Пышная гробница краковского епископа Каэтана Солтыка (1715— 1778), одного из лидеров антироссийской партии в эпоху первого раздела Польши, человека, который подорвал здоровье в калужской ссылке, стоит в одной из капелл кафедрального собора. Фото Андрея Нечаева

На вершине бастиона гарцует бронзовый Тадеуш Костюшко. В 1939 году, во время оккупации, памятник был уничтожен по распоряжению немецкого генерал-губернатора, квартировавшего в королевском замке. После войны немцы по собственной инициативе изготовили дубликат, но злые языки из местных искусствоведов утверждают, что новый вариант несколько «подредактирован». Раньше герой сидел на изящном польском скакуне арабских кровей, а ныне под ним тяжеловатый немецкий жеребец.

Сразу за Королевскими воротами — кафедральный собор Святых Станислава и Вацлава — место коронации и усыпальница польских правителей. От первого собора, заложенного в XI столетии, сохранились лишь часть башни Серебряных колоколов и крипта Святого Леонарда. Нынешний выстроен в XIV веке в готическом стиле. Впрочем, снаружи это почти незаметно, поскольку самый почитаемый польский храм со всех сторон оброс прилепившимися к нему барочными приделами.

Посреди просторного центрального нефа располагается Алтарь Отчизны, на который короли возлагали военные трофеи. В частности, здесь в 1411 году были выставлены знамена Тевтонского ордена , взятые в Грюнвальдской битве. Непосредственно за ним, ближе к церковному алтарю, на возвышении хранится главная святыня — мощи покровителя Польши, краковского епископа Станислава, помещенные в серебряную раку тонкой работы.

Вокруг — каменные саркофаги королей Владислава Локотка, Казимира Великого и королевы Ядвиги. Национальным пантеоном служит подземная крипта собора, где покоится прах поэтов Адама Мицкевича и Юлиуша Словацкого, борца за американскую и польскую свободу Тадеуша Костюшко и его соратника, а позже — наполеоновского маршала Юзефа Понятовского. В особом мавзолее похоронен Юзеф Пилсудский, основатель современного польского государства. Товарищ Александра Ульянова, вместе с ним готовивший покушение на российского императора Александра III , а потом, в 1920 году, уже в качестве главы польского государства, отбивший атаку коммунистических войск Владимира Ульянова, покоится в простом солдатском гробу, разительно выделяющемся на фоне роскошных гранитных саркофагов. Завершает череду национальных героев генерал Владислав Сикорский — в довоенной Польше главный конкурент Пилсудского, возглавлявший в 1939—1943 годах не капитулировавшее перед Германией польское правительство в изгнании.

Старый город слишком тесен для конницы — военные парады в День независимости 11 ноября совершаются на Вавеле. Фото Андрея Нечаева

Но главная краса Вавеля, бесспорно, королевский замок. Первая княжеская резиденция, выстроенная еще в XI столетии Болеславом Храбрым и перестроенная в XIV веке, практически без остатка сгинула в страшном пожаре 1499 года. Нынешний замок был заложен около 1550-го. Работами руководили, как и в Московском Кремле, итальянские мастера, а над внутренним убранством трудились преимущественно немецкие художники, в частности Ганс Дюрер, брат знаменитого Альбрехта. Сегодня в замке музей, включающий четыре раздела: «Королевские покои», «Сокровищница», «Оружейная» и «Утраченный Вавель» — собрание археологических материалов и документов, повествующих о безвозвратно утраченных частях замка в результате пожаров, перестроек и других катаклизмов.

Вавель, разумеется, место главных государственных торжеств. Здесь в День независимости, 11 ноября (в память о Компьенском перемирии, которым завершилась в 1918 году Первая мировая война, после чего было восстановлено самостоятельное польское государство), проходят военный парад и праздничная демонстрация. Ну а в обычные дни сюда с удовольствием приходят погулять горожане. Не рекомендуются такие прогулки только первокурсникам — почему-то дурная примета. Но студенты постарше вечерами отчаянно носятся по холму на «горных байках».

А у подножия Вавеля расположился и вполне ярмарочный аттракцион — «Пещера дракона», где посетителей в самом деле встречает чудовище, извергающее огонь. Летом желающие сфотографироваться с ним выстраиваются в гигантские очереди. Вход платный — хороший пример краковской изобретательности в создании источников дохода практически «из ничего».

Вольный город

Первые достоверные сведения о Кракове оставил потомкам испанский иудей Ибрагим ибн Якуб, посетивший эти места в 965 году. Город показался ему значительным по размерам, а особенно он похвалил дороги, связующие его с Прагой — крупнейшим в то время восточноевропейским торговым и культурным центром. Удачно расположившись на том месте, где Висла становится судоходной, Краков быстро рос и богател. В 1000 году Болеслав Храбрый, первым из польских князей получивший королевскую корону и много радевший о христианизации своих подданных, учредил тут епископскую кафедру. Следом за католическими миссионерами, преимущественно из германских княжеств, в Краков двинулись монашеские ордена. Первыми в 1222-м пришли из Праги доминиканцы, а за ними — цистерианцы и францисканцы, которых и сейчас часто можно встретить на улицах города. За монахами потянулись промышленники и торговцы, и к началу XIV столетия немецкая община Кракова, члены которой составляли городской патрициат, была настолько влиятельна, что даже попыталась самовольно призвать короля из немецких земель — принца Иоанна Люксембургского. Но этот замысел не удался. Князь Владислав Локетек явился в 1311 году в город во главе войска из польской и венгерской шляхты, жестоко приструнил немецких бюргеров и учредил в Кракове свою резиденцию. Когда в 1320-м он был провозглашен королем, в городе впервые состоялись коронационные торжества. И до 1734 года польские монархи продолжали короноваться здесь, даже после переноса столицы в Варшаву в 1609 году. Непосредственным поводом для переезда двора послужил пожар на Вавельском холме, во время которого сильно пострадала королевская резиденция. Однако основной причиной для переноса столицы стала заключенная в 1569 году государственная уния между Польшей и Литвой, по которой Краков оказался на окраине огромной Речи Посполитой. К тому же в Варшаве Сигизмунд III, претендовавший еще и на шведский престол, был ближе к своим шведским «избирателям». Король своего добился, но окончательно разрешить спорные вопросы относительно прибалтийских территорий между двумя державами ему не удалось — и после его кончины войны со Швецией возобновились. Город начал хиреть и решительно пришел в упадок после неудачной для Польши войны в 1660-е. Краков был осажден и разграблен: местное золото шведы увозили на 18 больших подводах. Восстанавливался город тяжело и долго. А в 1772-м вновь сильно пострадал во время войны, завершившейся первым разделом Польши между Россией, Австрией и Пруссией. Английский путешественник Уильям Кокс, посетивший его в 80-е годы XVIII века, писал, что «судя по множеству руин и разваливающихся домов, можно подумать, будто город только вчера пережил осаду и был захвачен неприятелем». После неудачного выступления Тадеуша Костюшко, пытавшегося в 1794-м восстановить единство Великой Польши, и окончательного раздела Речи Посполитой город отошел к Пруссии, но вскоре был передан Австрии. Уходя, пруссаки прихватили с собой сокровищницу Вавельского замка, включая королевские регалии, которые недолго думая перечеканили в монету. Чудом уцелел только легендарный «Щербец» — старинный меч, по легенде принадлежавший еще Болеславу Храброму.

В зале Collegium Maius — старейшем здании Ягеллонской академии — теперь происходят только торжественные заседания университетского совета. А в 1493—1496 годах тут слушал лекции Николай Коперник.  Фото Андрея Нечаева