Она скакала, пока Молли не устала и не замедлила шаг. Тогда Ники повернула кобылу и направилась обратно. Дяде не нравилось, что она бывает здесь одна, хотя она вполне могла за себя постоять. Он всегда требовал, чтобы с ней на прогулки ездили либо он сам, либо Робин, либо Митч Эверс, единственный человек, которому дядя по-настоящему доверял.

Ники ехала обратно к поселению под названием Логовище – полоске каменных строений, примостившихся у скалистых гор. Они превосходно вписывались в пейзаж и были почти невидимы издалека. Она не обратила внимания на мужчин, которые, пошатываясь, направлялись из салуна в бордель Розиты. В баню и к парикмахеру они ходили значительно реже. Поэтому в воздухе постоянно стояло зловоние. И все же Логовище выглядело как самое обыкновенное ковбойское поселение, хотя на самом деле было меньше всего похоже на таковое.

Джон Рено поднял руку в знак приветствия, и Ники ответила на него едва заметным кивком. Она знала их всех в лицо, нынешних обитателей Логовища. Слышала она и про их заслуги, знала, сколько у кого денег, потому что без денег их бы сюда не пустили. Сейчас здесь «гостило» двадцать человек, разыскиваемых властями, достаточно состоятельных, чтобы позволить себе покровительство ее дядюшки. Постоянные жители являлись бывшими гостями, чьи таланты были признаны полезными для поселения. Энди Лоунтри был кузнецом, Сэм Данн содержал магазинчик, а Джеб Гибсон – гостиницу и ресторан. Крей Роберте и Боб Берри заправляли салуном и развлечениями. Старик Кракер играл на рояле. Все они давно были вне закона и успели уже потратить свои деньги. Ее дядя, Нат Томпсон, очень тщательно подбирал людей для постоянного жительства. Если уж они и решали остаться, то оставались здесь навсегда. Это была вечная ссылка, и каждому это давали недвусмысленно понять.

Для Ники это тоже было ссылкой. Тюрьмой. И все же она не была несчастна. Она пользовалась любовью дяди и брата. У нее была определенная свобода перемещения. Ей нравилось ездить верхом, а в детстве с ней часто возились друзья Ната. Но, когда она подросла и из милой девочки-сорванца стала превращаться в прелестную девушку, их отношение к ней резко изменилось. Вместо умиления в их взглядах появился голод. Она уже больше не могла, сидя у кого-то на коленях, слушать непристойные песенки; это время прошло безвозвратно, а вместе с ним и ее беззаботное детство.

Ники подъехала к дому, низкому, разлапистому, но удобному, привязала лошадь к перилам и зашла внутрь. Дядюшка сидел за письменным столом. Он выглядел уже лучше, на лицо его вернулся румянец.

– У нас, возможно, скоро будет новый гость, – сказал он, глядя на бумаги, которые держал в руке.

Ники вздохнула. Она все надеялась, что он притормозит, уменьшит число гостей и постепенно их не станет вовсе. Последнее время она пыталась подталкивать его в этом направлении.

Дядя вопросительно смотрел на нее, ожидая, очевидно, что она поинтересуется, кто же этот новый гость. Ну что же, можно спросить. Все равно она об этом скоро узнает.

– Кто? – спросила она.

– Дьявол, – с довольным видом произнес Нат. Ему всегда доставляло удовольствие заполучить знаменитость. Это укрепляло репутацию Логовища среди потенциальных клиентов.

Ники порылась у себя в памяти. Они здесь часто получали газеты – через гостей или через проводников, которые сопровождали гостей в Логовище и обратно. Дядя сохранял статьи о разбоях, налетах, ограблениях поездов и банков. Эти сведения были бесценны для выявления потенциальных шпионов. Одного грабежа недостаточно, чтобы сделаться постоянным беглецом, считал осторожный Нат Томпсон, особенно после того, как в одном из гостей признали полицейского, проникшего в Логовище. Ники точно не знала, что произошло с этим человеком, он просто исчез, так же, как и другой, в котором тоже заподозрили шпиона. Она старалась не думать об этом.

– Около двух лет за ним гонялась полиция Техаса, – сказал ей дядя. – Убийство. Ограбление. Три недели назад он бежал из тюрьмы, и теперь его вновь разыскивают чуть ли не все полицейские штата. Он наводил справки о Логовище.

Она задала вопрос, который напрашивался сам собой:

– А деньги у него есть?

– По всей видимости, да. Меня информировали, что тратит он достаточно много.

Ники глубоко вздохнула.

– Дядя Нат, может быть, пора положить этому конец? В последний раз этот полицейский слишком близко подобрался к нам, а у нас достаточно денег, чтобы уехать отсюда, завести ранчо и…

– Да, мы скоро отсюда уедем, – сказал Нат. – Еще год, и мы отправимся в Калифорнию. Это далеко – там Ната Томпсона никогда не найдут. Но я должен быть уверен, что у нас хватит денег, чтобы Робину никогда не пришлось…

Щека у него задергалась, и он не договорил.

Она могла бы закончить за него. Чтобы ему не пришлось стать разбойником, как твой отец. Она знала, что дядя чувствовал себя виноватым в смерти ее матери, в том, что уговорил ее отца на то последнее ограбление банка. За ним последовала перестрелка, из которой Джону Томпсону не суждено было выйти живым.

Нат постарался загладить вину перед Ники и Робином. Он взял их к себе, воспитывал, баловал, а на время своего отсутствия нанимал нянек. Тогда она еще не знала, что он грабил банки.

– Но мы уже взрослые, дядя Нат. Мы можем сами о себе позаботиться.

– Я хочу обеспечить ваше будущее, – сказал он. – Еще несколько гостей, и вы с Робином можете отправляться куда угодно. – Ей не понравился ни его тон, ни слова, в которых он не упомянул себя самого.

– Что-то случилось? – спросила она, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало волнения. Дядя не любил, когда другие выказывали беспокойство или страх. Он не любил, когда кто-то поднимал шум по пустякам.

Он покачал головой:

– Давай-ка лучше поговорим о Дьяволе.

– Почему бы тебе не съездить в Денвер к врачу?

Он поджал губы, как имел обыкновение делать, когда не хотел что-то обсуждать. В ее присутствии это случалось редко.

– Со мной все в порядке. Так говорит доктор Кейбл.

– Доктор Кейбл – шарлатан, – возразила Ники. Она хорошо знала доктора Кейбла, который несколько месяцев назад был их клиентом. – Поэтому он и сбежал сюда. Он до смерти залечил нескольких больных.

– Когда был пьян, – сказал Нат. – В трезвом состоянии он не так уж плох. Давай теперь поговорим о Дьяволе.

Ники решила сделать еще одну попытку.

– Откажи ему, дядя Нат. Это становится слишком опасным.

– Еще девять месяцев, – заверил ее Нат.

– И тогда мы поедем в Калифорнию? – допытывалась Ники.

– Клянусь тебе.

Ники это не понравилось. Интуиция подсказывала ей, что у них нет девяти месяцев. Но она знала своего дядю и знала, что большего ей от него не добиться. Он сдержит свое слово. Он всегда так поступал.

Она нехотя кивнула:

– Ну что ж, расскажи мне про Дьявола.

* * *

Побег из тюрьмы прошел гладко. Три последующие недели он провел в изнуряющих поисках Логовища, передвигаясь из города в город, из салуна в салун, избегая встреч с полицейскими постами.

Мастерс все это время следовал за ним по пятам. Когда на заброшенную Кейном удочку наконец клюнули – было это в небольшом торговом поселении в Техасе, – Мастерс выдал ему необходимые для проникновения в Логовище деньги. Тысяча за вход и тысяча – за пребывание, каждый день которого обходится в сто долларов.

Кейну вспомнилось, как три дня назад сопровождавший его сейчас человек явился в его гостиничный номер и приставил ему нож к горлу. Разговор у них был недолог:

– Деньги есть?

Кейн кивнул. Если бы это были его собственные деньги, он вряд ли так охотно отдал бы их человеку в пестрой рубахе, грязных штанах из козлиной кожи и еще более грязной шляпе. Но деньги принадлежали федеральному правительству, и он с легкостью расстался с ними. Ему не дали времени на то, чтобы предупредить Мастерса, который находился в другой гостинице, вообще времени хватило, только чтобы бросить в переметные сумки, где уже лежали еще несколько тысяч долларов, смену одежды. Его конь, как сказали ему, был уже оседлан и ждал у черного входа в гостиницу.