Не менее любопытно, что именно пираты-гугеноты прилагали особые усилия в отвоевании у испанцев полуострова Флорида, причиной чего, несомненно, являлась стратегическая значимость пролива для океанских морских путей, но возможно также, что они не хотели отдавать крупному католическому королевству земли, выбранные Орденом Храма в качестве Нового Иерусалима. Подчинявшиеся адмиралу-гугеноту Гаспару де Колиньи, буканьеры Жан Рибо и Рене де Лодонье завоевали Флориду в 1562 году и возвели там укрепленный форт Каролина, ставший колонией французских протестантов. Это позволило им контролировать проход на Багамы и нападать на караваны испанских кораблей. Заслуженный ветеран Педро Менендес де Авилес, который, как уже говорилось, обогатился на контрабанде американского серебра, решил искупить свою вину, отвоевав Флориду. В 1565 году ему удалось возвести там форт Сан-Августин, и после нескольких неудачных кровавых сражений он разгромил французов и казнил Жана Рибо, вернув Испании стратегический полуостров. Менендес де Авилес был первым губернатором Флориды, а Колиньи, вождь гугенотов, пользовавшийся наибольшим авторитетом, будет убит в 1572 году во время резни, устроенной в Варфоломеевскую ночь.

Генрих II, сын Франциска I, унаследовавший французский престол, начал беспощадно преследовать французских гугенотов и отказал в поддержке буканьерам-протестантам, промышлявшим в Карибском бассейне. Однако он намеревался завоевать земли в других частях Америки, для чего в 1534 и в 1543 годах послал две экспедиции вверх по канадской реке Святого Лаврентия, под началом Жака Картье и графа Жана-Франсуа де Роберваля, пирата, прославившегося безжалостной осадой Картахены. Но обе попытки завоевать канадские земли закончились провалами, и французский монарх обратил свой взор на Южную Америку. Тогда он поручил картографу Гийому ле Тесту составить подробную карту берегов Бразилии, где уже на протяжении некоторого времени действовали контрабандисты, выходцы из Нормандии. В 1555 году Генрих отправил отважного авантюриста Николя де Вильгеньона, совмещавшего, как это было принято в то время, в одном лице солдата, пирата, разведчика и ученого, с нелепым поручением основать в Южной Америке «Антарктическую Францию». Имея в своем распоряжении лишь два корабля и три сотни человек, Вильгеньон вошел в залив Гуанабара и установил французское знамя в том месте, где десятилетие спустя будет основан Рио-де-Жанейро. Но португальцы не замедлили отреагировать на эти захваты и вышвырнули сумасбродного француза с принадлежавшей им территории.

Разочарованные этими поражениями и занятые своими религиозными войнами, французские монархи оставили свои американские амбиции, по крайней мере, на время. На конец XVI века приходится закат буканьеров, которые в новую эпоху будут довольствоваться второстепенными ролями, уступив пальму первенства великим корсарам елизаветинской Англии.

Елизавета I, дочь Генриха VIII и Анны Болейн, открыто покровительствовала знаменитым английским пиратам, прославившимся своими подвигами в последние десятилетия XVI века. За ними последовали другие знаменитые корсары, упрочившие английское господство на море. Их деятельность подточила могущество и богатство Испанской империи больше, чем любой другой фактор, включая разгром Непобедимой армады в 1588 году.

Имена этих корсаров вошли в историю пиратства, англичане слагали о них легенды, воспевая их как морских героев, а испанцы — осыпали проклятиями и обвиняли в самых страшных преступлениях. В этой главе мы коротко расскажем о подвигах и превратностях судьбы самых известных из них.

Около 1560 года преуспевающий английский торговец Джон Хокинс начал перспективный бизнес по контрабанде рабов из Африки в Америку. Законами Нового Света предписывалось использовать в качестве рабочей силы только тех рабов, которые поставлялись в Америку Торговым домом Севильи, но предложение этой монополии явно не поспевало за спросом, и колонисты Нового Света терпели большие убытки, оттого что не справлялись с уборкой урожая. Эта ситуация была особенно тяжелой на плантациях, где выращивались кофе, хлопок и табак, поскольку там требовалось очень много рабочих рук. Их владельцы готовы были нарушить закон и заплатить хорошие деньги за партию контрабандных африканских рабов. Об этом узнал Хокинс и поделился информацией с некоторыми торговыми предприятиями, которым покровительствовал королевский дом.

Елизавета I в 1558 году только что взошла на трон, и сейчас трудно установить, знала ли она, что выделенные ею средства будут потрачены на организацию торговли рабами, и действительно ли ей принадлежал флагманский корабль работоргового флота. В течение нескольких лет на контрабанде рабов в Новый Свет Хокинс сколотил состояние себе и своим покровителям. Хотя, как считалось, его деятельность не выходила за рамки закона, он без колебаний прибегал к ружьям и пушкам, когда какой-нибудь местный губернатор, слишком уважающий закон, пытался препятствовать его работе. Компания судовладельцев, связанная с Хокинсом, аккуратно платила надлежащий процент в казну, хотя этот факт всесильный министр Уильям Сесиль мог скрывать от королевы.

В свое третье плавание, состоявшееся в 1567 году, Хокинс взял в качестве заместителя своего племянника Фрэнсиса Дрейка. Несмотря на то что ему не было и тридцати лет, юноша был уже бывалым моряком, имел опыт плаваний в Бискайском заливе и пересекал Атлантический океан на корабле контрабандиста Джона Ловела. Совместная с дядей экспедиция оказалась неудачной, поскольку их застала ужасная буря, во время которой они сбились с курса, причем серьезно пострадал флагманский корабль. Тогда Хокинс и Дрейк направились к гондурасскому порту Сан-Хуан-де-Улуа, где надеялись устранить полученные поломки. Тем не менее пушечные выстрелы с форта помешали им приблизиться, а на горизонте в это время показались паруса боевой испанской эскадры. Контрабандисты оказались меж двух огней и были вынуждены вступить в неравный бой на рейде Сан-Хуан-де-Улуа, во время которого Дрейку удалось бежать на своем судне «Лебедь», покинув Хокинса на произвол судьбы. Добравшись до Англии, Фрэнсис сказал, что его дядя погиб в бою, но через несколько недель Джон Хокинс появился живой и невредимый, в сопровождении еще нескольких спасшихся матросов. Неизвестно, что сказали друг другу дядя и племянник в сложившейся ситуации, но через несколько лет они снова стали плавать вместе.

После этого случая Фрэнсис Дрейк стал с большим успехом промышлять пиратством в Карибском море, причинив Испании такой урон, что король Филлипп II объявил за его голову вознаграждение в 20 000 дукатов. Его первая экспедиция, в которую он отправился на кораблях «Лебедь» и «Паша», вышла из Портсмута в 1572 году. Дрейк взял курс на колумбийский порт Номбре-де-Диос, в котором ему удалось захватить богатую добычу, разграбив несколько испанских кораблей. Затем, не желая упускать подобный случай, он пересек панамский перешеек, чтобы посмотреть на Тихий океан, вид которого вызвал у него определенные тщеславные планы. Вернувшись в Англию, Дрейк поступил на службу к графу Эссексу и под его началом принял участие в войне с Ирландией. Под его командованием находились три фрегата, нападавшие на ирландские корабли и прибрежные поселки. Незадолго до смерти Эссекс представил Дрейка королеве как лучшего из своих капитанов.

На этой встрече или на одной из последующих Фрэнсис Дрейк изложил королеве свой план отправиться в южную часть Тихого океана, где он собирался разграбить незащищенные испанские колонии, расположенные на берегах Южной Америки. Елизавета выделила ему пять хорошо вооруженных кораблей, и в декабре 1577 года Дрейк отплыл прямо к Рио-де-ла-Плата. Оттуда он взял курс на юг, на двух кораблях обогнул Патагонию, где имел несколько стычек с туземцами, и, наконец, достиг бурного пролива, открытого Магелланом в 1520 году. Здесь он потерял второй корабль, который на самом деле просто повернул назад в Англию, оставив капитанскую «Золотую Лань» в одиночестве. Тогда Дрейк отказался от своего плана напасть на Панаму и принялся грабить порты Чили и Перу, захватывая выходившие из них торговые суда. Его большим успехом стал захват судна «Нуэстра сеньора де ла Консепсьон», прозванной «Какафуэго», поскольку это был лучше всего вооруженный корабль испанской эскадры Тихого океана. Захваченный Дрейком корабль перевозил богатейший груз, заключавшийся в золотых слитках, серебряных монетах и сундуках с жемчугом и другими драгоценностями, который оценивался в 150 000 фунтов, что было по тем временам баснословным богатством.