Как это делается

Церемония заключения брака красива и эмоционально насыщенна. С вариациями в разных общинах.

Жених и невеста становятся под брачный балдахин — хупу. Часто в качестве балдахина используют талес — молитвенное покрывало. В сефардских и восточных общинах хупу устанавливают обыкновенно в синагоге, европейские евреи (ашкеназы) предпочитают, чтобы над хупой был не потолок, а открытое небо. Хупа — символ дома, куда жених вводит невесту.

Сначала под хупу идет жених, сопровождаемый своим отцом и отцом невесты. Он становится лицом к Иерусалиму , а в Иерусалиме — лицом к Храмовой горе. Затем идет невеста — мать и свекровь сопровождают ее. Они обходят жениха (в некоторых общинах три раза, в некоторых семь), и невеста становится справа от него. Все это — с зажженными свечами.

Далее совершается обручение — кидушин. Корень, от которого образуется это слово, означает «святость», «отделенность», «посвящение». Раввин произносит благословение над вином и благословение обручения. Жених и невеста отпивают из бокала. Жених надевает кольцо на указательный палец правой руки невесты — теперь она посвящена только ему.

Подпись под ктубой, напротив, ставят только жених и два свидетеля, причем ими не могут быть ни женщины, ни родственники. Фото REX FEATURES/RUSSIAN LOOK 

Следующая стадия церемонии — зачитывание ктубы. Ктуба — это брачный договор, в котором фиксируются обязательства мужа по отношению к жене на протяжении семейной жизни, а также в случае развода и смерти. Ктуба подписывается женихом и свидетелями непосредственно перед хупой. Ктуба — это своего рода женский социальный пакет. В ней прямо говорится о возможности и условиях развода. Развод — это всегда беда, всегда поражение. В предании говорится, что, когда человек разводится в первый раз, ангелы плачут. Плачут ли они, когда он разводится во второй раз? Если нет, значит, они махнули на него рукой (крылом). Еврейская традиция, трезво понимающая человеческую природу, не считает, что развод — это хорошо, но выбирает здесь между плохим и ужасным. Ужасное — это то, во что могут превратиться человеческие отношения, если у людей нет возможности разойтись. Всем хорошо известно, к каким бедам это способно привести.

В Талмуде сказано, что мужчина вправе дать женщине развод из-за подгоревшего завтрака. Комментаторы поясняют: если людям приходит в голову развестись из-за такого пустяка, значит, брак их давно уже потерял всякий смысл. Но если развод возможен, значит, права женщины необходимо защитить, она не может быть просто выброшена на улицу. Надо сказать, что в еврейском мире никогда не злоупотребляли разводами, разводы не правило, но исключение. Идеалом был и остается единый и нерушимый брак в любви. Троекратное кружение невесты вокруг жениха означает три обручения: до рождения (ибо они были созданы друг для друга), здесь и сейчас и в будущем мире. Представление о браке, не оставляющее место разводу.

После зачитывания ктубы произносятся семь благословений. В этих благословениях отношения двух любящих («нежно любящих») людей, создание новой семьи помещаются в широкий контекст предстояния перед Всевышним, творения мира, создания человека, в контекст большой исторической перспективы. Праздник этих двоих, стоящих сейчас под хупой, становится таким образом праздником всего народа, всей Вселенной, праздником Самого Всевышнего.

Вот два последних благословения:

«Дай же радость нежно любящим,

Как радовал Ты в древности в Райском Саду Сотворенного Тобой.

Благословен Ты, Господи, Радующий жениха и невесту.

Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь Вселенной,

Сотворивший веселье и радость,

Жениха и невесту,

Ликование, пение,

Торжество и блаженство;

Любовь и братство,

И мир, и дружбу!

Господи, Боже наш, да зазвучат вскоре

В городах Иудеи и на улицах Иерусалима

Голос радости и голос веселья,

Голос жениха и голос невесты,

Ликующий голос из-под хупы

И песни пирующих юношей.

Благословен Ты, Господи,

Радующий жениха с невестой!»

Гурские хасиды справили в Иерусалиме в 2007 году одну их самых широких свадеб в истории — 50 тысяч гостей. Фото AP/FOTOLINK 

Сотворивший небо и землю приходит на свадьбу, чтобы порадовать жениха и невесту.

Жених и невеста пьют вино из того же самого бокала, что и в начале церемонии, — символ их жизненного единства, любви, готовности так же пить вместе чашу радости, горя, совместных трудов и забот. После чего жених разбивает бокал ногой в знак памяти и скорби о разрушенном Храме.

Теперь они стали мужем и женой. Все поздравляют их.

Потом молодые уединяются минут на десять в закрытой комнате. Это уединение — символ их интимной близости. Им есть что сказать друг другу. Принято, чтобы муж угостил жену чем-нибудь вкусным. В ктубе он обязуется кормить жену, и вот не откладывая в долгий ящик приступает к выполнению своих обязательств.

А затем начинаются пир и веселье, размах которых производит на человека со стороны сильное впечатление. Обыкновенно свадьбы очень многолюдны — десятки, а то и сотни гостей. На ортодоксальных церемониях мужчины и женщины пируют отдельно. Хасидские танцы полны не только искрометного веселья, но и религиозного энтузиазма, так что танцуют буквально до упаду. Новоиспеченного мужа сажают на плечи или на стул (как бы на трон), поднимают и пляшут вместе с ним.

Празднование продолжается целую неделю. В сущности, не так уж много, ведь впереди у молодых целая жизнь.

Михаил Горелик

Среди 365 запретов, охватывающих все стороны жизни благочестивых евреев, добрая половина относится к пище. Вся их совокупность именуется коротким, но емким словом «кашрут» (на идише «кошер»), означающим «пригодность». Чтобы еда стала кошерной, необходимо не только строго соблюдать правила выбора продуктов, способы их приготовления и запрет собирать урожай в каждый седьмой год от начала завоевания евреями Ханаана, но также учитывать и то, что приготовлена она должна быть иудеями. Фото вверху ALAMY/PHOTAS

Пригодной» считается только та пища, которая отвечает предписаниям Торы (Второзаконие, 14:3 — 20) 3500-летней давности. Они гласят: «Не ешь никакой мерзости. Вот скот, который вам можно есть: волы, овцы, козы, олень и серна, и буйвол, и лань, и зубр, и орикс, и камелопард. Всякий скот, у которого раздвоены копыта и на обоих копытах глубокий разрез, и который скот жует жвачку, тот ешьте; только сих не ешьте из жующих жвачку и имеющих раздвоенные копыта с глубоким разрезом: верблюда, зайца и тушканчика, потому что хотя они жуют жвачку, но копыта у них не раздвоены: нечисты они для вас; и свиньи, потому что копыта у нее раздвоены, но не жует жвачки: нечиста она для вас». Тут ясно все, кроме камелопарда — этим экзотическим словом называется обычный жираф, которого в старину считали мифическим зверем, помесью верблюда и пантеры (отсюда и название). Зубр, конечно, никакой не зубр, а дикий бык, орикс — крупная антилопа, жившая прежде на Ближнем Востоке.

Далее Писание переходит к водной стихии: «Из всех животных, которые в воде, ешьте всех, у которых есть перья (плавники) и чешуя; а всех тех, у которых нет перьев и чешуи, не ешьте: нечисто это для вас». Таким образом, крабы, креветки или устрицы на столе у верующего еврея появиться не могут ни под каким соусом. Не забыты во Второзаконии и птицы: «Всякую птицу чистую ешьте; но сих не должно вам есть из них: орла, грифа и морского орла, и коршуна, и сокола, и кречета с породою их, и всякого ворона с породою его, и страуса, и совы, и чайки, и ястреба с породою его, и филина, и ибиса, и лебедя, и пеликана, и сипа, и рыболова, и цапли, и зуя с породою его, и удода, и нетопыря». Сюда входят далеко не все известные птицы, но по традиции евреи (как, впрочем, и большинство других народов) включают в свой рацион только мясо кур, уток, гусей, индеек и еще голубей. Однозначно запрещено есть пресмыкающихся и других «ползучих тварей» (шерец), кроме четырех видов пустынной саранчи. Важная деталь: нечисты не только сами животные, но и все, что от них исходит. Поэтому евреи едят только красную икру. У осетра нет чешуи, значит, он запрещен и соответственно черная икра тоже. Нельзя есть и яйца нечистых птиц (например, страуса), а также яйца, в которых началось развитие птенцов. Существует лишь одно исключение: не только разрешен, но и рекомендован для питания мед некошерных пчел.