Тино не отходил от жены ни на шаг, но чуда не произошло.

Доктора сказали, что такая реакция организма нетипична. Но разве теперь это имело значение? Его жена и мать его ребенка умерла. И ничто не может этого изменить.

Тино никогда не забудет, как держал на руках плачущего сына и обещал у могилы Мауры, что никто ее не заменит.

Валентино Грисафи всегда держит данное слово.

Его роман с Фейт должен либо вернуться в прежнее русло, либо завершиться.

Третьего варианта нет.

Смирившись с вынужденной разлукой, Фейт не искала встреч с Тино следующие две недели. Они даже не перезванивались.

Фейт и не тешила себя пустыми надеждами. Она знала, что Тино не собирается менять что-то в их отношениях.

И ей придется принять его позицию. У нее просто нет выбора. Фейт любила его. Нуждалась в нем. Такая правда пугала ее, но не признаться себе в этом она не могла. Фейт никогда не была сторонницей самообмана. Она не представляла свою жизнь без физической близости с ним. Секс подпитывал ее положительными эмоциями, в которых она сейчас особенно нуждалась. Иногда во время занятий любовью Фейт начинало казаться, что Тино тоже ее любит.

Все было очень просто и очень сложно одновременно.

Тино не отрицал, что она для него больше, чем просто любовница. Они идеально подходили друг другу в постели. Благодаря ее дружбе с его сыном и матерью их отношения могут упрочиться. А тот факт, что она по уши влюблена в него, только поможет им создать семью.

Даже если он никогда не сможет полюбить ее, как Мауру, ей будет достаточно быть его женой и матерью его детей. Еще год назад она не смела даже мечтать о семье.

Кроме того, она никогда не любила Тео так, как любит Тино. А сам Тино, судя по всему, был счастлив в браке.

Агата позвонила ей сразу по приезде. Фейт не стала рассказывать ей про ужин с Джо. Пусть она узнает об этом от внука. Она также постаралась избежать встреч с Агатой в студии. Она не хотела, чтобы мать Тино увидела ее последние работы, ведь по ним она без труда догадается, что Фейт беременна. И наверняка проболтается Тино… А Фейт хотела сообщить ему новости сама.

Но дни шли, а Тино по-прежнему не звонил. Фейт набралась терпения и решила дать ему время поразмыслить над их отношениями.

Однако, когда прошла неделя с приезда его родителей, она не выдержала и позвонила ему сама. Оказалось, что он улетел в Нью-Йорк на встречу с потенциальным клиентом. Фейт попробовала дозвониться на мобильный. Но ее сразу же соединили с голосовой почтой. После нескольких безуспешных попыток Фейт поняла, что Тино ее избегает.

Разумеется, таким образом он не хочет дать ей понять, что их роман закончен. Так поступил бы только подросток. Просто ему требовалось больше времени на осмысление их отношений, чем она предполагала.

Интересно, как Тино встретит новость о ребенке? Как любой сицилийский мужчина, он наверняка обрадуется наследнику, но вряд ли будет доволен той ролью, которую отныне будет играть в его жизни Фейт.

Ну что ж, придется ему забыть о своем намерении жениться только на сицилийке. Всем рано или поздно приходится от чего-то отказываться. Тем более, Фейт была уверена, что она нравилась ему как в спальне, так и за ее пределами. Так что плюсов в их союзе гораздо больше, чем минусов.

Они часто спорили. И не только о личном, а еще о политике, религии, последних новостях. Они были интересны друг другу.

Сейчас ему просто необходимо смириться с мыслью, что Фейт проникла в его жизнь глубже, чем он предполагал.

Тем временем она согласилась поужинать с Агатой у нее дома.

Валентино вернулся домой на день раньше, чем планировал. Он припарковал машину у дома и в очередной раз подумал о Фейт.

Поездка в Нью-Йорк растянулась на целую : неделю, но благодаря ей он вновь обрел душевное равновесие. Хотя переводить звонки Фейт на голосовую почту потребовало от него больше моральной выдержки, чем он мог бы предположить. Намного больше.

Это еще раз убедило его в том, что ему необходимо вернуть отношения с Фейт в прежнее русло.

Или ему придется отпустить ее, а этого ему делать очень не хотелось.

Стремление поскорее услышать ее голос злило его самого. Тино возмущала его собственная слабость. С самого начала он боролся с желанием задержать ее у себя на всю ночь. Никогда раньше соблазн остаться с женщиной не брал верх над его привычкой быть рядом со своим сыном по утрам.

Он так легко оставил ее у себя дома. Тогда это казалось ему совершенно нормальным, а теперь он понимал, что за минутную слабость ему придется дорого заплатить. Ничто не проходит бесследно.

Если бы в нем была хоть капля благородства, он бы отпустил Фейт и не стал ее мучить. Но что-то подсказывало ему, что он никогда не сможет этого сделать.

И гордиться тут нечем.

Расстояние лишь обострило его желание слышать ее голос, смех, смотреть в ее глаза. Она была для Тино как наркотик. Но после приезда он все же обязан посвятить пару дней сыну. Ребенок скучал по отцу и нуждается в его внимании.

Конечно, когда Джо по вечерам будет засыпать…

Тино замер. Он вдруг услышал знакомый голос матери и приятный смех женщины, которая всю неделю не выходила у него из головы.

— Валентино, сынок, это ты? — позвала его мать.

— Да, мам. Я вернулся.

— Иди сюда.

Тино не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Несмотря на свои тридцать лет он, как истинный сицилиец, не мог ослушаться приказа матери. Это огорчит ее. А Тино меньше всего хотел расстраивать своих близких.

Выйдя на террасу, он обнаружил там не только Фейт с мамой, но и отца с Джошуа.

Его сын захлопал в ладоши и побежал навстречу отцу.

— Папа, папа… ты вернулся!

— Да, я наконец-то дома, — улыбнулся Тино, подхватил Джо на руки и закружил его.

— Я соскучился. Дядя Каледжеро не должен вызывать тебя в Нью-Йорк.

— Иногда это необходимо, малыш. Тут ничего не поделаешь.

— Папа! Не называй меня так. Я уже не маленький. Мне целых восемь лет!

— Да, но для родителей ребенок всегда остается малышом, — сказал Рокко Грисафи и обнял своего сына. — Добро пожаловать домой, ребенок.

Уже много лет отец не называл его так, и Валентино рассмеялся. Джошуа хихикнул.

— Папа больше тебя, дедушка. Как ты можешь называть его ребенком?

Отец Валентино подмигнул внуку.

— Здесь дело не в росте, а в возрасте. Я всегда буду старше, ведь так?

— Правильно, — согласился Тино. — А я всегда буду старше тебя, — улыбнулся он своему сыну и взъерошил его волосы.

Джошуа рассмеялся и с разбегу нырнул в бассейн.

— Теперь ты не сможешь достать меня, папа.

— Уверен?

— Да! Бабушка разозлится, если ты намочишь костюм.

Эти слова рассмешили всех, включая Фейт. Тино в упор взглянул на нее. Черт, черт, черт! Она выглядела потрясающе. Закатала брюки по колено и мочила ножки в воде, сидя на краю бассейна. Рыжие волосы волной падали ей на плечи.

Мать что-то сказала ему, но он не расслышал, так как все его внимание было приковано к женщине, которую он хотел обнять и целовать сутки напролет.

— Итак. Внук сказал мне, что ты и моя дорогая подруга хорошо знакомы, — повторила Агата.

Тино напрягся. Его мать давно хотела женить его и понянчить еще пару-тройку внуков. Тино пытался напомнить ей, что у нее есть и другой сын, которому бы тоже не помешало заняться обустройством семьи, но она и слушать ничего не желала.

А теперь она узнала, что они с Фейт — друзья.

Ему нужно быть начеку. Если Агата заподозрит их в интимной связи, то ее старший сын женится, не успев и глазом моргнуть.

— Да, мы раньше встречались.

— Встречались? А твой сын сказал, что вы — хорошие друзья. — Агата внимательно посмотрела на Тино, оправдав тем самым его худшие предположения.

Он просто пожал плечами, решив, что все сказанное будет использовано потом против него. Тино давно знал, что с его матерью лучше не спорить и не вести переговоров. Она могла убедить любого человека в своей правоте.