— Тара всегда устраивает эти ужасные сцены, когда видит, что не может достигнуть желаемого результата. Тебе не следует принимать все, что она наговорила, близко к сердцу, дорогая. Плюнь и забудь. Ты просто сиди и отдыхай, расслабься, а я приготовлю нам свежий чаек. Бери пирожные, печенье или пшеничную лепешку с земляничным вареньем.

Кэт села. Она безразлично посмотрела на набор датского печенья с разными наполнителями, на чудесные песочные пирожные с глазированными фруктами — абрикосом, яблоками и персиками, на блюдо с лепешками, стоящее рядом с вазочкой, наполненной земляничным джемом. Ничто не возбуждало аппетит. Ей казалось, что она сразу же подавится, как только что-нибудь откусит.

Розмари заваривала чай, очевидно, оставшись совершенно безразличной к предположению, что между Кэт и ее сыном существует любовная связь. Хотя она могла бы заподозрить это и раньше, ее вполне могло бы насторожить то, что Кевин организовал для своей секретарши приятное путешествие в качестве компаньона его матери. В конце концов, это был крайне необычный поступок, принимая во внимание, что их отношения до сих пор не переходили границу отношений начальника и подчиненного.

Кэт не могла стерпеть мысль, что Розмари может счесть ее любовницей Кевина. В этом случае она выглядела бы коварной, хитрой, скрывающей их интимные отношения от его матери, притворяющейся, что между ними ничего нет.

— У меня нет никаких тайных отношений с Кевином. Я никогда не спала с ним… и… и ничего подобного не было, — пробормотала она.

Розмари оторвалась от процесса приготовления чая и подняла голову, удивленная этой фразой. Ее голубые глаза смотрели прямо, отражая абсолютную уверенность, когда она ответила:

— У меня нет никаких сомнений относительно этого, дорогая. Я спрашивала Кевина о тебе до того, как мы встретились в понедельник. Его ответы показали… — Она глубоко вздохнула. — Они показали, что он думает о тебе, что ты одаренный и весьма квалифицированный специалист. И только.

Румянец все еще горел на щеках Кэт. Хотя она знала, что Кевин действительно не смотрел на нее до сих пор, как на женщину, эта правда не была такой уж абсолютной сейчас. Теперь он смотрел на нее по-другому. Но Кэт не могла позволить, чтобы предположение Тары относительно изменений, произошедших в ее внешности, осталось без ответа.

— И я тоже не стараюсь заполучить его. Розмари еще раз тяжело вздохнула и слегка улыбнулась в ответ, причем с некоторым оттенком грусти.

— Ты знаешь, а я почти хочу этого, дорогая, но боюсь, что это не в твоем характере.

Кэт была потрясена.

— Вам бы хотелось…

— Ну, мне, вероятно, не следовало этого говорить… — Изменившееся лицо Розмари отразило ее внутренние страхи. — Но я очень боюсь, что Кевин все еще привязан к Таре. То, что она сказала, очень напоминает правду. И я уверена, что тебе также это следует знать. У него не было другой женщины с тех пор, как она ушла. Такое ощущение, что он блокировал себя, отрезал от нормальных человеческих отношений.

Кэт кивнула. Она была прекрасно знакома с этим ледяным человеком, которого нельзя тронуть практически ничем.

Розмари продолжала говорить и, казалось, затронула самый больной для себя пункт.

— Но если Тара будет продолжать свои попытки вернуть его… — Она покачала головой. — Я могу только надеяться на здравый смысл моего сына.

Кэт молчала. Ей не следовало комментировать личную жизнь босса. Не стоило вмешиваться. Это не имело к ней никакого отношения. К тому же она не имела ни малейшего представления, как Кевин относится к своей жене. Правда была неизвестна.

Он, кстати, до сих пор не вернулся. Возможно, они все еще разговаривают, ссорясь, как обычно это делает пара, когда ни один из них не хочет расставания. А что, если Тара бросилась к нему и обняла, воздействуя физически, для возвращения интимной близости? Способен ли он противостоять требованиям тела?

Болезненное чувство пронзило Кэт. Кевин обратил на нее внимание всего лишь неделю назад, да и то только потому, что маленькая серая мышь перестала соответствовать своему образу. А это любопытство, которое прозвучало в его вопросе относительно Джона… Надо забыть про их взаимное притяжение, которого, очевидно, вовсе нет, которое она просто выдумала для себя, выдавая желаемое за действительное.

Дурацкие фантазии.

С чего бы это вдруг такой мужчина, как он, красавец и миллионер, увлекся ею, когда он может только щелкнуть пальцами, и сама Тара Флеминг будет у его ног…

— О! А вот и Кевин с поставщиком плитки! — с облегчением воскликнула Розмари.

Это замечание заставило Кэт взглянуть в сторону бассейна, туда, куда смотрела Розмари. Кевин, и правда, был не один, а с мужчиной, которому он указывал на пол у бассейна.

— Он, должно быть, прибыл, когда Кевин выпроваживал Тару из дома. И они прошли по внутреннему двору, — щебетала Розмари, явно приободряясь от мысли, что ее сын задержался не из-за разговоров со своей бывшей женой.

Кэт вдруг ощутила, что надеется, что Тара не добилась от него ничего, и вовсе не из-за прихода торгового агента.

— Теперь мы можем насладиться утренним чаем, — объявила Розмари, неся элегантный китайский чайник к столу и ставя его с чувством глубокого удовлетворения. Было видно, что ощущение тревоги совершенно покинуло ее. Она удобно устроилась в кресле напротив Кэт и смотрела на нее с любопытством. — Прости, что задаю подобные вопросы, дорогая, но ты… изменилась… только на этой неделе? Внешне…

— Во время отпуска, — ответила Кэт, понимая, что Розмари могла выяснить это через Кевина. — Мои сестры набросились на меня, говоря, что я всегда хожу в одежде скучных и мрачных тонов, и решили изменить меня, как Золушку.

— Ну что бы они ни сделали, ты выглядишь замечательно.

— Спасибо.

— Чай?

— Да, спасибо. Розмари налила.

— Значит, ты вышла на работу в понедельник обновленной, — сказала она, смеясь ободряюще.

— Да.

— А Кевин заметил разницу? Кэт состроила гримасу.

— Ему это не понравилось.

— Не понравилось, как ты выглядела?

— Я думаю, что ему не понравилось, что я выглядела по-другому.

Кэт пожала плечами.

— Несомненно, он привыкнет. Молоко и сахар?

Кэт отрицательно замотала головой.

— Нет, как есть, спасибо.

— Возьми лепешку, дорогая.

Кэт взяла одну из вежливости, она немного успокоилась, но аппетит так и не появился. Ситуацию облегчало то, что Розмари понимала ее состояние. Было бы чрезвычайно некомфортно сопровождать мать Кевина в поездке с ощущением того, что она не во всем тебе доверяет.

Кэт накладывала себе на тарелку джем, когда ее потрепанные нервы получили новый удар.

— Слава Богу! Кевин идет к нам пить чай.

Слова Розмари заставили Кэт развернуться в своем кресле и убедиться, что босс идет вдоль бассейна, направляясь к ним, в зимний сад. Очевидно, он оставил плиточника измерять площадь, которую надо будет облицевать плиткой.

Утихомирившиеся было страсти, вновь вспыхнули в ней. Кэт сфокусировала свое внимание на том, чтобы, как можно тщательнее намазать джем на половинку лепешки. А вдруг Кевин заговорит с ней? Впрочем, пусть лучше говорит со своей матерью. Кэт откусила кусочек лепешки. Возможно, это была трусливая тактика, но она боялась встретить его внимательный взгляд и услышать, а тем более задать какой-либо вопрос. Она боялась даже взглянуть на него. След губной помады мог остаться у него на щеке или на губах…

Что ее совершенно не касается!

Она услышала, как стеклянная дверь за ее спиной распахнулась, и почувствовала, как будто воздух наполнился электрическими разрядами. Ее руки затряслись. Это остановило ее от того, чтобы вновь поднести лепешку к губам. Она смотрела на свою тарелку, ненавидя себя за то, что его появление произвело на нее такое впечатление.

— Кэт…

Она сжала зубы.

У него не было никакого права вмешивать ее в свои личные дела, командовать ею, когда они не на работе. Она находилась здесь в свободное от работы время, в знак уважения к его матери, а не как его личный помощник.