— Макс! — крикнула она снова и оглянулась, опасаясь, что эту сцену увидит кто-нибудь из отдыхающих.

Макс уже занес биту для очередного удара. Нина замерла на расстоянии. Он вдруг размахнулся и швырнул биту, она очертила дугу и со стуком ударилась о землю в нескольких ярдах, среди деревьев, вспугнув стаю птиц.

— Что, выдался тяжелый день? — спокойно спросила она.

Он помолчал, не в силах сразу успокоиться. Потом спросил, не скрывая иронии:

— Как вы догадались?

Она пожала плечами:

— Просто догадалась, и все. Так что случилось на тренировке?

Он весь дрожал, готовый снова взорваться. Она ждала.

— Я ушел из команды.

— Имеешь полное право, — поддержала Нина. — Это всего лишь спорт.

Она понимала, что причина его неурядиц объясняется скорее стрессом, вызванным разводом, чем размолвками с тренером, но промолчала. Хотя расстаться с командой было нелегко, ведь для таких мальчишек, как Макс, в небольшом городе бейсбол значил многое, если не все. Макс обожал бейсбол, он смотрел все игры высшей лиги, его комната была увешана портретами любимых игроков, в ней было собрано много памятных вещей, программ, огромная коллекция карточек.

— Хочешь, поговорим?

— Нет. — Он смотрел в землю. — Вы мне не мать.

— Знаешь что? Я и не хочу этого. Кстати, тебе повезло, что я не твоя мать, иначе тебе бы сейчас здорово влетело за порчу дорогого инвентаря. Ну так как, поговорим?

— Все только и делают, что говорят! — Он почти кричал. — Мой отец, сестра… Моя мать хуже всех… Они говорят, говорят и говорят. — Он со злостью пнул свою сумку. — А самый чемпион по говорильне — доктор Барнс. — Макс схватил бейсбольный мяч и запустил его в кусты. Бросок был что надо. Мальчик явно имел данные.

Доктор Барнс был семейным психологом, с которым Макс встречался каждую неделю.

— Почему он самый худший?

— Он заставляет меня обдумывать поступки, потом подкидывает методы, «чтобы сдерживать мои порывы». — Макс очень удачно скопировал манеры доктора и запустил еще один мяч.

— Так почему ты ушел из команды?

Он выпалил не задумываясь:

— Потому что тренер Бродбент настоящий м…к.

Она хорошо знала Джерри Бродбента. Макс был недалек от истины. Но…

— Если ты так выражался, то неудивительно, что он тебя недолюбливал. Он тебе сказал, что ты больше не играешь?

— Я положил на бейсбол. Я самый худший игрок в команде.

— Не понимаю. Ты прекрасный игрок, быстрый и сильный, с хорошим броском. Ты знаешь игру, разбираешься в ней лучше, чем все мои знакомые. Ты хороший спортсмен, Макс.

— Ну да, скажите это Бродбенту.

— Ты все время тренируешься с отцом.

— Это не одно и то же. На поле все иначе. Поймите, я не могу терпеть, когда ко мне без конца придираются! Выговор за выговором, минуты не проходит, чтобы он не прицепился.

— Давай я попробую сделать вывод. Ты любишь бейсбол, но считаешь, что игра не клеится из-за придирок тренера. Ты не должен поддаваться, надо доказать, что ты можешь играть. А что об этом думает твой отец?

Макс пожал плечами:

— Я провел две последних игры на скамейке. Все равно не играю, так лучше уйти. А отцу все равно.

— Что-то не похоже на него.

Она, конечно, не его мать, но та далеко, а Нина хотела помочь мальчику. Он, разумеется, только делал вид, что ему безразлично — будет он играть в команде или нет. И вероятно, играл в последнее время только потому, что не хотел расстраивать отца. Конечно, Бродбент упрямый и придирчивый, когда-то ее братья тоже жаловались на него. Позвонить ему и высказать все, что она о нем думает? Обычно даже робкие матери превращаются в тигрицу, когда дело идет о ее ребенке. Но она не мать.

— А как тебе другие виды спорта?

— Не знаю, не пробовал.

Она подозревала, что дело не только в тренере. Дело в семейных неурядицах. Чувствуя себя несчастным, он не может не конфликтовать со взрослыми, в том числе и с Бродбентом. Тем более что сейчас Грег больше занят проблемами Дэзи. Она взглянула на часы. Ей надо бежать, у нее полно дел. Но, увидев, как у Макса задрожали губы и он поспешно отвернулся, вдруг сказала:

— Поехали со мной. Хочу кое с кем тебя познакомить. — Разумеется, не надо поощрять его дикие выходки, но она должна ему показать, как надо работать в команде. И призвала, увидев, как он недоверчиво нахмурился: — Вперед, Макс.

Это прозвучало как приказ, и он поплелся за ней к машине. Пока ехали, она размышляла о том, что не смогла ужаться и вновь вмешалась не в свое дело. Это вышло помимо воли, инстинктивно сработал материнский инстинкт. Они доехали до бейсбольного поля на окраине города. Она припарковалась и повернулась к Максу.

— Пошли, познакомлю тебя с Дино.

— Дино Кармуниччи?!

Она не могла сдержать улыбки:

— Выходи.

— Вы знаете его? — спросил он недоверчиво. — Вот так, лично? Я не верю.

Дино был самой удачной находкой в ее политической карьере. Это случилось благодаря отцу. Тогда Дино и согласился привезти свою команду в город. Сейчас Нина собиралась его попросить еще об одном одолжении. Она повернулась к Максу:

— Прежде всего, хочу сказать, что ты не должен так выходить из себя, я осуждаю твое поведение. Конечно, со всеми бывает, но разрушать и портить вещи… швырять биту… Ты можешь так принести не только себе большой вред, но и окружающим. Он смотрел на нее и послушно кивал.

— Вы правы.

— И ты должен понять, что я делаю это для тебя не потому, что ты сегодня вышел из себя…

— Кто тут вышел из себя?

Они не заметили, как подошел Дино.

— Выплеск лишней энергии? — Кажется, Дино сразу понял и оценил ситуацию. Теперь Макс в надежных руках.

Авалон гордится своими историческими предками и их гражданской позицией. Когда близлежащий Кингстон был сожжен англичанами в войне времен американской революции, Авалон открыл ворота для беженцев и дал им кров и защиту. Но сегодня люди находят своих героев скорее на бейсбольных полях.

Поскольку время в игре считается только на аутах, однажды кто-то написал в «Нью-Йоркере» об этом: «Все, что требуется, — это не давать возможности игре останавливаться, бить, бегать, бросать, и вы победите время. Останетесь вечно молодыми».

— Мэр Романо?

Когда из старого интеркома донесся громкий искаженный голос секретаря, Нина чуть не подпрыгнула от неожиданности. Не столько из-за хриплого громкого звука сколько потому, что он вывел ее из глубокой задумчивости. Последний аудит финансовых дел города показал неприглядную картину и настолько обескураживал, что она была просто убита. Как ни старалась она вместе с городским советом понять, что происходит, и свести концы с концами, становилось ясно, что где-то происходит утечка средств, которую никто не может найти. Постепенно, где-то в середине срока работы мэром, она обнаружила, что существует бессчетное количество способов воровства.

Тяжело вздохнув, она нажала кнопку интеркома:

— Слушаю, Гейл.

— К вам посетитель — ваш отец.

— О! — Нина вскочила и поспешно пригладила волосы. — Пусть войдет.

Через секунду дверь распахнулась, и он уже стоял перед дочерью.

— Кажется, я немного рано… Надеюсь, ты не возражаешь?

Она закрыла программу аудита на компьютере.

— Нет, конечно. Сейчас, подожди минутку.

Она сгребла в кучу отпечатанные доклады, письма в огромную плетеную сумку, достала компактную пудру и поправила прическу. Клеветники и завистники прозвали ее хиппи-мэром, и это заставляло ее постоянно следить за своим внешним видом. Она еще ни разу не встречала лично Дино Кармуниччи и, подумав, выбрала бежевое платье длиной до колен и туфли на низких каблуках. Хиппи точно такие не носят.

— Как я выгляжу? — спросила она с беспокойством.

Отец улыбнулся широко, от уха до уха, этой улыбкой он последние тридцать лет покорял учеников средней школы Авалона.