– Вы хотите обсуждать это здесь?

Шериф уступил.

– Хорошо, – сказал он, понизив голос. И затем немного громче:

– Смотри, куда идешь!

– Не становись у меня на пути, ты, грязный ублюдок, – ответил ему Кейн, достаточно громко, чтобы все в салуне смогли его услышать. Ругательствами здесь было никого не удивить.

Кейн поспешил вернуться в гостиницу. Черт, Ники надо было что-то поесть, да и ему тоже. Но у него уже не было времени. На одном дыхании он взлетел по лестнице и постучался в дверь ее комнаты.

– Ники, – позвал он.

Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стояла Ники. Она была просто прекрасна. Очевидно, она только что приняла ванну и помыла голову. Короткие кудряшки были еще влажными и изящно обрамляли ее лицо. Хотя губы ее нежно улыбались, в глазах сквозила настороженность. Он снова выругался про себя. Она не знала, чего еще можно от него ожидать: он все время пытался отдалиться от нее, стараясь не причинить ей вреда. Если бы только не эта страшная преграда, стоявшая между ними!

Он протянул руки, и она бросилась ему на грудь.

– Я подумала, что, может быть… – ее голос был едва слышен.

– Что подумала? – спросил он.

– Что ты, возможно, не вернешься, – прошептала она.

– Я не оставлю тебя… не брошу здесь одну, – глухо ответил Кейн.

Надеясь, что она не поняла истинный смысл произнесенных им слов, он еще крепче обнял ее. Он поцеловал ее волосы, которые так приятно пахли мылом, и только теперь понял, каким грязным был сам. Он слегка отстранился и Нахмурился.

– В городе Джон Янси.

Ее глаза широко открылись:

– Янси? Почему он здесь?

– Твой дядя сказал, что Янси будет мстить. Возможно, он пытается разузнать дорогу в Логовище.

– Он не узнал тебя?

– Нет.

Ники облегченно вздохнула.

– Тебя никто не сможет узнать, кроме меня.

Кое-кто уже узнал, но Кейн не мог сказать ей об этом.

– Тебе нельзя выходить из этой комнаты, – сказал он. – Я не хочу, чтобы Янси увидел тебя. Тебя-то очень легко узнать.

– Я останусь с тобой, – произнесла девушка.

– Я должен снова уйти, – сказал он. – Один. Это ненадолго. Я принесу нам что-нибудь поесть.

Ники кивнула, но выражение ее глаз изменилось. Когда он впервые встретил ее, было трудно понять, о чем она думает, но с тех пор, как он принес Робину ястребенка, ее глаза всегда были широко открыты, как у ребенка, доверчиво смотрящего на мир. Или как у женщины, которая любит. Ей незачем было прятать от него свои мысли. Она доверяла ему, а теперь это доверие исчезло, исчезло из-за его противоречивых, не понятных ей действий. Он очень надеялся, что нынешним вечером все решит, вернется и даже расскажет ей правду.

Если бы только Мастерс согласился с ним.

Ему очень хотелось помыться и привести себя в порядок, но грязь делала его еще более неузнаваемым, чем борода. Даже трудно было определить истинный цвет его волос. Но когда он вернется…

Он провел пальцем по ее щеке:

– Я скоро вернусь.

По ее глазам было видно, что она в этом сомневается. Она сжала губы, и ему очень захотелось поцеловать ее, но у него уже не оставалось времени. Он сделает это позже. Он поцелует ее так, что она забудет все свои сомнения и опасения. Позже… Это должно произойти позже.

Не сказав больше ни слова, он повернулся и побежал вниз по лестнице так же быстро, как взбегал по ней. Он убедит Мастерса. Он должен это сделать.

* * *

Бен Мастерс вошел в «Пылающую Звезду». Он сказал Мери Мэй, что встретится с ней там в восемь часов. Ему не хотелось, чтобы Мери пришла туда за ним и увидела его вместе с Дьяволом.

Его больной ноге стало лучше, и в его походке даже появилась какая-то легкость. О'Брайен вернулся. Бен боялся упускать его теперь хотя бы на минуту, но им нельзя было нигде появляться вместе. Должно быть, у О'Брайена есть долгожданная информация. Бен поздравил себя с тем, что не ошибся в Дьяволе; теперь ему не терпелось сообщить ему, что губернатор даровал помилование не только Карсону, но и ему, О'Брайену.

В одном из ближайших городков его ждал вооруженный отряд. Возможно, через неделю или чуть больше с этим делом будет покончено, и он сможет обдумать дальнейшие планы.

Планы чего? Работы в другом городе? Опять переезды? Он подумал о Саре Энн, ее смехе, очаровательной улыбке, с которой она смотрит на мать. Он подумал о том, как хорошо было бы, если бы кто-нибудь всегда ждал его. Он даже поймал себя на мысли о женитьбе, но тут же отбросил ее. Мери Мэй неоднократно давала понять, что очень ценит свою независимость.

Бен огляделся и увидел Мери за картами в углу зала. Прежде чем подойти к столу, он немного подождал. Мужчина, которого она ему показала несколькими днями раньше, стоял рядом с ней; взгляд его постоянно перебегал с карт на Мери. Черт. Ему необходимо с ней поговорить. Решив рискнуть – если, конечно, Мери была права, – он медленно направился к ее столику.

Один из мужчин поднялся:

– Ставка для меня великовата.

Бен быстро сел на его место, пока кто-нибудь другой его не занял. Только легкое движение ресниц Мери Мэй показало Бену, что он значит для нее больше, чем другие посетители. Раньше он никогда не играл за ее столиками, но нисколько не удивился, увидев, как мастерски она играет. Он проиграл две партии, затем уже специально третью, хотя ее он мог и выиграть.

– Тот мужчина был прав, – сказал Бен. – Ставка действительно великовата.

– Проигравший обычно угощает меня, – сказала она, ничем не выделяя его среди остальной компании.

Он помедлил:

– Не уверен, что смогу это сделать.

Она кивнула и спокойно улыбнулась. Хозяин «Пылающей Звезды» и бармены, а также другие девушки знали, что Бен Смит – кавалер Мери Мэй. Но ей не очень-то хотелось, чтобы другие посетители заподозрили, что у нее есть фаворит. Из-за этого кто-нибудь мог подумать, что она доступна любому посетителю, а это неизбежно вызвало бы определенные трудности.

Бен лениво поднялся, дотронулся до шляпы и увидел, что она его поняла. Он вернется, когда сможет. В ту же секунду он встретился глазами с Янси. Боже, какой это был неприятный взгляд. Бен не хотел, чтобы Янси сообразил, что он заметил его взгляд. Поэтому он отвернулся и вышел на улицу. Но он чувствовал, что взгляд этого человека замечает каждый его шаг.

* * *

Ники подошла к окну и выглянула. Она увидела, как Кейн быстро пересек улицу.

Видно было, что он весь на нервах. Она не могла понять, что может так сильно его тревожить и почему он ничего ей не говорит об этом.

Какой-то друг, сказал он. Долг какому-то другу. Но почему он тогда так нервничает? Может быть, месть? Но он не похож на человека, который будет кому-то мстить, иначе он убил бы Ситцевого и Хильдебранда. Кража? Он не нуждался в деньгах. Она знала, как сильно ему повезло во время игры в Логовище. К тому же ее дядя предложил ему сумму, несоизмеримую с той, которую он мог получить в результате какой-нибудь кражи.

Что-то связанное с ее дядей? Или с какой-то женщиной? Беспокойство никак не оставляло Ники. Ревность и страх терзали ее сердце. Она должна узнать, в чем дело. Она увидела, что он двинулся вниз по улице и затем зашел в другую гостиницу. В одной из комнат на втором этаже зажегся свет. Затем задернули шторы.

Сердце у нее готово было просто разорваться на части.

Внезапно она отступила от окна. Где-то внизу был Янси. Или Кейн солгал ей? Но она сразу же отбросила эту мысль. Она знала, что существовало нечто, о чем Кейн не говорил ей, но подобными вещами он шутить не станет.

Ники больше не могла этого вынести. Она должна во всем разобраться.

Она низко надвинула шляпу на лоб и накинула на себя пиджак Кейна. Подумав о Янси, она тут же вспомнила, что в Логовище он имел обыкновение проводить в салуне больше времени, чем кто-либо другой. Она просто будет держаться подальше от злачных местечек. Ники спустилась по лестнице, увидела, как служащий поднял на нее глаза, а затем вернулся к чтению газеты. Этот новый для нее мир был очень странным, и свобода, которую он ей предлагал, могла бы ее очень порадовать, если бы она не беспокоилась так сильно из-за Кейна.