Слава богу, завтра мы будем уже на ранчо Джеймсон.

Представители иммиграционной службы непременно почуют неладное, если узнают, что молодожены решили провести свой медовый месяц в тесной квартирке, в которой живут еще две соседки.

Мысли о том, что его жена спит в отдельной спальне, одна, не давали Хизу покоя. О сне можно было забыть.

Из окна автомобиля Джоди любовалась пейзажами, подобных которым она в жизни не видела.

Стадо овец спокойно бродило по полю. Ветер свободно гулял по просторам. Джоди внезапно почувствовала, что ее жизнь изменилась… И она сама изменилась и теперь смотрела на мир другими глазами.

Лазурное небо поражало своей чистотой и глубиной. Время от времени на нем появлялись пуфы облаков, ослеплявшие белизной. Джоди поражало все: сочная трава, земля цвета красного вина, ивы, эвкалипты…

В Лондоне сейчас серо и дождливо. А в Мельбурне с каждым днем все жарче и жарче… Скоро наступит Рождество.

Джоди больше других праздников любила Рождество, ведь это был еще и день рождения ее матери. Двадцать четвертого декабря они с Патрицией садились в автобус и отправлялись на Кингсроуд, в знаменитый район Челси. Ходили по улицам, заглядывали в витрины магазинов, пили вкуснейший чай в кафе… Сколько раз Джоди проходила мимо ресторана «Белла Лусия», даже не подозревая, что он имеет какое-то отношение к ее семье…

Джоди никогда не знала, откуда у них с матерью каждый год в одно и то же время появляются деньги. Сперва она думала, что от отца, но с тех пор, как появилась Луис, ее стали терзать сомнения: а если это Валентайны платили Патриции за молчание? Судя по тому, что про них рассказывала Луис, они на такое способны. Но Джоди никогда не задавала матери вопросов насчет денег, ведь они позволяли ей хоть один день нормально общаться с Патрицией.

Черный джип свернул с шоссе, въехал в большие деревянные ворота и покатился по аллее, по обеим сторонам которой росли сосны.

— Приехали, — тихо сказал Хиз.

Джоди подняла голову и улыбнулась. Правая рука Хиза покоилась на открытом окне машины, его мягкие волосы блестели на солнце, на губах блуждала улыбка.

Именно так должен выглядеть человек, который вернулся домой.

Джоди осмотрелась и увидела, неподалеку огромный двухэтажный особняк — белый, с серебристой крышей и верандой по всему периметру. Рядом с ним она заметила загоны и стойла.

А за ними простирались акры и акры сухой красной земли. Однообразие пейзажа нарушали лишь несколько одиноко стоящих эвкалиптовых деревьев.

Для Джоди домом всегда была квартира. Но дом Хиза, ранчо Джеймсон, показался девушке великолепным.

— Боже мой, Хиз, — сказала она, чувствуя, что ей трудно дышать от волнения, — Здесь так прекрасно!

— Нравится? — спросил он с сомнением.

— А как такое может не нравиться?

— Мы находимся слишком далеко от всех и вся.

Джоди поняла — Хиз беспокоится о ней, понимая, что она типичная горожанка. Но она была не из тех девушек, которым непременно надо каждый день ходить по магазинам.

Да у меня и денег-то никогда на это не было…

— Ну… если здесь есть еда, вода, стол, на котором я смогу делать сережки, и телефон, по которому можно поболтать с друзьями… тогда, думаю, я справлюсь.

Джип остановился, и Джоди выбралась из него. Пытаясь размяться после длительной поездки, она потянулась и набрала полные легкие свежего воздуха.

…Чем ближе они подходили к особняку, тем больше она нервничала. И не без причины: ей предстояло спать в доме Хиза, изучать, что он любит, а что нет — на всякий случай, если к ней придут из иммиграционной службы и станут задавать вопросы. И ей предстоит жить вдалеке от Мельбурна. Но конечный результат стоит того.

Хиз открыл дверь и посторонился, пропуская жену вперед. Она замерла — внезапно ей пришло в голову, что Хиз должен был поднять ее на руки и перенести через порог. Посмотрев на мужа, она поняла — он думает о том же. Стряхнув оцепенение, девушка торопливо вошла в холл…

И застыла как вкопанная.

Внутреннее убранство особняка заставило ее затаить дыхание. В просторном холле не было ничего, кроме огромного бара и шестифутового дубового стола, на котором стояла ваза с луговыми цветами, зато в соседней комнате Джоди увидела красные кожаные диваны и шикарные ковры, каждый из которых стоил больше, чем она зарабатывала за год. Она в изумлении уставилась на массивный камин. Да, у Хиза были деньги. И немалые.

А я всегда думала, фермеры только тем и занимаются, что выбивают субсидии у правительства. Но, видимо, не этот.

А я еще обещала платить ему ренту… Да тысяча долларов, которые я получила бы, сдав обратный билет, для него лишь капля в море. Неудивительно, что он равнодушно отнесся к этой теме! Но если Хиз так богат, почему он не предложил составить брачный контракт, чтобы обезопасить себя? Ведь у меня, кроме чемодана с одеждой и рухляди, ничего нет. Неужели он всерьез полагает, что через два года я изменю свое мнение и останусь с ним?

Джоди решила не зацикливаться на мыслях о том, какие еще сюрпризы преподнесет ей человек, за которого она вышла замуж, и продолжить знакомство с домом, ведь ей предстояло здесь жить.

Хиз наблюдал за тем, как Джоди ходит из комнаты в комнату, обращая внимание на самые мелкие детали.

Ей нравится. Она сказала, что ей здесь нравится.

Эти слова согрели Хиза, как костер в холодную ночь.

Он даже не подозревал, насколько ему важно ее мнение о ранчо Джеймсон. В последнее время он находил его слишком уединенным. Однообразие и до боли знакомые стены уже давно стали давить на него.

Хиз зашел в огромную спальню и бросил сумки на пол. На столике мигал автоответчик.

Тридцать новых сообщений.

Хиза не было дома только пару дней. Почти со всеми членами своей семьи он виделся на свадьбе. Что же им могло понадобиться? Мужчина решил выяснить это позже. В данный момент у него в голове было совсем другое.

Глядя на огромную кровать, Хиз вспомнил, как Джоди говорила, что не собирается спать с ним. Разочарование нахлынуло на него. В конце концов, он — мужчина, у него есть потребности и желания. Вчерашняя ночь показала Хизу, как тяжело ему находиться рядом с Джоди, не имея возможности прикоснуться к ней.

Хиз сделал глубокий вдох, желая избавиться от напряжения, и вышел из спальни. Джоди он нашел на кухне. Она водила ладонью по мраморной столешнице.

— Осваиваешься?

Он не ожидал увидеть восторг в глазах Джоди.

— У тебя есть посудомоечная машина!

Хиз засмеялся, его напряжение спало.

— Да. Есть. А что?

— Нет. Просто… Тут так здорово. Я не ожидала увидеть все это, — сказала девушка, оглядывая кухню.

Почему я думала, что у одинокого мужчины не может быть бытовой техники?

Ее изумление росло с каждой минутой. Войдя в гостиную, она увидела бильярдный стол, суперсовременный музыкальный центр, домашний кинотеатр во всю стену…. Она оглянулась на Хиза.

— Тут есть спортивные каналы? — спросила она.

— Несколько, — ответил мужчина и нажал нужную кнопку на пульте.

Джоди уставилась на экран.

— Боже мой!

— Что теперь? — спросил он, смеясь. Она очаровательна.

— А где опилки на полу, ситец твоей бабушки, старая лохматая собака?

— О чем ты?

— У меня такое ощущение, что я нахожусь в Сохо, а не в доме посреди пустыни.

Хиз наконец-то понял, что она имеет в виду.

— А ты думала, у нас тут кенгуру по дому прыгают?

— Ну да, — смущенно ответила Джоди.

— А я ожидал, что вы, лондонские девушки, плохо подстрижены, одеты в скучные серые деловые костюмы и вообще выглядите словно чопорные учительницы начальных классов. У нас у всех есть стереотипы. Но вот я встретил молоденькую англичанку и пал, пораженный ее необыкновенной живостью и красотой.

Джоди посмотрела на него и захихикала. Хиз понял: ему не преодолеть дикого желания коснуться ее, познать ее, как мужу положено познать свою жену.