Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Это так, согласен, — великодушно подтвердил Паоло. Джино смерил его тяжелым взглядом.

— Что тебе от меня нужно? Еще денег — чтобы проссать и их?

— С деньгами нам просто не повезло. — Паоло покраснел.

— Да? — голос Джино звучал устало. — Тебе нужна работа, и я тебе ее дам. Но больше ты у меня ни доллара не выпросишь. Я, так и быть, подыщу тебе какое-нибудь занятие, но один неверный шаг — и вое. Ты понял меня?

Паоло бросил на него угрюмый взор.

— Он переменился, — встряла в разговор мужчин Вера. — Ты и сам это увидишь, Джино. Ты не пожалеешь, что дал ему работу. — Она подтолкнула Паоло. — Правда же, милый?

Рот его вновь растянулся в пьяной усмешке.

— Правда.

Джино поднялся из-за стола.

— Значит, договорились. Приведешь его завтра в клуб, к шести вечера. — Он щелкнул пальцами официанту. — Накорми их обедом. Счет пришлешь мне.

— Будет исполнено, мистер Сантанджело. Не сказав больше ни слова, Джино вышел из ресторана. Остановившись у бровки тротуара, он сплюнул. Ему всегда этого хотелось при виде Паоло.

КЭРРИ. 1939

Аборт. Дорогая и опасная затея. Она действительно этого хочет?

Да.

Грязная квартира. Все ее сбережения. Старая негритянка с парой ржавых ножниц в руке.

Раздирающая боль и чувство унижения.

Чтобы она не кричала, ей дали выпить отвратительного самогона, который обжег горло.

Наконец Кэрри вернулась в свою комнату. Без сил. В полном одиночестве. Кровотечение длилось целый день. А потом ничего, кроме отчаяния. Прервать беременность не удалось.

В голову лезли разные мысли. Разыскать Джино Сантанджело? Фредди Лестера? Ни за что.

Покончить с собой? Возможно. Некоторое время она тешила себя этой мыслью. Покой — это так заманчиво, но самоубийство от нее никуда не уйдет.

Во всем мире у нее только и оставалось, что двадцать три доллара и зреющий в чреве ребенок. Нельзя больше лежать в этой чужой, на время снятой комнате и чего-то ждать. Не было в мире Прекрасного Принца, спешившего в Гарлем на белом коне, чтобы спасти ее. Она когда-то нашла в себе силы победить наркотики. Неужели же сейчас она сломается?

Ей не исполнилось еще и тридцати.

И она решила жить дальше.

Месяц медленно сменялся другим. Найти работу было делом нелегким. Она сменила множество мест. Певичка в дешевом ресторанчике. Официантка. Девушка в ночном клубе. Отовсюду Кэрри уходила по единственной причине: рано или поздно хозяин начинал считать, что удовлетворение его физиологических потребностей входит в ее обязанности.

С деньгами становилось все труднее, а живот ее все увеличивался в размерах. Каким бы странным это ни казалось, но растущий в утробе ребенок наполнял душу верой в будущее. Их будущее. Будущее их обоих. Думая о нем, она испытывала, может быть, смешное, но приятное волнение.

В конце концов ей удалось получить в каком-то ресторане место кассирши, и работа эта оказалась довольно постоянной, поскольку теперь уже любому стало ясно, что она беременна, а к тому же, чтобы не давать окружавшим никаких поводов, она назвалась миссис Браун.

В ночь на восемнадцатое мая 1939 года Кэрри привезли в нью-йоркский госпиталь Всех Святых, а в три часа утра она произвела на свет мальчика. Весивший восемь фунтов новорожденный чуть было не убил свою мать.

Стивен — такое имя она дала ребенку.

ДЖИНО. 1939

Грохот войны в Европе доносился и до Америки. Войска немецкого диктатора вторглись в Польшу; Британия и Франция, объединившись, выступили против Германии. Президент Рузвельт заявил, что Америка будет придерживаться нейтралитета, но кто знает, что грядет в будущем?

В один из дней сенатор Освальд Дьюк и Джино Сантанджело решили сесть и обдумать вместе, какие деньги можно извлечь из сложившейся ситуации.

Освальд предложил приобрести несколько механических заводов, которые за довольно короткое время в случае кризиса можно перевести на выпуск военной продукции. Джино ответил согласием. Сенатор настаивал и на покупке резиновой фабрики, сети заправочных станций, а также на создании в арендованных по всей стране складах крупных запасов кофе, сахара, консервов.

— Будущее покажет, — убеждал он Джино. — Если война в Европе будет шириться, за этими продуктами вытянутся громадные очереди.

Джино и не думал с ним спорить. До сих пор старик еще не разу не ошибался, и идея побеспокоиться о будущем представлялась ему абсолютно оправданной.

Накануне Нового года Джино на одну ночь закрыл клуб, чтобы устроить в нем свое личное роскошное празднество. Все приглашенные почли за честь явиться. Это была самая веселая ночь в году.

На его же взгляд — наихудшая.

Все испортили два события.

Первое — Клементина Дьюк напилась в стельку и, выплеснув Джино в лицо стакан виски, во всеуслышание назвала его убийцей.

Ладонь его уже поднялась, чтобы со всего маху опуститься на ее нежную фарфоровую щеку, однако вместо этого он вытер собственное лицо, усмехнулся, показывая окружающим, как мало он придает значения случившемуся, и сказал:

— Опять она набралась, господа. Не обращайте внимания, продолжим.

Гости окружили его, закрыв своими спинами белое от ярости лицо Клементины. Приблизившийся к ней Освальд взял ее за руку и отвез домой.

Вторая неприятность была связана с Паоло. Джино поручил ему должность рассыльного — сбегай туда, принеси то — и до поры все обходилось нормально. Но буквально несколько минут назад Джино, обходя задворки сцены, обнаружил отца со спущенными брюками, взгромоздившимся на окаменевшую от ужаса и отвращения молоденькую танцовщицу из клубного варьете.

— Что такое здесь происходит? — негромким голосом с угрозой спросил он, стараясь не смотреть на ходуном ходившие ягодицы Паоло.

Девушка испустила истошный вопль.

— О, мистер Сантанджело! Простите меня! Но он сказал, что я должна это сделать, потому что… ну, из-за того, кем он вам доводится. Он сказал, что если я откажусь, меня выгонят с работы.

Подобрав брюки, Паоло заспешил прочь. Джино рассматривал девушку. Еще совсем подросток.

Будь на ее месте кто-то постарше, до подобного дело не дошло бы.

— Никогда не делай того, чего не хочешь делать, — медленно выговаривая слова произнес Джино. — Никогда.

Ясно?

Он отправился на поиски Паоло, но тот как в воду канул, и переполнявшая душу ненависть никак не могла найти себе выхода. Удар пришлось принять на себя Пчелке.

— Этот сукин сын готов трахнуть родную мать! Когда гости разошлись и они вдвоем отправились к ней на квартиру, Джино уже знал, что его ожидает. Вновь Пчелка высоко подобрала свои волосы и проделала то, что, как она была уверена, доставляло ему наивысшее удовольствие.

Однако на этот раз испытанное средство подвело.

Спать Джино не мог. Лежал, едва касаясь теплого тела Пчелки, и вслушивался в ее тихое мерное дыхание. Именно оно — еле слышимое — и не давало ему заснуть. Кто, черт побери, может заснуть в таком шуме!

Выбравшись из постели, он прошел в кухню, раскрыл холодильник и наполнил вазочку мороженым.

Перед глазами стояло лицо Клементины, собравшееся горькими морщинами вокруг раскрытого в крике «Убийца!» рта.

Сука. Неужели она думает, что это ей сойдет с рук? Придется поговорить о ней с Освальдом.

Убийца. Никто не в состоянии доказать это. В газетах было что-то такое о смерти Синди. Но он заткнул им рты показаниями адвоката. В конце концов, в глазах людей Джино — безутешный вдовец. А что еще важнее, это то, что алиби его было более надежным, чем самая тугая задница.

Любители рыться в грязи. Вечно готовы броситься и растерзать его — за то или за другое. Как будто мало было того, что агенты налогового управления следят за каждым его шагом, что репортеры дня не дают спокойно прожить. Им требуются скандалы, для них он — просто находка. Завтра в какой-нибудь нью-йоркской газетенке наверняка появится заметка о сегодняшнем вечере под заголовком типа «ЖЕРЕБЕЦ ДЖИНО И СУПРУГА СЕНАТОРА».

81
{"b":"14624","o":1}