— Что ты сказал, Джеки? — переспросил Чарли, словно очнувшись ото сна.

— У него… в животе дыра, — в ужасе прошептал Джек.

Шериф подошел поближе. Из головы не шла абсолютная одинаковость двух домов в Оруэлле. И еще. У Чарли было такое чувство, будто он что-то упустил, ведь эта мысль пришла не просто так. Поэтому…

— Черт! То же, что и с Гэлом, — пробормотал Монро, и эти слова заставили шерифа выбросить из головы дом Лозано. До поры до времени, конечно.

Чарли пригнулся к лобовому стеклу и… С тех пор как Митч избил жену во второй раз и шериф вызвал его к себе для разговора, он больше не видел его. Разговор состоялся перед самым приездом Энн Шилдс. Естественно, шериф на время вообще забыл о существовании Митча Лозано. Затем, когда странная смерть постигла миссис Шилдс (как годом ранее — Саманту Тревор), шерифу округа тем более стало не до Митча Лозано, выглядевшего на фоне дальнейших событий чуть ли не безобидным шалунишкой. Что происходило с Лозано? Как складывались его отношения с женой, изменилось ли что-нибудь? Чарли не знал этого, и было маловероятно, что когда-нибудь узнает. Одно было более или менее ясно: Митча постигла та же участь, что и заместителя шерифа Гэла Хокинса. Лоулесс стоял почти касаясь лобового стекла кончиком носа. От его дыхания на стекле появилось круглое запотевшее пятно. Лучи солнца, отражаясь от стекла, слепили глаза, пока на стекло не упала тень подступившего вплотную Монро.

— Дыра, — пробормотал Монро.

Он оглядывался по сторонам, и Лоулесс понимал его, хотя сам он думал сейчас не об опасном жуке, а о Митче Лозано. Почему Митч в машине один? Где остальные? Что-то очень важное промелькнуло у него в голове и тут же ускользнуло, словно малек из рыболовной сети… Но шериф не собирался сдаваться. Митч один; возможно, он сбежал, бросив семью, или… может быть, ему уже некого было спасать? Если так, то… они были уже мертвы. Если они были мертвы, то… почему он все-таки вышел? Есть только одно объяснение — Митч вышел раньше, чем ЭТО НАЧАЛОСЬ! Но что-то в этом объяснении не устраивало шерифа, подобно тому, когда выходишь из дома с чувством, что забыл какую-то важную вещь, но никак не можешь вспомнить, что именно. Если предположить, что Митч находился в доме, когда его домашние стали умирать, почему он все-таки вышел и его не постигла та же участь? Нет, Чарли был вынужден признать, что маленькая рыбка, более ценная, нежели все остальные, успела проскользнуть сквозь сеть. И с этим ничего не…

— Шериф! — вскрикнул Монро. — Осторожно!

Лоулесс, думая о своем, смотрел в зияющее отверстие с рваными краями и выпотрошенными внутренностями, совсем как прошедшей ночью на Гэла Хокинса в окружном морге. Прикосновение руки Джека заставило его вздрогнуть. Чарли перевел взгляд на заднее сиденье. Там что-то мелькнуло, и шериф увидел, что это жук. Только это насекомое было других размеров, гораздо меньше, чем чудовище, которое осталось на Фелл-стрит возле скобяной лавки Макнайта… Однако этот жук был точной копией первого. Брюшко как живот дохлой рыбы, коричневые лакированные крылья, сложенные в виде панциря, янтарная голова и кровавые глаза на ней с плавающими зрачками. Жук был в длину не больше фута, но шериф все равно удивился, почему они сразу его не заметили, хотя объяснение, возможно, было довольно простым: насекомое спряталось, увидев приближавшихся людей.

— Он только что вылупился, эта сволочь еще молодая! — воскликнул Джек.

— Ты прав, — отозвался Лоулесс, двинувшись к задней дверце с правой стороны.

Жук заметил этот маневр человека и, проворно развернувшись, пополз в другую сторону. Монро бросился туда. Но монстр (еще не такой крупный, каким может стать) опередил его. Он поднял передние ноги, как бы подтянувшись на них, оттолкнулся двумя задними и… вывалился из «плимута», упав на асфальт вверх животом. Как ни странно, но стекла были опущены только в задних дверцах. Монро оскалился в кровожадной улыбке и поднял руку.

— Не делай этого! — прикрикнул на него Лоулесс, весь сжавшись в ожидании выстрела. — Нет, Джеки! Шум привлечет других! Они могут оказаться гораздо крупнее.

— У, тварь! — прошипел Монро, но стрелять не стал, и шериф почувствовал громадное облегчение. — Тварь, ублюдочная тварь! — Джек подскочил к жуку, пытавшемуся перевернуться со спины на живот. Удар ногой пришелся по желтой голове жука.

— Оставь его! — кричал Лоулесс, обегая «плимут». — Это ничего не изменит!

Но было уже поздно. Чарли не успел даже удивиться тому, насколько неестественно быстро все произошло. Он бросился во всю прыть к Джеку, сильно ударившись бедром о багажник машины, но опоздал. Пнув жука, Джек почувствовал, как его нога уходит во что-то вязкое, словно болотная жижа Он увидел носок своего ботинка В ГОЛОВЕ у жука Но существовало одно «но» Голова насекомого была маленькой, поэтому, погружаясь в глубь головы странного жука, стопа Джека неминуемо должна была упереться носком ботинка в его туловище там, где крепилась его голова, так как была длиннее этого комочка янтаря. Но этого не произошло. Носок Джека должен был уже преодолеть расстояние по меньшей мере в фута полтора, то есть больше длины всего насекомого. Однако нога Джека погружалась все глубже и глубже в эту топь, не встречая твердой преграды, которой, несомненно, должны были стать твердые крылья монстра. Джек нанес удар почти в пустоту. Нога завязла в этом месиве, а другая поскользнулась. Джек потерял равновесие и упал навзничь. Правая нога выскочила из желеобразной плоти жука, оказавшись между его жвалами. Лоулесс видел это, он уже поднимал кольт и готовился стрелять почти не целясь, понимая, что опаздывает. Но еще до первого выстрела шерифа жвала монстра сомкнулись на носке ботинка. Жук не успел откусить половину стопы, а может быть, и не стал бы этого делать, удовлетворившись большим пальцем правой ноги Монро и кусочком обуви. Джек взвыл от боли. Лоулесс выстрелил три раза подряд. Первая пуля попала в панцирь из крыльев, блестевших на солнце, как надраенный жестяной поднос, оставив на нем вмятину, точно от удара зубилом. Второй выстрел был точнее: пуля попала в голову, но, как и в лавке Макнайта, это мало что дало. Из простреленного места брызнула небольшая струйка янтарной жидкости. Третья пуля отбила самый кончик жвала, но жук уже все равно успел сожрать-растворить то, что оторвал от ноги Джека. Лоулесс продолжал бы стрелять и дальше, но насекомое бросилось наутек. Чарли рассвирепел настолько, что готов был не только стрелять, но и топтать жука ногами, совершенно не думая о том, чем только что закончился такой пинок, но его остановили стоны Джека.

— Больно… очень больно… мне больно, Чарли… — Лицо Монро потемнело, приняв лиловатый оттенок, в уголках губ белела пена. Жук тем временем скрылся. — Помоги… мне, Чарли… больно, мне больно… — Монро дергал искалеченной ногой, руки скребли по асфальту. Лоулесс нагнулся к нему, стараясь не смотреть на торчавший из разорванного ботинка кровоточащий обрубок большого пальца. Джек дышал хрипло, как будто ему не хватало воздуха.

— Терпи, Джек, — пробормотал Чарли. Он был в отчаянии: аптечка осталась в «форде», поэтому оказать первую помощь было нечем. Автомобиль находился не очень близко, но не это было главной проблемой. Возле «форда» мог по-прежнему находиться жук.

— Больно… больно… — Лицо Джека страдальчески кривилось.

Шериф замешкался на мгновение, соображая, что же делать. Выстрелы конечно же были слышны далеко вокруг. Остается надеяться, что эти твари глухи. Необходимо завести «плимут» Лозано, его труп оставить здесь. Но Джек… Парень был очень плох. Лицо его почернело, словно он умирал от удушья. Наверное, это насекомое еще и ядовито, и Чарли похолодел от мысли, что Джек умрет, прежде чем они доберутся до центра, где бы ему помогли. От ампутации пальца не умирают, но весь вид Джека показывал, что он вряд ли долго продержится. Однако эти короткие мгновения замешательства оказались последними, когда в душе шерифа еще теплилась надежда на спасение Джека, на то, что они все-таки выберутся из этого ада.