Любовные сцены остаются целомудренными. «Поиграть» можно только с позами. В кадре Табу с Маноджем Баджпаи

Бомбейский масштаб

Подлинное место прописки Болливуда — в виртуальности массмедиа. Серьезные газеты и таблоиды пестрят сообщениями и донесениями из актерского мира. Как и любой мейнстрим, Болливуд делает ставку именно на актеров — в отличие от «авторского» кино, ставящего во главу угла режиссерский взгляд, оно в Индии, разумеется, тоже есть, но имеет мало отношения к Болливуду.

Новости о киноактерах занимательны и диковаты, как болливудские сюжеты. На городской стене возникла надпись, что Шахрукх Кхан — гомосексуалист! — но пока журналисты из «Мумбай ивнинг пост» и следователи рвались к месту кощунства на микроавтобусах, неизвестный поклонник уже отчистил оскорбление битым кирпичом. Шейла Шилни, звезда реалити-шоу, открещивается от поцелуя Ричарда Гира, полученного ею на вечеринке против СПИДа, — в провинции старушка уже подала иск о защите попранного достоинства, и суд вынес постановление об аресте обоих фигурантов. А поцелуй-то был в щеку! Блистательная Каризма Капур (Karisma Kapoor) сменила написание имени, заменив вторую букву E в имени на I — по совету ее личного нумеролога. С тех пор ее дела пошли еще дальше в гору. Автофургон Салмана Кхана, в котором он отдыхает, не пустили на киностудию, и мускулистый герой разгневался, и скандал с трудом удалось урегулировать. Шахрукх Кхан удостоился чести стать восковой статуей и вот стоит рядом со своим восковым двойником в музее мадам Тиссо — причем редакторы забыли подписать кто где…

Молодожены Абхишек Баччан и Айшвария Рай вкушают «прасад» (культовую пищу) вместе с отцом и свекром Амитабхом Баччаном

Помолвки — о, эти помолвки! Жестокие родители и мятущиеся сердца. Кланы решают между собой свои династические задачи, но образ совсем иной — влюбленные бегут в дальние штаты. Абхишек Баччан, сын великого «Биг Би» Амитабха Баччана, помолвлен с Каризмой Капур. Но помолвка разорвана. Каризма выходит замуж за финансиста. Абхишек находит утешение в объятиях прекрасной Айшварии Рай. Что произнес его отец, неизвестно, но он не прервал съемок рекламного ролика фитосредства. Все волнуются. Газеты пестрят сообщениями: обычай рисования на ладони 19 апреля, плач невесты 21-го. Правительство озадачено тем, что вертолетам запрещено летать над поместьем Баччана; процедура, решили родители жениха, будет скромной: никого кроме своих, только 350 человек. Но вот новый скандал: отца жениха заподозрили в продаже прав на трансляцию свадьбы — отец отрекается.

Права на фотографии — как это мелко, как по-европейски! Папарацци, таблоид, иск… Бомбейский масштаб — иной. Вы хотите знать новости о болливудских звездах? Мы покажем вам все, как оно было. Уже снимается фильм про свадьбу Айшварии Рай и Абхишека Баччана. В ролях Айшварии и Абхишека — неизвестные пока актеры. Все как в старом анекдоте: «Марчелло Мастроянни снялся в советском фильме, в роли Мастроянни Николай Рыбников».

Болливуд — сказка, причем сказка сама себя воспроизводящая. Зачарованный зритель смотрит на экран, прося продлить очарование. Ему не нужно ни сюжетных коллизий, ни психологической правды этих надоедливых западных штук. Зритель болливудского кино верит в судьбу, он знает, что все идет своим должным чередом, что история непременно закончится хорошо. Нет ни смерти, ни печали, ни воздыхания — один героический эпос, очередные воплощения вечной истории про принца и его возлюбленную. Зритель диктует кино, каким ему быть. Болливуд — в глазах смотрящего. Спрос на сказку идет впереди предложения. И пока это есть, волшебный небесный котелок будет и дальше извергать на землю золотое изобилие из мишуры, папье-маше и снов.

Михаил Шульман

Первооткрывателем великого азиатского субконтинента традиционно считают Васко да Гаму, который, проплыв мимо мыса Доброй Надежды и берегов Аравии, проложил морской путь из Европы до Индостана. Но справедливости ради следует отметить, что наш соотечественник тверской купец Афанасий Никитин совершил путешествие в Индию тогда, когда португальский мореплаватель пребывал еще в колыбели.

В один из холодных зимних дней 1475 года купеческому каравану, который двигался в сторону Смоленска из Кафы, пришлось задержаться, не доезжая города: один из путников совсем занемог и вскоре скончался. Умирая, загадочный человек передал спутникам исписанные бумаги — с просьбой непременно сохранить их. Купцы выполнили последнюю волю: привезли тетради в Москву дьяку великого князя Василию Мамыреву. Так после смерти автора до родных его краев добралось «Хожение за три моря» — записки неутомимого торговца «Афанасия, сына Никитина» об удивительном путешествии в Индию.

Хожение в историю

Оригинальная рукопись «Хожения» пропала но, к счастью, ее текст успели переписать и включить в три летописных извода (говоря современным языком — собрания): Троицкий, Сухановский и так называемый Эттеров список Львовской летописи. Именно в этом последнем, под «грифом» «в год 6983 (1475)», хронист сообщает: «В том же году получил записи Афанасия, купца тверского, был он в Индии четыре года… А записи он своей рукой писал». Именно эта важная приписка, которой нет в других источниках, и позволила точно определить дату, с которой начинается эта статья: дату смерти Афанасия и «обретения» его записок соотечественниками. Впрочем, поначалу они не проявили должного интереса к «Хожению». Оно было забыто так прочно и надолго, что лишь в начале XIX века, собирая для отдельного издания все старые русские летописи, знаменитый историк Павел Строев обнаружил полный его текст. А в году 1817 Карамзин уже упомянул о нем в «Истории государства Российского», подчеркнув с нескрываемой гордостью: «Доселе Географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных Европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века… В то время, как Васко де (так у Карамзина. — Ред.) Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш Тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара и беседовал с жителями о Догматах их Веры». От этой цитаты и пошла широкая слава Никитина в своем отечестве, и даже кое-где за пределами его. Четырьмя годами позже «Хожение» было издано, вызвав огромный интерес. Главная задача ученых состояла в том, чтобы прояснить, когда именно Афанасий находился в Индии: ведь сам он нигде не говорит об этом. Долгое время считалось, что он выехал из Твери в 1466 году, высадился на Малабарском берегу Индостана в 1469-м, где провел около двух лет, чтобы «успеть» пуститься в обратную дорогу, и скончался под Смоленском в 1472-м (тогда еще дата из Львовской летописи не была известна). Однако долгая кропотливая работа — сопоставление христианских и мусульманских календарных праздников, упомянутых Никитиным, поиски в старинных индийских рукописях рассказов о том же, о чем сообщает «Хожение», и тому подобное — позволила докопаться до истины: купец приехал в Индию в 1471-м, а покинул ее в 1474 году. Долго трудиться пришлось и над расшифровкой названий, имен и терминов, которые в передаче Никитина были, конечно, искажены до неузнаваемости. И, конечно, над переводом тех мест в «Хожении», которые написаны не по-русски, а на смеси тюркского и фарси — своеобразном торговом жаргоне, повсеместно принятом тогда на базарах от Индии до Закавказья и Средней Азии. К нынешнему времени историки вполне ясно представляют себе путешествие Никитина. Специалисты — и дореволюционные, и советские, и современные — много раз сличали описания индийских городов, дворцов и храмов, сделанные Афанасием, с тем, что сообщали другие писатели, и его предшественники и последователи. Проверялись даже указанные в «Хожении» расстояния. Неточности, конечно, обнаружены, но общая картина не оставляет сомнений: Никитин оставил нам подлинное свидетельство своих приключений.