Когда батареи выходили на позиции, на опушке леса уже появились вражеские самоходные орудия. Наши артиллеристы открыли огонь по ним. Бой принимал затяжной характер. Чтобы создать превосходство над противником, полковник Копелев приказал из другого полка выдвинуть одну батарею 100-миллиметровых пушек на прямую наводку, а остальные батареи этого полка развернуть в 1,5–2 километрах от противника с тем, чтобы прикрыть действия соседних артподразделений.

Бой длился почти три часа. Он был тяжелым и ожесточенным, поскольку вражеские автоматчики делали неоднократные попытки пробраться на наши огневые позиции. Все их попытки, однако, не дали успеха. Враг понес большие потери.

Бой этот закончился победой нашей артиллерии: огнем двух полков бригады было уничтожено 40 автомашин, четыре бронетранспортера, одно самоходное орудие и свыше 300 солдат и офицеров противника. Бригада понесла весьма незначительные потери.

Войска нашего фронта упорно и настойчиво продвигались к границе Германии. 23 января 1945 года они освободили город Быдгощ (Бромберг), а 25 января начали бои по взятию мощного узла сопротивления и крепости Шнейдемюль. К этому времени было завершено окружение города Познань и крепости «Цитадель», в которых находился 62-тысячный вражеский гарнизон. К исходу 26 января войска фронта преодолели 4-й познаньский оборонительный рубеж, и наши танковые армии уже находились в 70 километрах от реки Одер. 12-тысячный гарнизон города Шнейдемюля был также окружен нашими войсками.

Артиллерии и в этот период предстояло осуществить много боевых дел.

Особенно ожесточенные бои развернулись при ликвидации познаньского гарнизона. Фашисты пытались использовать город и мощную крепость «Цитадель», чтобы сковать действия наших войск, задержать их наступление на берлинском направлении.

Характерной особенностью артиллерийского обеспечения штурма познаньского гарнизона, засевшего в городе и крепости, являлась артиллерийская подготовка, в которой не производилось предварительного разрушения фортов крепости. Артиллерия открыла огонь в тот момент, когда наша пехота поднялась в атаку. Трех-пятиминутными огневыми налетами она подавляла живую силу и огневые средства на фортах до тех пор, пока пехота не прошла в промежутки между ними и не блокировала их со всех сторон.

Само собой разумеется, что такие действия артиллерии, стрелявшей с закрытых огневых позиций, требовали от личного состава особо высокого мастерства в подготовке данных для стрельбы и корректирования огня во время самой стрельбы.

Таким образом, активно поддержанные артиллерией штурмовые группы, а затем и главные силы «прогрызли» оборону врага, прорвались между фортами и завязали бои на улицах Познани. Были оставлены силы и для ликвидации фортов — по одному батальону, каждый из которых усиливался батареей 76-миллиметровых орудий.

Огонь артиллерии с закрытых позиций по фортам продолжался до момента перехода пехоты в атаку с тыла. В это время по форту с тыла вели огонь орудия, выставленные на прямую наводку. Под их прикрытием пехота атаковала форт, уничтожая гарнизон. Подобная артиллерийская поддержка захвата блокированных фортов обеспечивала успешное продвижение стрелковых подразделений. Ведь, находясь все время под воздействием сильного артиллерийского огня, гарнизон форта не мог оказать сильное сопротивление.

Во время уличных боев в Познани артиллеристы хорошо обеспечивали действия штурмовых групп, состоявших из стрелкового батальона, усиленного одной или двумя батареями — в зависимости от задачи, которую он выполнял. По мере приближения к центру города штурмовые группы составлялись из 20–30 автоматчиков, но зато им давали на усиление одну или две 122-миллиметровые гаубицы, столько же 152-миллиметровых орудий, потому что 76-миллиметровые орудия не всегда могли быстро разрушать стены зданий, за которыми находилась фашистская пехота. Для «выкуривания» фашистов из зданий применялись одиночные реактивные снаряды, которые выпускались прямо из укупорки. Делалось это так: один или несколько таких снарядов устанавливались в окнах или проломах зданий, находившихся против объекта, который надо было разрушить. Правда, таких снарядов выпустили всего лишь 38, но зато с их помощью удалось изгнать фашистов из 11 зданий.

Это были длительные, упорные и изнурительные бои, где приходилось каждое здание брать с боем. День за днем, медленно и упорно наши войска очищали дом за домом. Обычно день начинался с короткой артиллерийской подготовки — не более 15 минут. Стреляла вся артиллерия. С закрытых позиций огонь велся по глубине обороны врага, а затем начинались действия штурмовых групп, которые поддерживали орудия, стрелявшие прямой наводкой.

Лишь 17 февраля город Познань был полностью очищен от врага. Однако в крепости «Цитадель», которая была обнесена рвом, огромным валом и стеной, он еще сидел и довольно прочно.

То, как тяжело пришлось ликвидировать противника в крепости, можно подтвердить таким вот боевым эпизодом, разыгравшимся в бою за укрепление № 2.

Двадцатого февраля 1945 года штурмовые группы 74-й гвардейской дивизии, прикрываемые метким огнем артиллерии, овладели участком крепостного вала между укреплениями № 1 и № 2. В то же время через пролом, который образовался в крепостной стене от артиллерийского огня, одно наше подразделение ворвалось внутрь укрепления № 2. Но ему пришлось туго, поскольку противник вел очень сильный и меткий огонь. Продвинуться дальше без помощи артиллерии наша пехота не могла. Тогда командиру 86-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона майору Репину приказали быстро перебросить на поддержку пехоте орудия. Мужественные и сильные артиллеристы быстро перекатили по штурмовому мостику одно 76-миллиметровое и одно 45-миллиметровое орудие. Оставалось преодолеть лишь расстояние между мостом и крепостной стеной. Но сделать это оказалось невозможным из-за сильного огня противника. Тут на помощь пришла солдатская смекалка и инициатива: артиллеристы закрепили один конец каната за станину 45-миллиметровой пушки и, ухватившись за второй конец каната, поползли под огнем к стене. Укрывшись за ней, они начали тащить пушку, а когда подтянули ее к стене, открыли огонь по огневым точкам, расположенным внутри крепости. Теперь уже стало возможным выкатить 76-миллиметровое орудие через пролом внутрь двора и открыть огонь по входу в укрепление № 2. Правда, расчет понес потери. Был ранен и майор Репин, но остался у орудия за наводчика. Шесть метких выстрелов сделал Репин по входу в укрепление и по амбразуре.

В составе штурмовой группы находился огнеметчик Сербаладзе. Воспользовавшись результатом стрельбы майора Репина, он подполз к входу в укрепление и из ранцевого огнемета пустил одну за другой две огненные струи. Начался пожар и произошел взрыв боеприпасов: укрепление № 2 было ликвидировано.

Раненый Репин продолжал оставаться в строю и руководить боевыми действиями своих подчиненных. По его приказанию в образовавшуюся брешь было переброшено еще несколько орудий, которые интенсивным огнем прикрыли действия пехоты, успешно доколачивавшей противника внутри крепости.

Такие же действия артиллерии проводились и в последующие дни. 23 февраля — в День Красной Армии и Военно-Морского Флота — под натиском наших войск крепость Познань пала.

«Берлинское направление», «На Берлин», «Берлинская операция» — эти слова и понятия уже прочно вошли в нашу повседневную речь и, главное, в наше сознание. Еще под Сталинградом, когда войска Донского фронта уничтожали окруженную фашистскую группировку генерал-фельдмаршала фон Паулюса, можно было слышать:

— Когда дойдем до Берлина?

— Вот в Берлин бы!

— В Берлине будет не то, дадим им покрепче! О том, что война непременно закончится в Берлине, можно было слышать в битвах на Курской дуге, в Белоруссии, в Польше. Советские люди твердо верили, что наша армия дойдет до фашистского логова. И все же это пока оставалось мечтой, страстным желанием, правда, имевшим уже прочное материальное и моральное основание.