась назад, чтобы лучше рассмотреть его.

— Можно подробнее?

Лоренс развел руки в стороны.

— Клиент говорит мне, что ищет что-то, а что именно не знает. Моя задача — вычислить, что он имеет в виду, и достать это, найти сокровище, при виде которого клиент замурлычет от удовольствия.

— Трудно, наверное?

— Да, часто даже очень трудно. Вы удивились бы, узнав, как часто я обнаруживаю, что сокровище, которым и не мечтали обладать заказчики, находится ближе, чем можно было предположить. Порой это оказывается уникальным произведением искусства, о чем продавец даже не догадывается. Неизвестный мастер творит в квартире над магазином в трех кварталах от дома заказчика. Человек порой находит красоту, долгие годы прятавшуюся чуть ниже угла его зрения.

Алберта посмотрела в глаза Лоренса — чуть выше угла ее зрения.

— Вы пытаетесь что-то сказать, Лоренс? — поинтересовалась она.

— Да. Вы — сокровище для работодателя, и вам нужно посидеть.

— Ничего мне не нужно, — нахмурилась Алберта. — Мы приехали сюда познакомиться с самыми интересными людьми Бухты Радости, и я работаю.

Лоренс бросил взгляд на свои часы.

— Уже не работаете. Время второго завтрака. И вы уже познакомили меня сегодня с множеством людей.

— Привет, мистер Стоун, — крикнула с другой стороны улицы женщина, выгуливавшая четырех собак.

— Доброе утро, — отозвался Лоренс. — Надеюсь, вы нашли хозяев для всех своих бездомных подопечных?

— Когда вернетесь в Трентон и вам потребуется домашний любимец, позвоните мне. Я найду для вас идеальную собаку, — крикнула женщина, поворачивая за угол.

— Чудесная женщина, а? — спросила Алберта. — Она кормит собак из своего кармана. А что скажете о Симе Прате? Он сказал, что вы были добры к нему.

— Хороший паренек. Очень прилежный, — признал Лоренс. — Его определенно ждет блестящее будущее.

— Он действительно хорошо отполировал вашу «альфа-ромео»? Возможно, это был самый яркий момент за прожитые им шестнадцать лет. Его жизнь не назовешь легкой.

— Мне пришлось упрашивать его взять деньги, — хохотнул Лоренс. — Он сказал мне, что считает честью для себя заняться такой роскошной машиной, красивее которой он ничто неможет представить себе.

— Да, конечно. Дайте ему год или два. Просто Сим пока еще мало общался с противоположным полом.

Но ты-то общалась, подумал Лоренс. Если бы даже Франсис не высказал свои замечания за недавним обедом, если бы даже ее братья не проявили такую повышенную подозрительность, я все равно узнал бы правду. На ее лице появляется довольное, но одновременно настороженное выражение всякий раз, когда я оказываюсь слишком близко. Алберта испытала боль и не хочет испытать ее снова. Я же, пообещал себе Лоренс, постараюсь ничем не навредить ей.

Среди прочего следует притормозить женщину, которая явно жмет только на кнопку «Полный вперед». Любопытно все же, что нужно сделать мужчине, чтобы заставить Алберту стать мечтательной и томной.

Когда только я откажусь от подобных мыслей…

— Пойдемте, — сказал Лоренс, взяв ее за руку. — У меня идея.

— Что за идея?

— Не будьте такой подозрительной.

— Я всегда подозреваю того, кто заявляет, что у него идея, и не говорит, в чем заключается эта идея.

Это можно понять. Никому не нравятся удары исподтишка.

Лоренс улыбнулся ей.

— Я подумал, что нам не помешает передышка. За несколько последних дней я познакомился с большинством жителей города. Многое узнал об их семьях, подноготной, мечтах. Вы готовите для меня уже на протяжении полутора недель, а у меня так и не было шанса увидеть что-нибудь из опубликованного вами. Желание же есть.

— Вы можете пожалеть. Я легко впадаю в раж, когда начинаю говорить о своей писанине.

— Вы? В раж? — усмехнулся Лоренс. — Не могу в это поверить, Берти. А теперь ведите меня. — Он протянул руки вперед, словно ожидал, что она наденет на него наручники.

— Хорошо, — усмехнулась Алберта в ответ. — Вы сами напросились. Не говорите потом, что я вас не предупреждала. И не хныкать, если вам быстро наскучит.

Она улыбнулась и круто повернулась, отчего ее длинные волосы расплескались на ветру. Лоренс пристроился сбоку, размышляя, что его план срабатывает. Наконец-то он усадит ее на стул больше, чем на пять минут.

— Сначала второй завтрак, — тихо объявила Алберта, впуская Лоренса в свой уютный голубой коттедж, расположившийся на обсаженной деревьями улочке.

— Обязательно, — ответил Лоренс, подмечая в интерьере отдельные черточки, делавшие дом похожим на свою хозяйку. Тепло и цвет отличали гостиную. В хрустальной вазе стояли красные маки и желтые маргаритки. Солнце ярко светило сквозь стеклянную стену. Сине-желтые лоскутные коврики усеивали дубовый пол медового цвета.

— У меня есть план, — прошептала Алберта с заговорщическим видом. — Я накормлю вас так, что вы не сможете даже пошевелиться, а потом принесу свои книги и заставлю вас восхищаться ими.

Ее смех походил на благотворно действующее на нервы журчание ручейка. Лоренс последовал за ней на кухню.

— На этот раз позвольте мне помочь вам, — предложил он свои услуги.

Алберта покачала головой, но он не дал ей и слова вымолвить, прикоснувшись пальцем к ее губам.

На уме у нее одна только работа, думал Лоренс. Мое прикосновение, должно быть, напомнило ей, что я все же мужчина. У Алберты есть все основания на свете осмотрительно относиться к окружающим ее мужчинам. Мне не следовало бы прибегать к подобному приему. Это ведь нечестно, но мне так нравится прикасаться к ее коже, что просто невозможно удержаться от таких коротких контактов.

— Никто не любит чувствовать себя бесполезным, дорогая, — заговорил Лоренс. — Я — человек обычно очень занятой. Поэтому пожалейте меня и дайте мне какое-нибудь задание.

— Ладно, — со смехом ответила она. — Я могу понять желание быть полезным. — Она передала ему овощи и разделочную доску.

— Я понимаю, вам до смерти хочется порезать самой эти зеленые перцы, — произнес он несколько заунывным тоном, — и поэтому еще больше ценю предоставленную мне возможность помочь вам.

Все же интересно, думал Лоренс, позволит ли она мне помочь ей в чем-то другом? В чем-то более существенном? Ведь именно для этого я приехал в Бухту Радости — оказать кому-то помощь.

На этот раз Алберта надела строгий белый фартук. Чисто больничный. О всяких глупостях даже не думать. Только узенькая полоска крошечных вышитых розочек по лямкам и по верху груди.

Господи, меня этот фартук просто сводит с ума, мысленно простонал Лоренс. Никогда еще не испытывал желания заниматься чьим-то фартуком, тем более снимать его с женщины с помощью зубов, но сейчас меня почему-то мучают именно такие нездоровые мысли.

Подождав, пока он покрошит перцы и нарвет листьев для салата, Алберта протянула ему папку.

— Здесь собранные мною дополнительные сведения. Вы хотите, чтобы я показала свои сокровища, но потом вам придется потрудиться самому в охоте за вашим собственным сокровищем, мистер Стоун, — как бы подольстилась она.

— Вы просто не желаете моей помощи в готовке, — поддразнил ее Лоренс.

— Я деспотичный шеф-повар, — призналась она, тряхнув головой, отчего ее конский хвост цвета карамели заструился по белой коже ее шеи.

— Вы самая недеспотичная личность, какую я только знаю.

— Это вы сейчас так говорите, но только попытайтесь начать надоедать мне на кухне и узнаете, какой я на самом деле тиран. А теперь посидите, просмотрите еще раз свои записи. До вашего поминания Монтегю остатись полторы недели. Вам нужно сделать выбор. Слава Богу, не мне, а вам придется принимать решение. Вам нужна спокойная обстановка. Я буду передвигаться на цыпочках, готовя завтрак. Вы не услышите даже моего дыхания. Не почувствуете моего присутствия, — заверила его Алберта.

Словно такое вообще возможно, невольно подумал Лоренс. Спустя полчаса, подняв взгляд от бумаг, он заметил, как почти сексуально улыбается Алберта, хлопочущая над плитой. Мягкая округлость ее щеки возбудила в нем желание прикоснуться к ней. На ее лице было выражение влюбленной женщины, собиравшейся угодить своему партнеру.