– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он грубым шепотом.

– Ситцевый спелся с Хильдебрандом, – прошептала она. – Они планировали убить тебя, переманить на свою сторону людей и захватить Логовище.

– Откуда ты это знаешь?

– Подслушала чей-то разговор в стойле.

– А как твой дядя?

– Он в самом деле очень плох. Я не смогла сказать ему, а Митч куда-то делся. Не осталось никого, кому бы я могла доверять. За исключением тебя.

С минуту он помолчал.

– Ты знаешь, сколько людей вовлечены в это дело?

– Я слышала разговор только двоих. Они сказали, что они ничего не предпримут, пока не вернется Хильдебранд. Но сами они искали оружие.

Кейн выругался.

– Я чувствовал, что что-то не так, – произнес он.

– Мы должны вернуться, – быстро сказала она.

– Я не могу, – ответил он и чуть позже спросил:

– Ты уверена, что они ничего не будут делать без Хильдеб-ранда?

– Они так сказали.

– Тогда у нас есть почти неделя до того момента, когда он должен будет вернуться, он и Ситцевый.

– Но…

– Мне кое-что необходимо сделать в Гудене, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

– А это не может подождать?

– Нет. – Голос Кейна был спокоен, и чувствовалось, что переубедить его невозможно.

Какое-то время она молчала. Она знала, что он погружен в раздумья.

– А что мы будем делать с Ситцевым и Хильдебрандом? – наконец спросила она.

– Мы?

– У меня есть оружие. Я только что тебя спасла, ведь так?

– В связи с этим у меня к тебе куча вопросов, – сказал Кейн, – но сейчас у нас нет времени. Я должен заняться этими двумя.

Ники почувствовала, как холодок пробежал по ее спине.

– Ты хочешь убить их?

– Я должен бы, – хладнокровно сказал Кейн. – Но сделаю это только в крайнем случае. Кроме этой винтовки, у тебя что-нибудь есть?

– Пистолет.

– А револьвер? – пробормотал он, затем вздохнул. – Ты ведь любишь опасности…

– У меня с собой только пистолет, к тому же у меня не было времени…

– Хорошо, – его голос стал мягче. Он дотронулся рукой до ее щеки. – Ты все сделала правильно. Спасибо тебе.

Она кивнула.

– Дай мне пистолет. Сама же оставайся здесь и возьми винтовку. Я попытаюсь с ними расправиться так.

Она попыталась было протестовать, но он наклонился и поцеловал ее, не дав вымолвить ни слова.

– Сделай так, как я сказал, – произнес он мягко, но в то же время непреклонно. – Я знаю, что делаю.

Ники верила ему. Она отдала ему пистолет, затем нож.

– Не нужно, – сказал тот, наклоняясь к сапогу и доставая оттуда собственный. Он прижал палец к ее губам, чтобы прервать все возможные возражения, затем пополз в сторону костра.

Ей было видно, как в какой-то момент он остановился, как будто разыскивая что-то, а затем снова пополз вперед. Когда он слился с темнотой, по ее телу побежали мурашки.

Несмотря на данное обещание, она двинулась за ним, но так, чтобы между ними оставалось какое-то расстояние. Футов через семьдесят она остановилась и сжала в руках винтовку. Ники увидела, как силуэт Кейна оказался около одного из лежащих мужчин. Она разглядела, как Кейн поднял руку, а затем резко опустил ее.

Второй мужчина шевельнулся, и Ники быстро навела на него винтовку. Затем она услышала голос:

– Какого черта?..

Фигура второго человека склонилась над Кейном, и они оба упали на землю. В ночном воздухе далеко разносился звук борьбы и ругательства. Кейн велел Ники оставаться на месте, но это было выше ее сил. Сжав винтовку, она почти побежала в сторону дерущихся мужчин. В лунном свете она увидела яркую клетчатую рубаху, которая, как она знала, принадлежала Ситцевому. В то же мгновение в руках у Ситцевого сверкнул нож, но Кейну пока удавалось удерживать его руку. Ники попыталась прицелиться, но дерущиеся все время перекатывались с места на место. Затем раздался чей-то возглас, и мужчины остановились. Кейн, почти оседлав Ситцевого, резко ударил его кулаком по голове. Один раз, два, а затем и третий. Только тогда Ситцевый затих.

Кейн тяжело поднялся.

– У Ситцевого к седлу была привязана веревка. Тащи-ка ее сюда.

Ники принесла веревку и стала наблюдать, как он связывал головорезов: ноги вместе, руки за спиной. Оба были без сознания.

Затем Кейн опустился на землю, и было очевидно, что он совсем обессилел. Ники села рядом, желая удостовериться, что с ним все в порядке. Неожиданно ее пальцы ощутили влагу, выступившую на рубашке.

– Ты ранен, – произнесла девушка.

– Ерунда, – заметил он, но не пошевелился. Ники почувствовала, что пятно на рубахе расползается. В ужасе она огляделась в поисках хоть каких-нибудь дров, чтобы разжечь костер и получше разглядеть рану Кейна. К счастью, рядом оказалось несколько невысоких деревьев. Она помешала почти потухший костер и нашла там несколько тлевших головешек, которых оказалось достаточно, чтобы ветки загорелись. Через минуту стало светлее. Она вытащила из брюк край своей рубашки и разорвала ее на полоски, затем приподняла рубашку Кейна, рассмотрела рану и крепко прижала к ней ткань.

– Рана не такая уж и глубокая, – сказал Кейн. – Затронута только кожа.

Совершенно вымотанная, Ники опустилась на землю рядом с ним. Она понимала, что он прав, но все еще продолжала дрожать от страха за него.

– Черт бы тебя побрал, – произнесла она, сама толком не понимая, что говорит. – Я ведь просила тебя быть поосторожнее.

Он коротко рассмеялся, за что она его чуть не убила. Затем сразу же поцеловала его.

Он потянулся к ней здоровой рукой.

– Спасибо, – просто сказал он.

Эти простые слова показались ей музыкой.

Она еще теснее прижалась к нему, следя, правда, за тем, чтобы не причинить ему боли. Ее рука дотронулась до его руки в том месте, где он прижимал ткань к ране. Он отнял руку и начал внимательно рассматривать рану.

– Кровотечение почти кончилось, – сообщил он.

Ники не очень-то ему поверила, она понимала, что он пытается ее успокоить.

– Что ты собираешься с ними делать? – спросила она, кивнув в сторону пленников.

– Это чертовски хороший вопрос, – ответил он.

Вопрос и в самом деле был непростой. Они бы могли убить обоих. Кейн мог бы. В конце концов, они сами собирались убить его, и Ната Томпсона, и, возможно, ее, и Робина. Но он мог это сделать только в исключительном случае, и что-то в ней самой восставало против такого решения. Она молчала, со страхом ожидая, что же он ответит. Она боялась того, что он окажется не таким, каким рисовало его ее воображение.

* * *

К черту все это.

Кейн знал, что Ники ждет ответа и что она, возможно, согласится со всем, что он предложит. И если он предложит очевидное, то сделает ее соучастницей убийства.

Он рассмотрел возможные варианты. Он чувствовал себя так, как будто играет в шахматы, будто бы все фигуры расставлены и он может действовать только по определенным правилам. Он не мог тратить время на то, чтобы доставить Ситцевого и Хильдебранда обратно в Логовище. Он также не мог их взять в Гуден к Мастерсу; ему необходимо было немного отдохнуть, и он не мог позволить себе тащить с собой этих двух крайне опасных типов.

Но у него было одно оружие. Страх.

– Ты оставила какую-нибудь записку дяде? – спросил он.

Ники кивнула.

– Я оставила и у Митча, и у Энди.

– Ты упомянула Ситцевого?

– Я написала обо всем, что услышала.

– Без оружия остальные не смогут ничего сделать, – сказал Кейн. – И я думаю, что план Хильдебранда и Ситцевого был построен исключительно на факторе неожиданности. Насколько сильно болен твой дядюшка?

– Не знаю. Он и не думал обращаться к врачу. Но…

На него накатила тошнота. Он должен выдать не просто человека, который полностью доверяет ему, но который к тому же находится при смерти. Если он удержит Ники от того, чтобы вернуться обратно к дяде, она никогда не простит ни его, Кейна, ни себя.

– Возвращайся обратно, – сказал он. – Я позабочусь об этих двоих.