Фейт открыла рот, чтобы объяснить ему, что все это не так, но он опередил ее:

— Ты хотела замуж ради денег, Фейт, и у тебя все получилось.

Деньги. Нэш решил, что… Она закрыла глаза, слишком шокированная, чтобы попытаться опровергнуть его утверждение.

— Да, и предупреждаю на всякий случай, если ты соберешься выкинуть какую-нибудь глупость: пока мы не поженимся, я не спущу с тебя глаз.

— Пока не поженимся… Но это значит… — Фейт осеклась.

— Ну… — подбодрил он ее.

— Положим, мы поженимся завтра. А что ты будешь делать до этого, Нэш? Стоять за дверью моей спальни и следить, чтобы я не сбежала?

У Нэша сузились глаза, и, увидев его тяжелый, угрожающий взгляд, Фейт поняла, что перестаралась, бросив ему вызов.

— За дверью?! — Он смотрел на нее, как учитель на тупую школьницу. — Не будь такой наивной, Фейт. Раз уж мы все равно ускорили то, что обычно происходит после свадьбы, то теперь будем делить одну постель. Так мне легче будет следить за тобой.

— И что ты сделаешь? — с вызовом спросила Фейт. — Прикуешь меня наручниками к кровати?

Она умолкла, потому что Нэш грозно зарычал:

— Не искушай меня. Или это твоя любимая фантазия, Фейт?

— Нет! — спешно воскликнула она.

— Нет? Так тебе не нравится идея эмоционального порабощения мужчины? Как это, наверное, сладостно заставить его мечтать о твоей любви! Приковать можно не только наручниками, — добавил он дразнящим голосом.

— Мне не нравится идея любого неравенства в отношениях, — Фейт все-таки нашла в себе силы ответить. Она никак не могла поверить, что все это происходит на самом деле, что Нэш настаивает на заключении брака по самым идиотским, архаичным причинам. И по специальному разрешению. Словно они два отчаянных любовника, у которых возникла величайшая потребность быть вместе.

Что ж, она постарается выглядеть, как самая «не невестная» невеста, которую когда-либо сочетал браком местный викарий. Фейт имела в виду рабочую одежду, которую она привезла с собой в «Хаттон».

Если бы кто-то другой, не Нэш, выступил с таким невероятным предложением, Фейт билась бы до последнего, чтобы отстоять себя. Но она знала наверняка: если Нэш что-то решил, он сам будет «вершить правосудие» и никакая сила не заставит его изменить решение.

Она предприняла последнюю отчаянную попытку заставить его одуматься:

— Ты же не хочешь этой свадьбы!

— Это не имеет никакого отношения к тому, что я хочу или же не хочу, — немедленно ответил он. — Это то, что я долженсделать.

— Но мы, же не любим друг друга, а если нет ребенка… — запротестовала Фейт.

— Тогда, что ты сделаешь? — с цинизмом спросил Нэш, изображая непонимание. — Заведешь любовника? Только прежде убедись, что он сможет удовлетворить твои потребности, потому, что я не собираюсь терпеть неверную жену, а с учетом нашей прошлой истории…

Они схлестнулись взглядами, но, к собственной досаде, Фейт не выдержала и отвела глаза первой.

Фейт нервно натянула до подбородка одеяло и лежала, напряженно глядя на дверь. Она приняла две таблетки снотворного и молила Бога послать ей сон до того, как Нэш успеет выполнить свою угрозу присоединиться к ней.

У нее не было ни малейшей возможности сбежать. Своей машиной Нэш блокировал ее автомобиль и забрал ключи от дома. Внутренний голос говорил Фейт, что она и не так уж старалась сбежать, но она не слушала его, считая бесполезным и нелогичным.

Что она может сделать? Выпрыгнуть из окна?

И, кроме того, если она вдруг забеременела… Фейт выросла без отца и только сейчас поняла, как тяжело было ее маме без поддержки любящего человека. Муж и отец, которого давно уже не было, сильно повлиял на их жизнь.

Таблетки начали действовать. Веки отяжелели, а мысли стали бессвязными. Завтра она выйдет замуж за Нэша. Сладкая дрожь пробежала по ее телу.

Нэш…

Она уснула с его именем на губах.

Внизу, в кабинете у окна, неподвижно стоял Нэш и глядел в черноту сада.

Конечно, для многих людей, включая Фейт, то, что он делает, показалось бы старомодным и ненужным. Но Нэш очень серьезно относился к ответственности, а какая ответственность может быть больше для мужчины, если он знает, что, вероятно, станет отцом?

Неожиданно для себя Нэш обнаружил, что ему нравится быть первым любовником Фейт. Если бы он закрыл глаза, то и сейчас с легкостью представил бы ее пятнадцатилетней. Но две ночи назад он обнимал женщину, а не девочку, он занимался с ней любовью.

Это была женщина, которая еще ни с кем не спала и по непонятной причине выбрала именно его для своего первого раза. Его — последнего человека, которого можно было бы предположить в этой роли. Почему?

Он раздраженно отвернулся от окна. А собственно, разве поведение Фейт поддавалось какой-либо логике? Нет, логика все-таки была. Фейт хранила невинность, чтобы потом продать ее, и выбрала его.

А может быть, как и он, Фейт оказалась в ситуации, которую не могла контролировать? Может быть, она тоже…

Она тоже — что? Нэш выругался вполголоса и нахмурился, кинув взгляд на портфель, который принес с собой из машины.

Почти неохотно он открыл его и достал файловую папку. Вытащив оттуда бумаги, разложил их на столе.

Характеристики Фейт, данные ей ее преподавателями, были так ему знакомы, что Нэш, наверное, мог бы их даже процитировать. Трудолюбивая, целеустремленная студентка, которая во всем старалась преуспеть. «Молодая женщина — столь же интеллигентная, сколь умная» — так написал один из преподавателей.

Как легко она их обманула. Так же легко, как и его крестного… Взгляд Нэша упал на отдельный листок бумаги. Нахмурившись, он взял его.

Это было письмо Фейт, которое она написала распорядителям вскоре после оглашения завещания Филиппа. В нем она выражала удивление и признательность и обещала, что сделает все возможное, чтобы оправдать доверие Филиппа. «Вы не можете даже представить, как много значит, для меня знать, что Филипп верил в меня и в мою невиновность…»

Ее невиновность! Если бы только она была невиновна!

Фейт знала, как он беспокоится о здоровье Филиппа. Нэш говорил ей об этом незадолго до того, как она со своей бандой ворвалась в дом, но тогда у него не было оснований не доверять ей. Значит, в смерти Филиппа была и его вина?

Для нее не было тайной, что ему нужно будет уехать и что Филипп будет один. Он сам сказал ей. И она знала о первых звоночках его болезни. Филипп несколько раз жаловался на слабость в руке — классический знак того, что у него случались микроинсульты, это засвидетельствовал и доктор.

Что подумал Филипп, когда впервые увидел Фейт… когда пустил ее в дом и в свое сердце? Нэш знал, что каждое ее появление доставляет старику огромную радость. И сколько раз он пытал себя мыслью, как больно было Филиппу, когда он узнал правду, когда все понял. Что визиты Фейт были мотивированы не любовью, а жаждой наживы. И ради чего? Филипп никогда не держал дома больше сотни фунтов, никогда!

Сотня фунтов…

Нэш до сих пор помнит изумление адвоката, когда он сообщил ему, что собирается сделать.

«Вы хотите оплатить обучение девушки, но так, чтобы она думала, будто это деньги, завещанные мистером Хаттоном?»

Адвокат был более чем озадачен, но Нэш настаивал на своем и был еще более настойчив в том, чтобы Фейт считала, будто ее наследством распоряжаются некие таинственные лица. Сначала это доставляло ему мрачное удовольствие знать, что она зависит от него, что в его руках ее жизнь, ее будущее. Знать, что одним своим словом он может все это разрушить. Нэш мог лишить ее шанса, который ей давался. Чувство вины и боль не отпускали его, но именно это давало ему нездоровое удовлетворение.

Позже, когда стали поступать характеристики от преподавателей, хваливших Фейт не только за ее отношение к учебе и работе, но и за личные качества, его чувства изменились, колеблясь между злостью, недоумением, что она могла так легко обвести всех вокруг пальца, и горьким чувством потери.