— Что ж, — Элла сделала глубокий вдох, и приток кислорода помог ей привести мысли в порядок. — Я, конечно, составлю полный список всех своих рекомендаций, но есть кое-что, что могло бы повлиять на положение дел немедленно, а именно сделать что-нибудь с толпами людей у галереи Хуана Лопеса. Они создают очень серьезную проблему.

А чего он ожидал? Что она разозлится? Скажет ему, что ей не хочется говорить о работе в такие моменты? Его глаза сузились. Неожиданное замечание Эллы и ее здравые рассуждения застали его врасплох, поэтому скорее он почувствовал, что прилагает усилия, чтобы сконцентрироваться на ее чертовой идее, а не на чистых, мягких изгибах девичьего тела.

Нико подозрительно посмотрел на нее.

— И что ты предлагаешь нам сделать? Мардивино очень гордится своей прочной связью с Лопесом.

— Переместите ее, — просто ответила Элла.

Подозрение в его взгляде усилилось.

— Объясни.

О, вот теперь он заговорил, как властолюбивый представитель королевской семьи! Странно, но Элла чувствовала, как с каждой секундой к ней возвращаются ясность ума и решительность. Неужели она должна превратиться в одну из слезливых женщин только потому, что плакала от экстаза в его объятиях? Ни за что! Что бы Элла ни чувствовала в глубине души, она это спрячет, и Нико ничего не узнает.

Игнорируя болезненное желание пробежаться кончиками пальцев по его лицу, она улыбнулась.

— Соладжойя процветает и разрастается, и так будет всегда — потому что это порт и столица. Люди едут сюда, чтобы увидеть работы Хуана Лопеса. Так перенесите галерею в какое-нибудь другое место, куда-нибудь, где доходами можно распорядиться с наибольшей пользой. Например, в ту деревню, в которой мы только что побывали. А почему бы нет?

Пауза.

— Почему бы нет? — задумчиво повторил Нико, его черные глаза блеснули. — Это слишком просто.

— Как большинство лучших идей.

Но и как большинство худших. Согласиться на этот пикник было просто, заняться с ним любовью — еще проще. И как бы она ни пыталась спрятаться за своим холодным профессионализмом, в глубине сердца осталась боль. Элла обречена лишь на такие отношения с Нико, и если она не смирится с этим, то будет сильно страдать. Действуй строго в соответствии с тем, что Нико принадлежит другому кругу, девочка.

— Эта деревня нуждается в обновлении. Только подумай, что оно могло бы принести. Совершенно новая галерея, в которой будет находиться основная часть картин и все, что к ним прилагается. Открытки, печатные издания и… пара ресторанов, пожалуй. Разумеется, вам придется действовать очень осторожно, чтобы не уничтожить неповторимость деревни, но я не думаю, что ты это допустишь.

— Ну, спасибо тебе, Габриэлла, — съязвил Нико.

Элла облизнула губы, которые внезапно раскрылись.

— Так ты подумаешь о моем плане?

— Непременно.

— Хорошо.

Сегодня Элла выиграла раунд. Сделала то, ради чего приехала на остров, но сейчас ей нужно поскорее выбраться отсюда и привести мысли в порядок. Элла потянулась к снятому платью, но Нико протянул руку и остановил ее.

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже? Я… — Слова замерли у нее на устах, когда кончиками пальцев он прикоснулся к ее обнаженной груди, проводя маленькие дорожки по ставшей слишком чувствительной коже. Элла прикрыла глаза. — Яодеваюсь.

Нико ощутил горячий, непреодолимый всплеск желания и прижал к себе, лаская ладонями шелковистые полушария ее ягодиц и чувствуя, как она дрожит. Настало время показать ей, кто тут босс.

— Нет, не одеваешься, — спокойно опроверг он ее слова.

Элла хотела остановить его. Нет, не хотела.

Она пыталась остановить его.

Нет, не пыталась.

Если бы она действительно пыталась остановить Нико, то не извивалась бы от наслаждения, когда он ласкал ее, и не ласкала бы его в ответ, слушая его стоны.

И ее сердце не подпрыгивало бы в неистовом ритме счастья, когда все случилось снова. Последней связной мыслью Эллы было то, что их слияние вознесет ее к блаженству.

А может, оставит ее мучительно неудовлетворенной.

Они, молча, ехали по горной дороге, и Элле это молчание казалось заполненным невысказанными вопросами. Не было никакой душевной близости, на которую она надеялась и которой ждала после такого многообещающего утра.

Нико опять отдалился от нее.

Она прочла это в его взгляде, когда угасла страсть. Словно кто-то внезапно изменил температуру воды, и теплая жидкость превратилась в ледяную. Даже его черты, которые были такими живыми и выразительными, когда они занимались любовью, стали теперь холодными и безразличными.

О, Нико был очень мил — он застегнул на ней платье, поддразнивал Эллу, касался губами ее кожи, но девушка чувствовала, что он просто ведет себя так, как положено любовнику после акта любви.

Та интимность, которая возникла между ними до и после того, как они занимались любовью, бесследно исчезла. И что-то внутри нее было надломлено. Словно удовлетворив Эллу физически, он лишил ее способности общаться с ним как с обычным человеком.

Итак, это, видимо, конец ее пребывания на острове. Даже если Нико и принял ее предложение насчет галереи — разве это давало ей право остаться? И может ли она и далее позволять Нико заниматься с ней любовью по первой же его прихоти, а затем запросто, покидать ее? Игрушка для принца…

Элла прикусила губу и выглянула в окно, за которым появились белые крыши зданий Соладжойи.

Нико искоса посмотрел на нее.

Ну, и как ему поступать теперь?

Разумеется, у него остается выбор. Например, он мог бы обращаться с ней как с однодневным увлечением. Но это было не так. Даже, несмотря на отчужденность Эллы, Нико понял, что по-прежнему на взводе. Он все еще хотел ласкать ее, пробегать пальцами по всему ее телу до тех пор, пока она не раскроется вновь, как прекрасный цветок…

Нико тихо выругался, вцепившись в рычаг скоростей, и Элла повернула голову, вопросительно подняв бровь.

Нико сосредоточился на дороге. Он был великолепным водителем, достаточно хорошим, чтобы выиграть любые международные гонки, черт возьми! Так почему же сейчас он ведет себя как ученик во время экзамена?

Машина плавно подъехала к стоянке перед «Звездой», и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Элла повернулась к нему. Она имеет дело не с обычным человеком, напомнила себе девушка, и поэтому не должна ожидать от него обычных поступков. Никакого прощального поцелуя или обещания позвонить. Теперь они снова на виду.

Держи эмоции при себе. Действуй как опытная деловая женщина. Если это было однодневное увлечение, запомни его как нечто прекрасное, а сердечную боль увези с собой в Англию, чтобы залечить ее вдали от посторонних.

Она улыбнулась. Возьми себя в руки. Игрушка для принца? Никогда и ни за что!

— Наверное, мне пора подумать о рейсе домой.

— Домой? — переспросил Нико.

Его брови поползли вверх.

— Конечно. — Улыбаться стало легче, Эллу вдохновило изумление, написанное на лице Нико. Неужели его женщины мирятся с таким положением вещей, лишь бы подольше оставаться с ним? Неужели они проявляют чудеса терпения из-за его королевского титула? — А зачем мне здесь оставаться? Я оправдала свою репутацию, попытавшись решить кое-какие из проблем Мардивино, а тебе удалось позаниматься со мной сексом.

— Удалось?! — воскликнул он, чувствуя себя оскорбленным. — Ты говоришь так, словно ничего не могла с этим поделать!

— А я могла? — Теперь уже Элла наслаждалась. Так приятно было видеть, что безразличный взгляд сменился искренним чувством, пусть даже гневом. — Ну, очевидно, у меня не оставалось выбора.

— Как мило с твоей стороны признать это!

Блестящие глаза с вызовом смотрели на Эллу, а язвительные слова пронзали ее насквозь.

— Я была частью происходящего.

— И за это спасибо, — сухо произнес Нико.

— Короче, мне больше незачем здесь оставаться.