1 июля. Последний контрудар.На фоне общего отхода войск фронта 5–я армия нанесла контрудар по северному флангу немецкого наступления.

20–я танковая дивизия 9–го механизированного корпуса с утра 1 июля перешла в наступление с рубежа Клевань, Оржев и, отбросив части противника, к 15 часам 1 июля продвинулась на 10–12 км, овладела рубежом Белюв, Бронники. Дивизией было заявлено об уничтожении в этом бою до 1 тыс. человек противника, 10 танков, 2 артбатарей. Собственные потери при этом достигали до 200 человек убитыми и ранеными. Под ударом дивизии М. Е. Катукова оказалась 25 моторизованная дивизия немцев. Согласно данным генерал-майора Гейнца Гудериана (сына широко известного немецкого военачальника, в то время офицера штаба III армейского моторизованного корпуса), 20–я танковая дивизия действительно добилась внушительного результата. 2 батальон 35 полка 25 моторизованной дивизии немцев был окружен в районе селения Бронники. Потери батальона только убитыми составили 153 человека. Но в связи с общим отходом успех 20–й дивизии не получил развития. К исходу дня 1 июля дивизия по приказу командира 9–го мехкорпуса К. К. Рокоссовского отошла в исходное положение.

35–я танковая дивизия 9–го механизированного корпуса, наступая с южной опушки леса западнее Клевани, к исходу 1 июля овладела лесом у Жуковщины, продвинувшись примерно на 7 км. В ночь на 2 июля 35–я танковая дивизия по приказу командира 9–го мехкорпуса отошла в исходное положение.

Наиболее сильный удар по флангу немецкого наступления был нанесен частями 22–го механизированного корпуса. К началу наступления корпус насчитывал 13 040 человек, 149 орудий калибра 45–мм (противотанковых и танковых), 42 полевых орудия разных калибров, 125 танков Т–26 (из них 19 огнеметных), 17 танков БТ–5–7, 15 танков КВ–2 и 22 бронемашины. По количеству людей и танков это примерно соответствовало одной танковой дивизии. Удар 22–го механизированного корпуса пришелся по разрыву между подвижными частями III армейского моторизованного корпуса, вышедшими на рубеж Горыни, и 298 пехотной дивизией у Луцка. Предназначенные для прикрытия этого участка пехотные соединения были задействованы на южном фланге немецкого наступления. 44 пехотная дивизия была вовлечена в уничтожение группы Н. К. Попеля у Дубно, 299 пехотная дивизия также была направлена на юг, и северный фланг немецкого танкового клина был прикрыт довольно жидкой завесой. Это обусловило сравнительно большой успех слабого в целом соединения.

1 июля стало боевым крещением 41–й танковой дивизии Петра Петровича Павлова. До этого дивизия уныло продиралась через леса и болота в районе Ковеля и постепенно раздергивалась командирами стрелковых частей. В первый день июля дивизия стала лидером контрудара 22–го мехкорпуса. Задачей соединения было наступление в направлении Долгошеи, Дубно. Начальник штаба дивизии вспоминает:

«Танков у нас было около ста пятидесяти, спешенных танкистов менее ста человек, 24 гаубицы, мотострелковый полк оставался в подчинении командира 15–го стрелкового корпуса. Минометов и противотанковых пушек мы не имели, а прикрытие с воздуха вели единственная зенитная батарея и четыре зенитно-пулеметные установки» [248].

В этом бою были, по всей видимости, вместе с танками Т–26 применены тяжелые танки КВ–2. Разреженное построение немцев на северном фланге наступления не стало препятствием на пути соединения, и 41–я танковая дивизия продвинулась почти на 20 км. К 22.00 1 июля советские танкисты вышли к рубежу Городница — Мошков (15 км севернее Дубно). Однако успех стоил дивизии потери свыше 200 человек убитыми и ранеными. К вечеру произошло два события, которые свели на нет все успехи дня. Во-первых, 41–я танковая дивизия получила приказ командира 22–го механизированного корпуса на отход. Приказ этот соответствовал боевому приказу № 08 командующего 5–й армией на отвод войск армии на линию Новоград — Волынского укрепленного района. В нем, в частности, говорилось:

«22–му механизированному корпусу с 1 на 2.7.41 г. отойти в район Подлужное, Берестовец, Костополь» [249].

Во-вторых, немцы отреагировали на кризисную обстановку ударами с воздуха. Бомбардировки уничтожили мосты севернее Олыко и в течение нескольких часов получили возможность молотить дивизию на открытом пространстве южнее шоссе Луцк — Ровно даже после того, как соединение П. П. Павлова получило формальную возможность отойти назад и тем самым выйти из-под удара.

215–я моторизованная дивизия, следуя во втором эшелоне за 41–й танковой дивизией, в 11 часов 2 июля вышла на рубеж реки Путиловка (севернее Долгошеи), где и закрепилась, обеспечивая левый фланг и тыл 22–го механизированного корпуса. Соединение повторило все приключения 41–й танковой дивизии — разрушение мостов и отход под ударами авиации немцев. Дивизия понесла значительные потери.

Ветеран сражения у Войницы, 19–я танковая дивизия, наступавшая в направлении Покошув — Млынув, к утру 2 июля вышла на рубеж Калинова — Маслянка — Каролина, где вступила в бой с пехотой противника. К 11 часам 2 июля 19–я танковая дивизия, отбрасывая противника, вышла к рубежу Млынув — Озлинов, где, встретив усилившееся сопротивление противника, вела бой до второй половины 2 июля. Но 2 июля вместо ушедшей к Дубно 44 пехотной дивизии на выручку III моторизованному армейскому корпусу выдвинулась моторизованная бригада СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». В 14 часов 2 июля 19–я танковая дивизия неожиданно подверглась сильному удару ее частей в правый фланг и тыл с направления Острожца и вынуждена была с большими потерями отходить в исходное положение. Успех контрудара 22–го механизированного корпуса имел ограниченное значение. Разрыв между танковыми и пехотными дивизиями вскоре был закрыт подтянутыми вдоль северного маршрута наступления танковой группы эсэсовцами.

Третий запланированный участник контрудара, 19–й механизированный корпус, 1 июля был скован оборонительным сражением на реке Горынь. 40–я танковая дивизия, представлявшая собой к тому времени скорее стрелковое, чем танковое соединение успешно отбивалась от передовых частей 14 танковой дивизии немцев. Один из успехов наших танкистов описан в ее истории:

«Частям 13 и 14 танковых дивизий удалось образовать предмостное укрепление. При этом 7 рота 103 моторизованного пехотного полка была блокирована и должна была после израсходования боеприпасов пробиваться сквозь окружение саперными лопатами» [250].

Не менее успешно действовала 43–я танковая дивизия, потерявшая с 29 июня по 1 июля всего 19 танков, одну бронемашину, 9 автомашин, 2 122–мм орудия и 190 человек убитыми и ранеными. Под вопросом было также и развитие наступления 11 танковой дивизии немцев из Острога. Густав Шродек вспоминает:

«Мост через Вилию в Остроге так разрушен, что о проезде на нем танков не могло быть и речи» [251].

Но вместе с тем на острие немецкого наступления к началу июля стали выдвигаться новые дивизии, и сдерживание их натиска на реке Горынь было уже проблематичным. 16 моторизованная пехотная дивизия вышла к населенному пункту Кунев на реке Вилия, а одна из ее боевых групп попыталась взять железнодорожный мост в 12 км севернее Острога.

В журнале боевых действий группы армий «Юг» эти бои были отражены записью:

«1–я танковая группа встретила у реки Горынь упорную оборону противника и подверглась сильным контратакам его танковых частей. В течение сегодняшнего дня ей также не удалось овладеть свободой оперативного маневра» [252].

Однако бесконечно это продолжаться не могло. Усиление острия немецкого танкового клина неизбежно вызвало бы прорыв обороны советских войск на этом направлении.

Задачей 6–й армии, поставленной И. Н. Музыченко 1 июля, был отход на рубеж Изяславского и Старо — Константиновкого укрепленных районов. К тому времени войска 6–й армии наконец соединились с «глубинными» 36–м и 37–м стрелковыми корпусами. Дивизии, сражавшиеся с превосходящими силами немцев у границы, были уже измотаны и практически не представляли собой боевой силы. Начальник штаба армии комбриг Н. Иванов оценивал свои старые соединения так: