Эмили удовлетворенно вздохнула и приступила к завтраку.

— Удалось почувствовать себя как дома? — спросил ее супруг, который внимательно следил за Эмили, пока та обозревала окрестности.

— Нет, любимый. — Она отрицательно покачала головой.

— А что же так? — искренне удивился он ее ответу.

— Я чувствую себя не как дома, а как в раю! — восторженно объявила женщина, которой легкий фруктовый завтрак показался небывало вкусным.

После завтрака они обошли виллу, в которой оказалось пять спален, три гостиные комнаты в разных концах просторного строения, рабочий кабинет и элегантный мраморный холл и мраморные же лестницы, расходящиеся в разные стороны и соединяющиеся наверху в балюстраду. В центре внутреннего дворика с садовыми деревьями и клумбами находился большой бассейн. В хорошо оборудованном подвале располагались хозяйственные помещения и спортзал.

Антон представил супруге служащих.

— Итак, дорогая, чем бы ты хотела заняться сегодня? — спросил он по завершении экскурсии.

— Море, солнце и пляж, — бойко ответила она.

— Ты читаешь мои мысли, девочка, — отозвался Антон.

Он вывел из гаража джип, в багажник которого Эмили покидала полотенца, пледы, поставила корзинку с фруктами и вином.

Первым делом Антон Диаз показал Эмили окрестности. Они колесили вдоль побережья на внедорожнике, пока женщина не присмотрела уютное местечко для пикника, где они и остановились. Там, на берегу океана, они и встретили закат, перемежая плаванье болтовней за легким вином и любовными играми. Ничто не казалось Эмили бесстыдством, когда она пребывала в крепких руках мужа.

— Удивительно, как же быстро ты загорела! — одобрительно заметил Антон, проведя кончиками пальцев по гладкому злато-медовому плечу супруги, когда они вернулись ближе к сумеркам на виллу. — Что собираешься делать вечером?

— Мы могли бы поплавать в бассейне, — предложила она. — А затем уложить вещи.

Неделя пролетела как один миг. Эмили никогда еще так счастливо не проводила время.

Антон поддержал план жены.

Она надела телесного цвета бикини, которое нравилось ему более всех прочих, и нырнула в бассейн с мостика. Супруг некоторое время наблюдал ее грациозное скольжение по воде — чувствовалось, что чемпионка, — после чего присоединился к ней.

— Вертолет заберет нас завтра поутру и доставит в афинский аэропорт непосредственно к часу нашего вылета, так что ждать не придется, — сказал он, подплыв к ней. — Я обо всем уже договорился.

— Нашего вылета? — удивилась Эмили. — Разве мы летим одним рейсом? Я надеялась попасть домой.

— Это не самая лучшая идея. Конечно, ты могла бы дождаться моего возвращения в моей лондонской квартире. Но я планировал лично представить тебя службе безопасности здания… Потому подумал, что и впрямь неплохо бы нам вместе слетать в Америку, а после вместе вернуться домой. Что скажешь, дорогая?

— Твои планы меняются на лету, любимый. Не поспеваю за тобой. Я ведь рассчитывала поработать во время твоего отсутствия в морском музее.

Услышав это, Антон нахмурился.

— Если ты беспокоишься за меня, — обратилась к нему Эмили, — напрасно. Я вернусь в Лондон, к себе домой. Я хочу повидаться с братом. Я соскучилась. А потом, я обязана рассказать ему и Хелен, как и всей своей родне, почему ты взял меня в жены, — честно призналась супругу женщина. — Меня не оставляет уверенность, что ты заблуждаешься насчет моего отца. Однажды ты сам в этом убедишься: Но до этого я не позволю тебе совершить необдуманный поступок, способный навредить моей семье. Так что я приняла решение лететь в Лондон, — неожиданно твердо проговорила она.

— Нет! — решительно отрезал Антон Диаз. — Насчет твоего отца я не заблуждаюсь. У меня есть письмо, подтверждающее его ответственность за гибель моей сестры. Даже преданная дочь, вроде тебя, не сможет оспорить его подлинность.

— Я верю только тому, что вижу.

— У тебя будет такая возможность, милая, — заверил ее супруг и поплыл на спине, энергично взмахивая руками.

— А что, если лгала твоя сестра? Если она действительно была беременна не от моего отца? — крайне опрометчиво спросила негодующая Эмили. — В конце концов, не станешь же ты утверждать, что она была святой.

Когда Эмили одумалась, было поздно, неосторожные слова уже прозвучали. Она не на шутку испугалась за себя, когда он подплыл к ней.

Но волнения ее были, слава богу, напрасны.

— Как же ты меня заводишь, особенно когда начинаешь перечить, милая! — объявил мужчина, поцеловав ее со всей свирепостью. — Какие еще будут вопросы, детка? — Ему удалось превратить ее негодование в игру.

— Ты полагаешь, что я когда-нибудь смогу забыть, по какой причине ты на мне женился? Думаешь, то, что происходит между нами в спальне, способно затмить твое презрение к моему отцу? Я знаю, что ты ждешь от меня единственной вещи — покорности. И пока тебе этого хватает…

— И тебе тоже, детка, — добавил Антон.

— Мне этого мало. Поэтому я возвращаюсь в Лондон и отправляюсь работать в морской музей, даже если ты станешь возражать.

— Конечно, ты права, милая. Но вернешься ты туда вместе со мной. Обсуждение окончено! — подытожил Антон. — Продолжай резвиться в бассейне, а я пойду и забронирую для себя билет до Нью-Йорка из Лондона, куда я лично доставлю тебя и водворю в свой пентхаус. Медовый месяц продолжается, дорогая женушка, по меньшей мере еще две ночи.

— Ты действительно готов сделать это ради меня? — искренне удивилась Эмили.

— А как же, дорогая?

— Спасибо, любимый, — признательно прошептала она.

— Благодарить будешь позже вечером, — хитро проговорил Антон, вылез из бассейна и, перед тем как удалиться, добавил: — Я рад, что мы так легко нашли общий язык, дорогая.

Эмили праздновала маленькую победу.

Поднявшись наверх, она тихо проскользнула мимо мужа, чтобы не отвлекать его. Антон сидел в кабинете напротив компьютера и что-то говорил в закрепленный за ухо микрофон своего сотового телефона. Эмили пробралась в ванную комнату, приняла душ и переоделась в домашнюю одежду.

Когда они вновь встретились, в глазах Антона Эмили безошибочно прочла уже знакомый чувственный призыв. Так заканчивалась их неделя пребывания в Греции. А на утро они должны были подняться на вертолете в воздух, чтобы из афинского аэропорта взять курс на Лондон.

Эмили была абсолютна уверена, что не напрасно благодарила мужа, поэтому ошибку свою поняла не сразу.

Сначала она уснула, потому что по известным причинам не выспалась ночью, затем несколько раз смотрела на часы, ожидая, что вот-вот покажутся знакомые места и небольшой частный самолет пойдет на снижение. Но под ними тянулся бескрайний океан.

— Ах ты мерзавец, — прошипела супругу Эмили, наконец догадавшись, что сплоховала. — Ты хитростью заманил меня на борт. А я-то тебе поверила. Ты хладнокровный, вероломный негодяй!

— Неужели ты всерьез думала, будто я позволю тебе поставить под угрозу реализацию моего плана? — совершенно спокойно спросил ее Антон Диаз. — Нет, женщина, этому не бывать… Угомонись! Я попрошу стюарда принести тебе чаю. Нам еще долго лететь, милая.

— Это похищение, — пробормотала Эмили, внезапно расплакавшись от отчаяния.

— Да, это похищение, девочка моя. Но оно должно тебе понравиться, — умиротворяюще проговорил он.

— Ты негодяй! Ты гадкий, подлый, отвратительный, — всхлипывала она. — Ты мне обещал… А сам… — пролепетала она, совершенно расклеившись.

Антон рассмеялся.

Эмили подняла на него свои заплаканные глаза. Он смеялся ей в лицо. Но то не был глумливый смех. Просто Эмили со своей обидой и слезами показалась ему такой забавной, что он не сумел сдержаться.

Уже через несколько мгновений муж обнял ее и посадил к себе на колени.

— Милая, какая же ты смешная! — мурлыкал он ей на ухо, пока она вновь не уснула, а когда проснулась, до приземления оставалось несколько минут.