Эбигейл с отрешенным видом открыла глаза. Макс встретился с ней взглядом. Сейсмическая активность переместилась в область паха, когда он увидел, что эта странная и манящая к себе женщина напряженно следит за ним, словно белый пушистый котенок за своим первым в жизни мышонком. Казалось, было даже слышно, как она замурлыкала, окинув его оценивающим взглядом.

Нет, определенно галлюцинация.

Это не может быть мисс Гастингс, помощница, которая оттачивает ему карандаши.

Эбигейл взглянула на инкрустированные бриллиантами наручные часики, надетые поверх перчатки.

— Придется помочь вам переодеться, а то вы сами никогда этого не сделаете, сэр.

— Не думаю…

Но она уже поставила свой бокал на каминную полку и направилась к нему. Макс не мог отвести глаз от ее плавно раскачивавшихся бедер. Господи, никогда не обращал внимания на то, какие у нее длинные ноги. Макс так и не догадался, почему Эбигейл хотела помочь ему переодеться в гостиной, но, вероятно, ему еще предстоит это узнать.

И первое, что перевоплотившаяся помощница сделала, — просунула руку ему за пазуху, как соблазнительная маленькая карманница, выхватила ежедневник, отбросила его с невинной улыбкой и похлопала Макса по щеке по-прежнему затянутой в перчатку рукой.

— Вам больше не понадобится этот дурацкий ежедневник, сэр. Ведь у меня все под контролем.

Ее прикосновение к разгоряченной щеке было прохладным, шелковистым и оказалось таким приятным, что Макс чуть не застонал. Господи, оказывается, он скучал по Эбигейл. Где она провела последние два дня? В каком-то инопланетном космическом корабле, где ее превратили в пышноволосую соблазнительницу земных мужчин? Может, быть, она хочет от него ребенка? Может быть, для этого все и устроено?

— Вы неважно выглядите, сэр, — сказала Эбигейл. — Все в порядке?

Это вернуло его к реальности. Сердце стучало, как кузнечный молот, во рту пересохло.

— Не знаю, Эбигейл, а вы как думаете? Я дня два не принимал своих пилюль.

Она подмигнула ему и рассмеялась, Макс, напротив, был абсолютно серьезен.

— Вы можете сказать мне честно, — продолжал он. — У меня что-то со здоровьем?

— Нет! Эти пилюли — всего лишь витамины и минеральные добавки. А одна таблетка — для вашего желудка, который, как сказал доктор, имеет предрасположенность к вырабатыванию повышенной кислотности…

Она замолчала и погладила его по животу, очевидно, для того, чтобы успокоить. От этого у него начало дергаться веко.

— Ну как, животик у нас не болит?

Разговаривает как с малым ребенком. Может быть, инопланетянки именно так и соблазняют своих пленников? Кто он для нее, производитель?

Господи, если бы так!

— Я в полном порядке, — ответил Макс наконец. — А вы?

Она неожиданно выпрямилась, легко поцеловала его в губы и смущенно улыбнулась:

— Ну конечно, глупыш!

Макс уставился на нее, не в силах произнести ни слова. Эта женщина убивает его. Ему нужно принять лекарство.

— А теперь давайте расстегнем эти противные старые пуговицы и дадим вам свободно вздохнуть, — проворковала Эбигейл.

Ее пальцы дразнили и щекотали горло, а потом спустились на более опасную территорию — опасную для обоих. Эбигейл, забавляясь, играла с волосами у него на груди, расстегивала пуговицу за пуговицей.

— Вы только посмотрите на этот чудесный темный мех! — воскликнула она, описывая руками круги на его груди и животе и собирая волосы в небольшие кустики. Макс не мог сдержать глубокого вздоха.

Господи, он сейчас умрет! Он и представить себе не мог чего-либо более приятного, чем ее прикосновения.

— Вы очень горячий, — сказала она, поднимая глаза. — Правда в расстегнутой рубашке лучше, а?

Его «да» прозвучало как стон.

— О, бедный малыш, тебе плохо? Но я знаю, что делать! Сейчас станет лучше.

Она оставила его стоять посреди гостиной полураздетого, почти обезумевшего, в рубашке, выбившейся сзади из брюк, и направилась к камину. Макс никогда в жизни не видел, чтобы кто-либо так поигрывал попой. Даже самые искусные стриптизерши не смогли бы. И где только она этому научилась?

На каминной полке рядом с ее бокалом стоял еще один, наполненный тем же напитком, какой пила она. Эбигейл принесла оба и один вручила ему.

— Это исцелит все ваши недуги, — сказала она. — Обещаю.

Она была почти так же торжественна, как фейерверк в День независимости. Но если этот напиток сделает его таким же веселым, какой была она, то чем Макс рискует? Он сделал глоток, покатал жидкость во рту, как вино, когда хотят распробовать букет, и проглотил. Вкусно, ощущение во рту напомнило ее поцелуй.

— Похоже на горячий шоколад.

— Да! — хихикнула она. — Похоже, не правда ли? А теперь будьте хорошим мальчиком и выпейте все до дна.

Эбигейл сделала еще глоток из своего бокала и попросила подержать его, пока она не закончит с «этой дурацкой рубашкой».

У мужчины теперь были заняты обе руки — и Эбигейл продолжала сама раздевать его. Макс ничего не мог предпринять, чтобы остановить ее, и не мог удержаться от улыбки, слушая ее мурлыканье по поводу того, как он силен и какие у него красивые, мощные мышцы. Насчет красоты Макс уверен не был, но накачал-то он их действительно хорошо в своем клубе. А уж об одном «мускуле» можно было точно сказать, что он обрел необычайную упругость в результате ее деятельности.

Если Эбигейл снимет с него и брюки, ее ждет большой сюрприз. Черт побери, ему действительно хочется еще отхлебнуть этого горячего шоколада!

Пока Эбигейл продолжала свои дьявольские козни, он выпил-таки бокал до дна, главным образом чтобы чем-то себя отвлечь, и еще раз отметил, что напиток вкусен. Теперь Макс чувствовал себя лучше. Головная боль стала утихать, и неприятные ощущения в желудке прекратились. Одновременно он ощутил необычайный прилив жизненных сил.

— О Господи! — прошептала Эбигейл, расстегнув его брючный ремень. — Вы только посмотрите. Должно быть, вы проглотили все зелье.

— Зелье?

Ее руки скользнули по самому чувствительному месту, и Макс судорожно вздохнул. Быть может, это получалось непреднамеренно, но в поисках язычка на «молнии» она все время прикасалась к этому месту. Ее пальцы порхали по нему, пока Эбигейл не нащупала наконец «молнию».

Да! Расстегни ее, облегчи мою боль!

— Мистер Галлахер, — прошептала Эбигейл.

— Называйте меня Максом, — простонал он в ответ.

Он не знал, что делать с бокалами, при любом его движении они стукались друг о друга и позвякивали. Эбигейл вдруг выпрямилась, выхватила их у него из рук, поставила на кофейный столик и одарила Макса лукавым взглядом, который словно бы говорил: это еще цветочки, сэр.

Проклятие, да что же это она делает?

— Я брала уроки танцев. Хотите посмотреть, чему я научилась?

Он-то хотел, чтобы Эбигейл закончила начатое! Но что-то в звуке ее голоса заинтриговало. Уроки танцев?

— Покажите, — согласился Макс.

Капризно надув губки, она самодовольно проследовала к камину, где сделала изящный разворот, подражая профессиональным танцовщицам, и повела плечом, с которого тут же упала бретелька, на что Эбигейл не обратила ни малейшего внимания. Сделав провоцирующее движение бедром, она наклонилась, при этом высокий разрез на юбке разошелся по всей длине. Вероятно, девушка заметила что-то на полу, но вовсе не спешила поднимать.

Раскачивая бедрами, она улыбалась Максу, следя за его реакцией. Поскольку он не улыбнулся в ответ, Эбигейл сложила губки бантиком и послала ему по воздуху воображаемый поцелуй. Да эта женщина явно дразнила его! Как будто недостаточно было того, что она оставила его с расстегнутыми брюками, лишь символически прикрывавшими пылающую плоть. Маленькая плутовка жаждала крови.

Вещь, которую она так театрально подняла с пола, оказалась плейером. Поставив его на каминную полку, Эбигейл увеличила громкость звука, пока комната не наполнилась страстной мелодией «Я поймала тебя, детка».

Нацелив на него указательный палец, Эбигейл продолжала покачивать бедрами.