— Иззи! — Оливия схватила ее за плечи. — Он не собирается умирать.

— Но может, — пробормотала она.

— Нет! — решительно заявила Оливия. — Он не умрет!

— С чего ты взяла?

— Потому что мы постараемся устроить так, чтобы у него отпала необходимость идти в армию.

Изабелла все так же безучастно смотрела на нее.

Оливия вздохнула.

— Мы должны сделать все, чтобы он женился на тебе. Тогда его наследство и его жизнь будут спасены. А теперь нам нужно составить план. — Она постучала кончиками пальцев по подбородку. — Ты помнишь Эмилию и Джордана?

— Из романа «Таинственная чародейка замка Клермон»? Там, где она… где он… Но, Ливви, это реальная жизнь, а вовсе не роман от «Минерва-Пресс».

— Ты права. — Оливия лукаво взглянула на нее и подмигнула. — Это даже лучше.

Через два дня, спускаясь из окна своей комнаты по дереву, Изабелла размышляла о том, что совершает самый безумный поступок в жизни. Не то, что карабкается по дереву, потому что она проделывала это уже сотни раз и ни разу серьезно не поранилась и не порвала одежды, так что ни родители, ни гувернантки ничего не замечали. Ее не волновало, что она спускается из окна третьего этажа. Не беспокоило ее и то, что придется взбираться назад, хотя эта задача требовала гораздо больших усилий, чем первая. Нет, дерево не имело никакого отношения к тому, что Изабелла усомнилась в том, что она в своем уме. На самом деле предметом ее раздумий был некий мужчина по имени Джеймс Шеффилд и некий заговор, разработанный ее сестрой.

Однако осуществление планов больше нельзя было откладывать, поскольку Оливии через цепочку информаторов стало известно, что на сегодняшний день Джеймс уже покинул постель, несмотря на предписание доктора? соблюдать постельный режим по меньшей мере неделю. До чего отвратительно и типично по-мужски! Хотя Джеймс еще не совсем поправился, Изабелла не сомневалась в том, что он намерен уехать в ближайшее время при первой же возможности. Поэтому она и оказалась здесь, на пути к поставленной цели — соблазнить мужчину.

Пока Иззи украдкой пробиралась к конюшне и тайком седлала Блоссом, свою маленькую гнедую кобылу, она спрашивала себя: с чего она решила, будто сумеет соблазнить Джеймса? И даже если ей удастся его соблазнить — а это было под большим вопросом, — ради чего, во имя всех святых, она на это пошла? «Потому что ты любишь Джеймса, — сказала она себе. — И разумеется, не хочешь, чтобы он отправился на войну и был убит из-за тебя!»

Она делала это ради него. Чтобы спасти его. Впрочем, она лгала себе — или, вернее, не была до конца честной. Она действительно хотела спасти Джеймса Шеффилда, но также хотела заниматься с ним любовью. Просто хотела его.

Кобыла Изабеллы внезапно споткнулась, прервав ее размышления. Девушка удивленно заморгала, увидев, что уже находится во владениях Шеффилдов. Она встряхнула головой, прогоняя дремоту. Сегодня ночью ей необходимо было быстро соображать и постоянно быть начеку. У нее был всего один шанс — одна-единственная ночь, — чтобы добиться успеха. Неудача означала бы, что Джеймс может погибнуть на каком-нибудь злосчастном кровавом поле боя. Неудача означала бы крушение всех ее надежд и мечтаний о будущем. Неудача означала бы… Нет! Она не позволит себе думать о неудаче! У нее просто нет выбора.

Иззи нашла небольшую рощицу, где можно было незаметно привязать Блоссом, и достала из кармана несколько кусочков сахара. Похлопав лошадку по бархатистому носу, девушка направилась к дому, не обращая внимания на боль, время от времени возникавшую в лодыжке. Она вздохнула с облегчением, увидев, что окно в библиотеку приоткрыто. По правде говоря, она не представляла себе, что стала бы делать, если бы пришлось его разбить. И в самом деле, раздраженно додумала она, нельзя сказать, что у нее была уйма времени, чтобы детально продумать весь план. Конечно, если быть честной, то это Оливия разработала сегодняшнюю вылазку. Изабелла не отличалась умением строить планы. Она всегда действовала быстро, дерзко, импульсивно — еще в детстве старалась постоянно участвовать в затеях мальчишек. Но это, думала она с мрачной улыбкой, подобрав юбку выше колен и забиралась на подоконник, это был слишком отчаянный поступок даже для нее.

Иззи на цыпочках пересекла комнату, благодаря Господа за толстый обюссонский ковер, застилавший пол. Затаив дыхание, она медленно приоткрыла дверь и молча вознесла хвалу миссис Бентон, с начала времен заправлявшей хозяйством в Шеффилд-Парке, — отлично смазанные петли не скрипнули. Глаза ее быстро привыкли к темноте. Она осторожно выглянула в коридор и украдкой посмотрела направо и налево. Убедившись, что ей ничто не угрожает, она торопливо направилась к парадной лестнице.

Хотя черный ход был ближе, Иззи не решилась им воспользоваться. Комната миссис Бентон располагалась наверху, совсем рядом с лестничной площадкой, а экономка, несмотря на преклонный возраст, по-прежнему отличалась необычайно острым слухом. И если воспользоваться одним из любимых маминых выражений, негоже быть застигнутой посреди ночи в Шеффилд-Парке крадущейся по коридору. Да что там, мало ли какие еще неожиданности могут подстерегать ее! Иззи едва сдержала нервный смешок.

Взглянув на широкую мраморную лестницу, Изабелла, тяжело вздохнув, сбросила туфли и чулки. Она прикусила губу, когда ее босые ступни ощутили леденящий холод каменных ступенек. Но мрамор был слишком гладким и скользким, чтобы рискнуть остаться в чулках. Настанет день, думала Иззи, торопливо поднимаясь по лестнице, и она заставит Джеймса заплатить за все страдания и муки, которые ей приходится из-за него терпеть. Девушке удалось без помех подняться наверх, и она поспешила в восточное крыло, где располагались апартаменты Джеймса. Наконец она остановилась перед дверью в его спальню. Сердце бешено колотилось в груди. Предстояло воплотить свои планы в реальность.

В голове замелькали различные варианты действий, один ужаснее другого. Изабелла уже смирилась с тем, что Джеймс при ее появлении придет в ярость. А если он так разозлится, что ей не удастся его соблазнить? Не то чтобы она была великой обольстительницей, но за прошедшую неделю познания ее заметно расширились. Однако самым критическим моментом для него было лишение ее девственности. Если Джеймс лишит ее невинности, то будет просто обязан на ней жениться. Они с Оливией не сомневались в этом. Так предписывал кодекс чести джентльмена, которым Джеймс руководствовался в жизни. Но для этого требовалось вынудить его обесчестить ее, а что, если…

Что, если его дверь заперта? Если его дверь заперта, она ничего не сможет сделать. Иззи была абсолютно уверена, что не сумеет выбить крепкую дубовую дверь, а если бы и сумела, ей не удалось бы сделать это бесшумно. Если даже у него открыто окно, вряд ли она смогла бы в него пробраться. Разве что у нее выросли бы крылья или внезапно появился волшебный боб с его толстым стволом, но это уж явно маловероятно. Нет, теперь все зависело от двери, от того, заперта она или нет.

Иззи глубоко вздохнула и уставилась на дверную ручку. Был только один способ выяснить это. Она вытерла вспотевшую ладонь о юбку и сжала холодный металл в руке. Сейчас или никогда. Словно так было предначертано судьбой давным-давно, ручка легко повернулась, и дверь отворилась.

Изабелла крадучись проскользнула в комнату, освещенную только угасающим пламенем догорающего камина. А там, на кровати, глазам ее представилось такое зрелище, что сердце в ее груди, лихорадочно колотившееся весь вечер, казалось, внезапно остановилось. Она вздрогнула всем телом и выронила из рук туфли и чулки.

Джеймс лежал, распростершись на животе, смяв и сбросив простыню ногами. Янтарные отблески пламени играли на его обнаженном теле, окружая его золотистым сиянием. Изабелла подумала, что никогда в жизни не видела ничего прекраснее. Он походил на греческую статую, но те были мраморными, холодными и недостижимыми. Мужчина же перед ней был живым! Ей хотелось броситься к нему, прижаться к нему всем телом, убедиться, так ли он неотразим, как кажется. Джеймс неотразим? Иззи не знала, откуда пришла эта мысль, но да, да, да! Ей хотелось расцеловать его всего, не только его изумительные губы.