По крайней мере пока она не умоется.

Йен раскатал на земле попону и предупреждающе посмотрел на нее.

– Ложись и не болтай.

– Я ни в чем не виновата.

– Виновата, – сказал он. – Хотя ты знаешь, что никто не станет тебя винить.

Шилес свернулась в комочек на краешке попоны, закутав ноги своим плащом.

Повернувшись к ней спиной, Йен завернулся в плед. Сегодня он отмахал много миль и страшно устал.

Сон почти завладел им, когда Шилес вдруг тронула его за плечо.

– Мне что-то послышалось.

Схватившись за меч, Йен сел и стал прислушиваться.

– Наверное, это кабан, – шепотом сказала она. – Или здоровый медведь.

Он со стоном рухнул на спину.

– Это ветер шумит в деревьях. Тебе показалось мало мучить меня целый день?

Теперь сон пропал. Йен слышал, как дрожала Шилес. Кожа да кости – разве может она сама согреться?

– Шил, тебе холодно? – спросил он.

– Вот-вот околею, – угрюмо откликнулась та.

Вздохнув, Йен повернулся к ней и накрыл пледом.

Теперь под пледом они лежали вдвоем.

Йен понял, что не заснет. Какое-то время он разглядывал, как ветер раскачивает ветви над головой, а потом прошептал:

– Шил, ты спишь?

– Нет.

– Я скоро женюсь, – сказал Йен и улыбнулся. – Мы встретились при дворе в Стирлинге. Сейчас я еду домой, чтобы сообщить об этом родителям.

Он почувствовал, как Шилес замерла рядом.

– Для меня это так же неожиданно, как и для тебя. Я думал подождать еще пару годков, но когда мужчина встречает ту самую женщину… Ах, Шил, в ней есть все, что мне нужно.

Шилес долго молчала, а потом спросила своим насмешливым, немного хрипловатым голоском:

– С чего ты так уверен, что она – та самая?

– Филиппа – редкостная красавица, поверь мне. У нее ясные глаза и шелковистые белокурые волосы. А фигура… Мужчина забывает обо всем, глядя на нее.

– Хм. Что ты еще можешь рассказать про свою Филиппу, помимо ее внешности?

– Она грациозна, как королева фей, – не унимался он. – И смеется восхитительно звонко.

– И именно поэтому ты собираешься на ней жениться?

Йен хмыкнул в ответ на скепсис в ее голосе.

– Наверное, я не должен говорить тебе такое, малышка. Но есть женщины, которых мужчина может иметь и не женясь на них, а есть такие, с которыми так не поступишь. Она из второй породы, и я жутко ее хочу.

Он положил руку Шилес на плечо и заснул с улыбкой на лице.

Должно быть, Йен спал как убитый, потому что не слышал ничего до того момента, когда вдруг раздался конский топот. Тут же откинув плед, он вскочил с мечом в руках. В это время к их стоянке подъехали трое всадников. Хотя Йен узнал сородичей из своего клана, меча он не опустил.

Только бросил беглый взгляд на Шилес, все ли с ней в порядке. Она сидела, укрывшись пледом с головой, оставив только щелку, через которую наблюдала за происходящим.

– Неужели это наш молодец Йен, который возвращается с войны на границе? – услышал он голос одного из всадников.

– Ну да, так и есть! Нам рассказывали, как ты отважно дрался с англичашками, – заговорил другой. Всадники продолжали кружить вокруг стоянки. – Наверное, они спят много и встают поздно.

– Я даже слышал, что они вежливо предлагали тебе выбирать время и место для схватки, – встрял третий. – Чем еще можно объяснить, что ты храпел и ухом не повел, когда мы чуть не переехали тебя лошадями?

Стиснув зубы, Йен слушал, как эти трое с удовольствием упражняются в остроумии на его счет.

– Если англичане дерутся как бабы, чего же ты хочешь от него? – опять заговорил первый.

К этим трем подъехали еще трое.

– Кстати, о бабах, что это за девка, которая не побоялась улечься с нашим храбрецом? – возник следующий острослов.

– Мать тебя убьет, если привезешь ей в дом потаскуху, – добавил другой, и все весело заржали.

– Хотел бы я посмотреть, как это будет, – не унимался первый. – Слушай, Йен, дай нам взглянуть на нее.

– Это не баба. – Йен сдернул плед с девчонки, выставляя ее на обозрение. – Это всего лишь Шилес.

Шилес резко натянула плед на себя и оглядела всех.

Мужчины вдруг замолчали. Проследив их взгляды, Йен обернулся. Отец и дядя, который являлся вождем клана, как раз подъехали к месту привала.

Повисла общая тишина, нарушаемая лишь пофыркиванием лошадей, когда отец мрачно переводил взгляд с Йена на Шилес и обратно.

– Возвращайтесь домой, ребята, – приказал дядя всадникам. – Мы едем следом.

Спешившись, отец подождал, пока те не отъехали на приличное расстояние.

– Объясни, что происходит, Йен Макдональд, – спросил он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– Даже не знаю, как так получилось, что я не услышал вашего приближения, отец. Я…

– Не строй из себя дурака, – закричал отец. – Ты прекрасно понимаешь, что я спрашиваю о том, почему ты разъезжаешь с Шилес. И почему вы спите вместе?

– Это не так, отец! Вернее, да, я еду с Шилес, но я не собирался забирать ее с собой. И мы не спим вместе!

Лицо отца из красного стало багровым.

– Еще скажи, я слепой. Тут может быть только одно объяснение. Вы сбежали и тайно поженились.

– Конечно, мы не поженились!

Всю дорогу до дома Йен представлял, какой гордостью наполнится взгляд отца, когда он услышит его рассказ о битвах с англичанами на границе. Вместо этого отец разговаривал с ним, как с нашкодившим несмышленышем.

– Мы не спим вместе в том смысле, который ты имеешь в виду, отец. – Йен пытался сохранить спокойствие, что ему явно не удавалось. – Это было бы отвратительно. Как ты мог подумать такое?

– Тогда почему девчонка здесь, с тобой? – допытывался отец.

– Шилес вбила себе в голову, что отчим собирается отдать ее за одного из Маккиннонов. Клянусь, она сбежала бы одна, если бы я не забрал ее с собой.

Отец опустился перед Шилес на корточки.

– С тобой все в порядке, девочка?

– Да, спасибо. – Вид у нее был жалостный. На фоне рыжих волос лицо казалось еще более бледным. Нахохлившись под пледом, она напоминала пичужку.

Двумя руками отец осторожно взял ее за руку.

– Ты можешь рассказать, деточка, что все-таки произошло?

Ну, это уже было чересчур. Отец разговаривал с ней, как будто она ни в чем не была виноватой.

– Это правда, Йен отказывался помогать мне. Но я уговорила его, потому что мой отчим решил выдать меня за своего сына, чтобы они смогли претендовать на замок Нок. – Она потупилась и сказала дрожащим голосом: – Это еще не все, но об остальном мне не хочется говорить.

У Шилес всегда была страсть к преувеличениям. И если раньше она не могла оказать никакого влияния на отца Йена, то теперь он был у нее в руках.

– Очень кстати девчонка узнала про их планы и сумела сбежать, – заметил дядя. – Мы не можем позволить Маккиннонам забрать у нас замок Нок.

Отец встал и положил руку на плечо Йена.

– Я понял, что у тебя не было никаких намерений на ее счет, но ты скомпрометировал Шилес.

От предчувствия катастрофы Йену стало не по себе.

– О чем ты говоришь, отец? Я знаю Шилес с пеленок. И она еще маленькая, поэтому никто не подумает ничего дурного из-за того, что мы провели ночь в лесу.

– Те, кто нашел вас тут, уже подумали самое плохое, – сказал отец. – Скоро всем станет об этом известно.

– Но ничего же не было, – настаивал Йен. – Мне это даже в голову не пришло.

– Не важно, – отрезал отец.

– Дело ведь не в добродетели Шилес, да? – стиснув кулаки, спросил Йен. – Все дело в ее землях, которые не должны отойти к Маккиннонам.

– И в этом тоже, – не стал отпираться отец. – Но ты опозорил ее доброе имя, и есть только один способ избежать ущерба. Как только мы вернемся домой, вас повенчают.

Йен был в ужасе.

– Нет. Я не согласен.

– Если ты откажешься, навлечешь позор на мать и на меня. – В глазах отца сверкнула сталь. – Я рассчитываю, что мои сыновья будут вести себя с честью, пусть это потребует жертв. Прежде всего если это потребует жертв.