— Джанет! — было ясно, что Рик потерял над собой контроль.
Она вздохнула.
— Я вовсе не собиралась там жить — слишком много тяжелых воспоминаний… О'кей, — быстро продолжила она, видя, что Рик готов взорваться. — Дом принадлежит тебе, Диана. Ты вступила в права в день своего совершеннолетия.
Шок за шоком, удар за ударом. Диана не хотела слышать, что Чалфорд стал ее собственностью, потому что это означало, что Рик был виновен в трагедии, исковеркавшей ее жизнь, и пытался таким образом искупить свою вину.
Может быть, со временем ей удастся убедить себя, что ее предположения ошибочны, что вина Рика не так велика. Она любила его и хотела, чтобы именно так и случилось…
— Но почему? — наконец простонала девушка.
— Неужели не понятно? — насмешливо произнесла Джанет. — Бедный Говард…
— Достаточно, Джанет! — резко прервал ее Рик. — Теперь я обойдусь без тебя!
— Неужели? — насмешливо протянула она, бросив ироничный взгляд на смертельно бледную Диану.
Он кивнул утвердительно.
— Речь пойдет о доверии, Джанет, а об этом ты не имеешь ни малейшего представления!
И это было то, чему и ему, и ей предстояло научиться, если они собирались идти по жизни вместе. Но Рик понимал по затуманенному взору Дианы, ее побелевшему лицу и дрожащим рукам — доверие девушки ему завоевать будет непросто, но больше откладывать он не мог.
Рик вновь с ненавистью взглянул на Джанет и покачал головой.
— Не пойму, что такого нашел в тебе Говард, чтобы решиться на самоубийство, потеряв себя, — произнес он с нескрываемым отвращением, засунув руки глубоко в карманы: так ему легче сдерживать себя.
— Но он умер не поэтому! — запротестовала Диана, и в ее глазах отразился ужас, вызванный воспоминанием о пережитом.
— О да, — мягко произнес Рик; он не забыл обвинение, брошенное ему Говардом относительно Джанет, но он знал также то, чего не могла знать Диана. Говард просто не правильно расценил желание Джанет покинуть его.
— Твой отец не мог примириться с правдой: его жена не желала разделить с ним удары судьбы и тяготы финансового краха. Вот почему он ушел из жизни. — Рик тяжело вздохнул, а Диана побледнела еще больше.
— Говард увяз в безнадежном деле и вовлек в него меня. Мы были друзьями, и я хотел помочь ему займом, пока дела не поправятся.
Он настаивал, чтобы Чалфорд был гарантией займа, — добавил он мрачно. — Мне никогда не нужен был твой дом. Но твой отец был человеком чести и слова, и, когда он потерял все, он настоял на том, чтобы Чалфорд стал моим. А когда он рассказал все Джанет, она решила покинуть его, — резко закончил Рик. — Не так ли, Джанет? — обратился он к ней. — Между нами ведь ничего не было. Никогда!
Она не смогла смотреть им в глаза.
— Бога ради, Рик, это давно в прошлом…
— Но оно определяет настоящее, — сурово произнес тот.
Джанет готова была уничтожить его взглядом.
— Да, я сказала Говарду, что не желаю мило ему улыбаться, когда на глазах рушится мир, — закричала она, оправдываясь. — Он додумал остальное сам, зная, что я нахожу тебя привлекательным, но моей вины в этом не было!
Рик видел реакцию Дианы, знал, что наконец она поняла истинную причину смерти отца. На ее лице появилось выражение облегчения и какого-то другого чувства… Он не был уверен, что это за чувство, но страстно надеялся на правильность своей догадки.
Диана находилась в полубессознательном состоянии, когда Рик распахнул дверь, выпроваживая Джанет; девушка пыталась осознать произошедшее за последние полчаса. Неужели прошло только полчаса? Но как все изменилось! В тот далекий день она невольно подслушала разговор Говарда с Риком и среагировала на него как ребенок, который обожает своего отца, переживает за него, возмущается и ненавидит его обидчика, в данном случае — Рика…
А теперь она поняла, что отец, как раненый зверь, набрасывался на каждого, кто оказывался рядом. Предательство жены стало для него последним ударом. Даже мысли о дочери не могли образумить его, и он не пожелал выслушать Рика, когда тот пытался убедить его, что не нуждается ни в его доме, ни в его жене. Без сомнения, Рик пытался помочь отцу — теперь, узнав настоящего Рика за последние две недели, Диана была уверена в этом. Она поняла, что, несмотря на свою внешнюю грубость, вызывающую дерзость, порой даже безжалостность, в душе он был щедрым и порядочным человеком, чужие страдания никогда не доставляли ему удовольствия, и сам он не мог причинить кому-либо зла. Он считал ее отца своим другом; она вспомнила отрывки из их разговора и поняла, что ее отец, находясь на грани нервного срыва, сам отверг любые попытки помочь ему…
Глаза девушки застилали слезы, когда она смотрела на Рика, такого усталого и расстроенного.
— Ты знаешь, что я поверила тебе. — У нее перехватило дыхание. — И я хочу быть такой же откровенной с тобой и рассказать тебе о том, что собиралась сделать. Но прежде всего я хочу, чтобы ты знал, что я полюбила тебя, Рик, — почти умоляюще произнесла она. — Я люблю тебя!
— Наконец-то! — Его голос прозвучал как стон; он бросился к ней через всю комнату, встал перед Дианой на колени и страстно обнял ее.
— Господи, Диана, ты не представляешь, как я боялся этого разговора. Я был гак беспомощен и не находил себе места! — проговорил Рик дрожащим голосом, в котором слышалось чувство огромного облегчения и, обхватив ее лицо своими сильными и нежными руками, он принялся целовать ее так, что у нее перехватило дыхание.
— Я так сильно тебя люблю, что все остальное уже не имеет значения. Ты веришь мне? — с тревогой спросил Рик.
Диана прижалась к нему; ей показалось, что над ними пронесся шторм страшной силы, но они сумели выстоять и оказались сейчас если не на твердой земле, то, по крайней мере, в спокойных водах.
— Многие годы я ненавидела тебя за то, что, как я думала, ты сделал моей семье…
— И это естественно, ведь ты не знала правды, — успокоил ее Рик.
Девушка покачала головой, осуждая свои поступки.
— Я не могу поверить, что я почти… Встреча с Крисом повлияла на меня. До этого я не понимала, как глубоко во мне укоренилась ненависть к семье Фалконов. И вот он, молодой, преуспевающий, которому не нужно было пробивать себе дорогу в жизни… Теперь я знаю, что это не так, — согласилась Диана, заметив протестующий жест Рика. — Но в то время он мне казался довольно избалованным молодым человеком.
И он решил, что влюблен в меня. Его самоуверенность казалась мне…
— В этом он похож на меня, — виновато произнес Рик.
— Да, — слабо улыбнувшись, согласилась она. — И тогда на меня нахлынули все прежние чувства ненависти и злобы, и я не могла…
— Дорогая, иначе и не могло быть, — нежно успокоил ее Рик. — Особенно после перенесенных страданий и унижений от Джанет и ее мужа. — Он зло сверкнул глазами. — Я им все кости…
— Забудь об этом, Рик, — сказала Диана. — Все позади. Теперь я снова хочу жить, а не существовать в окружении кошмаров. Я хочу быть с тобой, если ты не против. — Девушка взглянула на него застенчиво и вопросительно.
Рик властно заключил ее в свои объятия.
— Я не спущу с тебя глаз теперь, когда знаю, что ты любишь меня!
У Дианы отлегло от сердца, и она слабо улыбнулась.
— Ну, это у тебя не получится… — слегка поддразнила она его, понимая, что им сейчас необходимо расслабиться после мучительного напряжения последних дней. Рик страшно похудел от переживаний, его лицо выглядело таким изможденным, что девушке стало больно за него.
Она поклялась себе разгладить все морщинки на его лице силой своей любви.
— Ничего, я не отпущу тебя ни на шаг! — Итак, все в порядке, к нему вернулась самонадеянность!
Диана ласково улыбнулась.
— Я не хочу никуда уходить.
— А как насчет Чалфорда? — Он вопросительно поднял брови. — Ведь он твой. Мне никогда не был нужен этот дом. Я пытался втолковать твоему отцу, что я принял его как заклад только потому, что он на этом настаивал. Мне не нужно было его поместье, мы пережили бы финансовые затруднения, и его дела должны были поправиться. Так ведь и произошло.
