После суетливого Гоа Гокарн воспринимается как прорыв в вечность: здесь все сохранилось так, как было не то что при Шиваджи, но и при Шиве, — узкие улочки, обвивающие храмы, ждущие клиентов брахманы и толпы богомольцев. В городе еще можно увидеть редкие образцы деревянного ажура, украшающего фасады коренастых домишек. Но главное — на каждом шагу упираешься в сюжет из «Махабхараты» или «Рамаяны», древнеиндийских эпических поэм. Омовение здесь совершают как в море, так и в огромном священном водоеме — Котитиртхе, который братья Пандавы из «Махабхараты» наполнили водой из всех индийских рек. Этот водоем знаменит на индийском юге и потому, что здесь жив древний ритуал жертвоприношения огню, пришедший из времен «Ригведы». Связанный со смертью главы семейства, дорогостоящий ритуал, приносящий освобождение от последующих перерождений, отправляют в помещениях, расположенных по периметру Котитирхи, оплачиваемые жрецы. Тут и там вьется дымок, унося к небожителям приносимые в жертву дары: топленое масло, зерно, бананы, иногда отрезы шелка или парчи.

Главный храм — Шивы в образе Махабалешвара, «Великой силы», — появился здесь благодаря десятиглавому демону Раване, антагонисту Рамы из «Рамаяны». Самоистязанием в гималайских снегах он умилостивил Шиву, и тот вырвал из собственного сердца атмалингам. Концепция этого понятия чрезвычайно сложна, если учесть, что «атма» — это душа, а «лингам» — детородный символ Шивы и объект поклонения среди шиваитов. Когда Равана пытался переправить этот самый атмалингам в свое царство на остров Ланку, то хитрый Ганеша, чинитель препятствий, предложил уставшему демону подержать его. Равана согласился, а Ганеша тут же уронил атмалингам на землю, в которую святыня сразу вросла, да так здесь и осталась.

Храм Махабалешвара охватить взглядом трудно — его стены подпирают дома жрецов и лавки с товаром для совершения пуджи. Неиндусов в храм не пускают — дравидский юг, к которому относится Карнатака, чрезвычайно строг в этом отношении. Утешало то, что и индусы не могут разглядеть вросший в землю и находящийся в глубокой алтарной нише атмалингам: как он выглядит, знают только обслуживающие его жрецы. Говорят, на нем все еще видны отпечатки пальцев Раваны...

…По прямой от Сурата до Гокарна — около 600 километров, но когда, улетая в Бомбей, мы прощались с Рави в аэропорту на территории Гоа, спидометр показывал 2 413 километров — вот что сделали узкие тропы, по которым мы, кружа вокруг бухт, заливов и речных дельт, выезжали к морю и снова возвращались в горы.

В бомбейский аэропорт имени Шиваджи мы отправились уже на такси и встретились напоследок еще с одной религией — сикхизмом. Сикхом оказался таксист — в тюрбане, по обычаю скрывающем не стриженные от рождения волосы, и с аккуратно забранной в сеточку и уложенной под подбородком бородой. Для Бомбея подобная встреча — редкость: большинство сикхов живет на северо-западе Индии.

К аэропорту подъехали еще в предрассветных сумерках — могучий герой уже ждал на своем месте: «Кумир с простертою рукою / Сидел на бронзовом коне». Вдохнув на прощание воздух с перемешанными ароматами Аравийского моря и Западных Гхатов, мы мысленно попрощались с провожавшим нас пристальным взглядом всадника, ставшего за дни пробега по его владениям совсем родным. Уезжать из Конкана не хотелось.

Ирина Глушкова Фото Ольги Кудрявцевой

Феномен индийской биотехнологии держится на двух слонах — объеме производимой в стране фармацевтики биологического происхождения и площадях под посевами генетически модифицированных культур. Собственно феномен состоит в невиданной скорости роста как первого, так и второго — Индия стала биотехнологической державой меньше чем за десятилетие.

Для аграрной страны с невысокими доходами населения и муссонным климатом, одинаково «благоприятным» как для неурожая, так и для инфекционных заболеваний, высокопродуктивные и устойчивые к вредителям сельскохозяйственные культуры, а также недорогие лекарства-дженерики стали спасением. Первые биотехнологические усилия в этой стране были направлены главным образом на насыщение собственного фармацевтического рынка, но к настоящему времени индийский биотех уже активно продвигается на мировом уровне. На рынке вакцин от болезней развивающегося мира, таких как гепатит В и полиомиелит, у индийских фирм практически нет конкурентов. Относительно малые затраты на производство таких вакцин обеспечивают очень низкую цену как в самой Индии, так и в других странах с небогатым населением. Например, компания Shantha Biotechnics (Хайдерабад) в 1997 году запустила в производство вакцину против гепатита В, доза которой стоит 50 центов при цене импортного препарата — 15 долларов. И даже при таких низких ценах индийский рынок биодженериков (лекарств, произведенных не химическим синтезом, а с помощью биотехнологий) в 2007 году достигнет, по прогнозам, 3,3 миллиарда долларов США.

Качественные изменения на индийском фармакологическом рынке, пожалуй, ярче всего характеризуются недавними изменениями, внесенными в патентное законодательство. Долгое время охране зарубежных патентов тут не уделялось особого внимания. Это позволяло стране выпускать для внутреннего пользования аналоги многих зарубежных лекарств (дженерики) без всяких лицензионных отчислений. Однако по той же причине для индийской фармакологии был закрыт выход на рынки многих стран. Пока шло становление отрасли, этому не придавалось большого значения, но в последние годы развитие биотехнологий в Индии достигло того уровня, когда это стало проблемой. И вот в 2005 году были приняты поправки в законодательство, усилившие охрану международных патентов в стране и вместе с тем облегчившие для самих индийских компаний получение международных патентов. Это привело к серьезным изменениям на рынке: остановило производство доходных на протяжении последних 30 лет дженериков, но вместе с тем подхлестнуло инвестиции в перспективные биотехнологические исследования.

Хлопковый рекорд

Вторым направлением индийского «прорыва» стало сельское хозяйство. Оно дает почти четверть ВВП Индии и обеспечивает существование двух третей ее населения. Исторической предпосылкой для расцвета здесь агробиотехнологий была, конечно, Зеленая революция середины 1960-х — ее главный организатор, нобелевский лауреат Норман Борлоуг, внедрил специально выведенный для азиатского региона сорт низкорослой пшеницы Норин, благодаря которому урожаи в Индии возросли в разы. Но самой Зеленой революции предшествовало страшное бедствие — жестокий голод 1942—1943 годов, получивший название Бенгальского. Историки сравнивают его по масштабам с другой гуманитарной катастрофой того же времени — Холокостом. Тогда как все внимание Британской империи было сосредоточено на боевых действиях в Европе, на далеком полуострове в колониальной Индии погибли от 2 до 3 миллионов человек.

По данным национальной статистической службы, в 2003 году в этой стране насчитывалось около 90 миллионов фермерских хозяйств, но лишь 5 миллионов из них приносили прибыль своим владельцам. Средний доход индийского фермера на тот момент составлял 46 долларов в месяц (при курсе 45 рупий за доллар США).

Одной из важнейших для Индии сельскохозяйственных культур является хлопок. Под него отведено 9 миллионов гектаров, то есть четверть всех мировых площадей, а возделывают их более 5 миллионов фермеров. При этом еще пять лет назад индийские хлопковые плантации имели самую низкую в мире урожайность: с них получали всего 12% мировой продукции.

Но в 2002 году здесь начали выращивать гибридный сорт Bt-хлопчатника, который несет встроенный генноинженерными методами ген бактерии Bacillus thuringiensis. Этот ген отвечает за выработку токсина, защищающего растение от главного вредителя — гусеницы хлопковой совки. В первый год Индия вырастила около 50 000 гектаров официально разрешенных гибридов Bt-хлопчатника. Но затем занятые им площади стали расти почти в геометрической прогрессии: в 2003 году — 100 000 гектаров, в 2004-м — полмиллиона, в 2005-м — 1,3 миллиона гектаров и, наконец, в 2006 году площади, занятые Bt-хлопчатником, утроились и составили 3,8 миллиона гектаров. Это самый высокий в мире темп ежегодного увеличения площадей под генетически модифицированным хлопчатником.