Кэт на мгновение оторвалась от мытья посуды и бросила враждебный взгляд на свое семейство. Точнее, на его женскую часть.

Ну почему они не оставят ее в покое! Разве они не понимают, какую боль причиняют ей эти разговоры? Она уже месяц избегала семьи, скрывая, что они с Джоном расстались. Не хотелось признавать свое поражение. Они бы и сейчас ничего не узнали, будь ее воля, но разве можно было не явиться на мамин юбилей? Она пришла одна, и ее неубедительные объяснения, что Джон внезапно уехал, чтобы фотографировать античные скульптуры, никого не обманули.

— Мужчина, о котором ты мечтаешь, Кэт, это мужчина совсем иного склада. Тебе нужен хороший семьянин, а не вольный стрелок.

Спокойный голос матери перекрыл щебет трех сестер, которые наперебой вносили предложения одно невыполнимее другого. Хорошо им говорить. Всем трем посчастливилось выйти замуж по любви, причем каждой удалось выбрать мужчину, как раз того типа, о котором говорила мать. Это и позволяло им чувствовать себя вправе давать Кэт советы, ожидая, что сестра немедленно им последует. Особенно теперь, когда Кэт вынуждена была признать, что потерпела полное фиаско. Она сделала неподходящий выбор и в течение трех лет тщетно пыталась привязать к себе мужчину, совершенно не созданного для семейного очага.

Джон заявил ей, что их отношения подавляют его. Что он не привык давать кому-либо отчет в своих планах и действиях. Что он привык свободно распоряжаться своей жизнью. Что он еще многое хочет в жизни попробовать; помедитировать в буддийском храме в Непале, прыгнуть с самой высокой в мире тарзанки в Южной Африке, пожить в индейском вигваме, прокатиться в гондоле по венецианским каналам. Ему необходимо пространство. Что ж, он его получил. Насколько знала Кэт, до Гималаев Джон пока не добрался. Он осел в Риме, внезапно решил попробовать себя в фотографии. Вечный город, по словам Джона, раскрыл в нем глубоко зарытый талант. Голос его, прорывающийся сквозь треск международной телефонной связи, звучал обвиняющее. Подразумевалось, что Кэт, стремясь к размеренной и упорядоченной жизни, не давала развиться его способностям.

Может быть, он в чем-то прав. Кэт с запоздалым раскаянием поняла, что никогда не верила в то, что Джон чего-то добьется. Ей казалось, что в нем нет стержня.

Все пятеро — мать, сестры и она сама, — находились в данный момент в кухне, прибираясь после барбекю, приготовленного братьями Кэт и ее зятьями. Мужская часть семейства с чувством выполненного долга отдыхала сейчас во внутреннем дворе, наблюдая за игрой детей.

Кэт знала, что ей придется нелегко, когда нужно будет давать объяснения. Она никогда не пасовала перед трудностями и старалась приблизить неизбежную проблему, чтобы побыстрее разделаться с ней. Но именно сейчас она чувствовала страшную опустошенность — три года, проведенные вместе с Джоном, и все зря! Утверждение матери сильно задело ее.

— Интересно, вы хоть раз видели мужчину с этикеткой на видном месте, на которой было бы написано «хочу жениться»? — выпалила она с сарказмом.

Ошибка!

Естественно, ее замечательные сестры имели готовые ответы, которые не замедлили посыпаться на Кэт.

— Во-первых, ты должна обращать внимание на мужчин с хорошей, стабильной работой, — сказала ее старшая сестра Дженни, прекратив на мгновение складывать еду в холодильник, чтобы выразить свое мнение. — Тебе нужно, чтобы кто-то обеспечивал тебя, когда родятся дети.

Дженни было тридцать четыре, она была замужем за высококвалифицированным бухгалтером. Этот достойный человек никогда не сворачивал с тропы, ведущей к успеху в бухгалтерском деле.

— Важно, чтобы мужчина сам был из хорошей прочной семьи с крепкими устоями. — Сью сопроводила эту фразу выразительным взглядом. — Они ценят то, что имели в прошлом, и стремятся повторить те же отношения в своей собственной семье.

Сью было тридцать два, она была замужем за адвокатом из большой семьи. Он боготворил своих сыновей-двойняшек, а жену — за то, что она произвела их на свет.

Кэт молчаливо и с горечью отметила: и то, и другое мнение говорило не в пользу Джона. У ее бывшего друга никогда не было постоянной работы — он предпочитал случайные заработки в туристическом бизнесе или сезонную работу, и у него не было семейного прошлого, каким он мог бы похвастать.

Не было никакого смысла продолжать спор и доказывать, что она зарабатывает достаточно денег, чтобы содержать их двоих. Если бы Джон согласился быть «домохозяйкой», сидеть дома, она вполне могла бы обеспечивать их маленькую семью. Дженни и Сью не смогли бы принять эту точку зрения. Ведь они тоже были продуктом семьи с определенными устоями! Да и о чем говорить сейчас, когда стало ясно, что Джон совершенно не разделял планов Кэт.

— А вот твой босс…

Это сказала Диана, младшая сестра, Кэт мгновенно отвлеклась от унылого копания в своих неудачах.

— При чем тут мой босс? — спросила она резко.

Диана в свои двадцать восемь лет могла гордиться тем, что подцепила собственного босса, хозяина сети модных бутиков.

— Всем известно, что Кевин Петерс он купается в деньгах, возможно, он уже миллионер. То, что он разводится, — ни для кого не секрет. Его роскошная жена флиртовала направо и налево, то и дело попадала на страницы бульварной прессы то с одним, то с другим красавчиком. Разве это не идеальное время для попытки? Представляете, как он тянется сейчас к тихому семейному счастью? В общем, я считаю Кевина Петерсона более чем подходящей кандидатурой. К счастью, он вполне доступен, — сказала Диана, со значением взглянув на Кэт.

— Очнись. Это не значит, что он доступен для меня, — раздраженно бросила Кэт.

Она была умной женщиной и прекрасно осознавала, что не обладает и сотой долей той женской привлекательности, какая необходима, чтобы обратить на себя внимание мужчины его уровня.

— Конечно, доступен, — настаивала Диана. — Ему тридцать шесть лет, а тебе тридцать, Кэт, и ты можешь набросить на него уздечку. Ты сможешь взять его, если попытаешься. И к тому же ты уже на полпути. Ты ведь его личный помощник. Ты в курсе всех его дел, знаешь его привычки и слабости. Он зависит от тебя…

— Я не интересую Кевина Петерсона, как женщина, — отрезала Кэт, чувствуя отвращение от одной только идеи целеустремленной охоты на мужчину.

Кроме того, сестры не знали одного. Несколько лет назад она провела немало бессонных ночей, думая о своем необыкновенном начальнике. И в конечном итоге вынуждена была удовлетвориться деловыми отношениями. С тех пор она в корне душила любую запретную мысль о Кевине и не хотела делать ничего, что могло бы разрушить установившиеся отношения. Работа многое значила для нее, и она знала, что хорошо ее выполняет. Это давало ей уверенность в завтрашнем дне. Ведь она может полагаться только на себя, ей нужно зарабатывать на жизнь, а у нее еще ссуда за квартиру не выплачена! Нет уж, никаких брачных афер.

— А с чего бы он заинтересовался тобой? — возразила вдруг Диана, пристально глядя на нее.

Очевидно предположив, что выполнила свою часть работы по уборке, она бросила посудное полотенце и уселась поудобнее на стуле. Рассматривая свои ногти, не осталась ли под ними какая-нибудь грязь, она задумчиво сказала:

— Почти все то время, пока ты работаешь на Кевина Петерсона, тебя было не оторвать от Джона. Ты не подала Кевину ни единого отчетливого сигнала, — заявила она.

— Им стоит заняться! — встряла Дженни. Ее внезапный интерес к этому вопросу объяснялся просто. Заполучив Кевина, Кэт могла бы оказаться полезной для ее мужа. Финансист, который заправляет деньгами нескольких крупных денежных воротил, — это очень выгодное знакомство. Чтобы оказаться поближе к сестре, Дженни принесла несколько грязных салатниц к мойке, в которой мама мыла посуду, а Кэт вытирала ее.

Оценивающе оглядев Кэт, Дженни томно протянула: